Джейн Тумбс - Ожившая мечта

• Название: Ожившая мечта
• Автор: Джейн Тумбс
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7847-0008-1

Кэрол — владелица ранчо, где снимается фильм о благородном разбойнике из прошлого века.

Джералд — актер, исполняющий главную роль в картине, — произвел на Кэрол неизгладимое впечатление. Мужественный красавец, он словно явился из ее девичьих грез. Джералд тоже не остался равнодушным к прелестям девушки-ранчеро и, кажется, не прочь пофлиртовать. Пофлиртовать и не более?.. Конечно, ведь Джералд — звезда Голливуда, человек из неведомого ей мира, живущий в блеске и сиянии славы, и любая женщина будет счастлива, если он снизойдет до нее. Кэрол хорошо понимает это и запрещает себе даже думать о нем...

---

— С таким же успехом я могу отвезти Марлу, — запротестовал Рич.

— Это очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Марла, — но нам с Джералдом по пути. Я и без того доставила тебе порядочно хлопот за сегодняшний день.

— Ты никогда не будешь доставлять мне никаких хлопот. — Голос Рича дрожал. — Никогда.

— Это просто идеал, не правда ли? — спросила Марла у Кэрол, как если бы они были одни в комнате. — Не понимаю, почему он до сих пор не женат.

— Местные жители достаточно осмотрительны, — вместо нее ответил Джералд, хлопнув Рича по плечу. — Обещаю вытащить тебя на пирушку, как только найдется пара свободных часов.

— Буду рад. — Рич не отрывал глаз от Марлы. — Когда ты окончательно поправишься, надеюсь тебя снова увидеть, — сказал он.

— Непременно, — заверила она.

— Но никто не помешает мне самому донести тебя до машины, — заявил Рич, беря Марлу на руки.

Кэрол пришло в голову, что Джералд потом точно так же возьмет Марлу на руки и внесет ее в трейлер, но она тут же одернула себя. Ну и что в этом такого? Он захочет остаться? А даже если это и так, позволит ли ему Марла?

Кэрол открыла дверь, и Рич с Марлой на руках перешагнул через порог.

— Еще раз спасибо за чудесное угощение, — сказала ей Марла.

— Присоединяюсь, — пробормотал Рич, оглянувшись через плечо.

Джералд последовал за ними. Кэрол не знала, что именно ей хотелось бы от него услышать, но его короткое «спасибо» неожиданно разочаровало ее.

Она стояла в дверях, пока «ягуар» выезжал из внутреннего дворика. Рич следил за ним, стоя под аркой въездных ворот. Когда огни автомобиля скрылись из виду, Рич повернулся к ней.

— Ничего, если я побуду еще чуть-чуть?

Кэрол кивнула, хотя и без особого воодушевления.

После того как ей битый час пришлось выслушивать излияния Рича о том, насколько Марла красива, обаятельна, смела и утонченна, Кэрол пожалела, что разрешила ему остаться. Она и сама теперь относилась к Марле хорошо и не возражала против того, что Рич находит ее восхитительной, но шестидесятиминутной речи о ее достоинствах было более чем достаточно.

— У меня глаза совсем слипаются, — сказала она, как только ей представилась возможность вставить слово в этот поток красноречия.

— Как ты думаешь, я ей хоть немного нравлюсь? — спросил Рич, не обращая внимания на ее намек.

Кэрол поняла, что ей придется быть резкой, иначе она никогда от него не избавится.

— Рич, ты всем нравишься. Но если ты сию же минуту не уберешься, то, боюсь, я стану исключением из этого правила.

— Почему же ты не сказала мне, что устала? — спросил он, вставая.

После того как Кэрол проводила его и убедилась, что все двери заперты, она медленно вошла в свою спальню, сокрушаясь, что у нее нет никого, с кем можно было бы поговорить, поделиться своими заботами. Когда мать умерла, Кэрол было всего семь лет, и, пока она росла, ее ближайшим доверенным лицом оставалась Тэда. Однако некоторые вещи невозможно обсуждать с бабушкой, даже если та знает о них, например ее чувства к Джералду.

Но сейчас главной проблемой стала сама Тэда. И Келвин. Джералд питает к отцу необъяснимую ненависть, поэтому вряд ли способен проявить здравый смысл в этом отношении, так что Кэрол придется разбираться во всем самой.

Проходя мимо бабушкиной «комнаты воспоминаний», Кэрол приостановилась, вспоминая альбомные фотографии юной Тэды Стэндиш. Именно так она выглядела, когда дедушка Лайл впервые увидел ее. Кэрол включила свет, вошла в комнату и, взяв один из альбомов, присела с ним на кресло.

В юности Тэда была поистине очаровательна. Ее улыбка выдавала живой, веселый нрав и в то же время присутствие индивидуальности. Она была достаточно соблазнительной, чтобы стать воплощением мечты любого мужчины.

— Я помогала принимать гостей в банкетном зале Голливуда, когда впервые встретила твоего дедушку. — Так Тэда всегда начинала рассказывать свою историю.

Лайлу Харту тогда было двадцать восемь лет, Тэде не было и шестнадцати (хотя всем она говорила, что ей уже исполнилось восемнадцать). Он получил отсрочку от военной службы, поскольку занимался продовольственными поставками. Он отчаянно хотел записаться в армию добровольцем, как это сделал его младший брат Лауэлл, но их отец был болен и не мог в одиночку управлять ранчо. Перед отплытием в Европу Лауэлл уговорил брата провести прощальный вечер в Лос-Анджелесе.

— Ты даже не представляешь, как все это выглядело во время войны, — часто повторяла Тэда.

Перелистывая страницы альбома, Кэрол пыталась уловить отблески того времени в кадрах из фильмов и фотографиях, сохраненных Тэдой: тротуары были заполнены людьми в военной форме — морской, летной, пехотной, — и длинные черные автомобили необычного вида разъезжали вдоль мостовых. Женщины, молодые и старые, красились ярко-красной помадой, и у многих были такие же ярко-красные ногти.

Президент Рузвельт махал рукой из автомобиля с открытым верхом, его длинный мундштук был зажат в углу рта; его собака Фала сидела рядом с ним. Вся Америка восхищалась Джо ди Маджио. А когда Гарри Джеймс поднимал свою трубу к звездам, которыми был расписан потолок бального зала, публика неистовствовала.

А Лайл Харт, одетый в цивильный костюм, стоял на одном из голливудских перекрестков рядом с братом, облаченным в полную морскую форму…

— Пошли, — подбодрил его Лауэлл. — Я им скажу, что ты мой брат и это моя последняя ночь здесь. Тебя тоже пропустят.

Лайл покачал головой.

— Я себя чувствую, как чертов дезертир.

— Только не ты! Господи, да ты работаешь за десятерых! Отец уже не тот, что прежде; если не ты, ранчо пропадет. Так что же с того, что ты не носишь форму? Меня это вовсе не смущает, и тебя тоже не должно беспокоить.

Лайл улыбнулся, стараясь не подавать виду, что его это еще как беспокоит. Если бы отец не был болен, он бы записался добровольцем завтра же.

— Иди один, — сказал он брату.

— Ни за что. Идем вместе или не идем вообще. Вместе мы выстоим, поодиночке наверняка погибнем. — Голос Лауэлла звучал слегка невнятно: он выпил больше, чем Лайл. — Эй, мне пришла хорошая идея насчет того, чтобы провести тебя в банкетный зал; Мы скажем им, что ты заезжий актер. Театральный актер. Из Нью-Йорка. Откуда им тут в Голливуде знать всех нью-йоркских актеров?

— Я не актер. Я не смогу профессионально валять дурака.

— Уверен, что сможешь. Представь, что ты стоишь на своем любимом холме, там, у нас дома. Слегка прикрой глаза и смотри вдаль, как будто смотришь на горы. Не говори много. Они ничего не знают о тебе и поверят всему, что я скажу.

Под общим влиянием слишком большой дозы виски и стремления порадовать своего брата в этот последний вечер, который они проводят вместе, Лайл в конце концов согласился на подобную авантюру. Оказавшись внутри, он настолько сосредоточился на том, чтобы придать своему взгляду таинственность, что не заметил хорошенькой блондинки, которая приблизилась к нему. Но, после того как она с ним заговорила, он больше уже ничего не замечал.

— Вы действительно из Нью-Йорка? — спросила она.

Лайл взглянул в ее глаза, голубые, как небо над Уэлли в июньский день, и понял, что пропал. Она была самой очаровательной девушкой из всех, кого он встречал в своей жизни, и она улыбалась ему. Он кашлянул и попытался заговорить, но не смог. Должно быть, она сочла его полным идиотом.

— Если все жители Нью-Йорка такие же спокойные люди, как вы, то это очень приятное место по сравнению с Голливудом, — продолжала она. — Меня зовут Тэда Стэндиш, а вас?

— Лайл, — с трудом выдавил он. — Лайл Харт.

— Это настоящее имя или псевдоним? — спросила она.

Он не сразу понял, что она имеет в виду, а когда догадался, то решил, что отвечать уже слишком поздно. Ему совершенно не нравилась эта дурацкая игра.

— Конечно, это мое настоящее имя, — все же ответил он, — но дело в том, что я не актер. Я не смог бы играть даже под угрозой смерти. Я владелец ранчо. Пришел сюда вместе с братом. Он служит на флоте. Сегодня последний вечер перед его отплытием, и он хотел, чтобы я был с ним. Вам бы следовало заговорить с ним, а не со мной.

Девушка долго смотрела на него широко раскрытыми в изумлении глазами, и он понимал, что никогда не сможет вдоволь налюбоваться ею. Сейчас она, разочаровавшись, отойдет от него, говорил он себе, и кто обвинит ее в этом?

Внезапно Тэда начала смеяться, и ее смех напомнил ему перезвон маленьких стеклянных колокольчиков. Он напоминал высокие ноты кларнета, поющего о любви и страхе перед ней.

— Владелец ранчо! — повторила она. — Ничего удивительного, что вы напомнили мне ковбоя!

— Правда? — Великолепно, Харт, с иронией сказал он себе, просто великолепно. Ты не менее интересен, чем вчерашняя газета.

Что он мог сказать, что сделать, чтобы упросить ее остаться с ним? Может быть, он не Бог весть какой собеседник, но обычно всегда был бойким на язык. Однако Тэда Стэндиш заставила его онеметь.