Михаил Витковский - Б.Р. (Барбара Радзивилл из Явожно-Щаковой)

• Название: Б.Р. (Барбара Радзивилл из Явожно-Щаковой)
• Автор: Михаил Витковский
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86793-759-1

Герой, от имени которого ведется повествование-исповедь, маленький — по масштабам конца XX века — человек, которого переходная эпоха бьет и корежит, выгоняет из дому, обрекает на скитания. И хотя в конце судьба даже одаривает его шубой (а не отбирает, как шинель у Акакия Акакиевича), трагедия маленького человека от этого не становится меньше. Единственное его спасение — мир его фантазий, через которые и пролегает повествование. Михаил Витковский (р. 1975) — польский прозаик, литературный критик, фельетонист, автор переведенного на многие языки романа «Любиево» (НЛО, 2007).

---

Иди, малыш, иди к дяде, не бойся, вот и хорошо. Попугая хочу себе в хате завести, говорил тебе? Смотри, какой цветастый! Сделаем ему корзиночку с билетиками, и станет народ гадать на судьбу. Над кем когда свод в шахте завалится. Не тронь его, искалечишь, ты знаешь, сколько такой шельмец стоит? Хочешь, он тебе судьбу вытянет. Брось ему зерна в корзиночку, он достанет его с билетиком. Ой, ой, ой, перья-то как растопырил! Мне, дядя, всегда одни и те же билетики выпадали! И твой попугай не составил здесь исключения. Поехать в США, пожалуйста, поедешь в США, только запасись терпением, и посылка, посылка, посылку получишь, посылка, брюнет вечернею порою, как будто пластинку заело. И что хуже всего — все сбывалось, никаких претензий к попугаю из Руды Шленской не предъявишь. Только вместо «США» он хотел сказать «дурдом». И все это шло на фоне набивших оскомину «Blue Spanish Eyes» и «Besame mucho».

Ночью я еще ворочался в кровати, муха жужжала, и пальцы все еще воняли этими сигаретами. Дядя спал пьяный, а бабушка возилась на чердаке. Я вставал подсмотреть за нею, потому что она закрывалась на всю ночь. Что она делала, точно не было видно, но было там что-то наподобие лаборатории. Доставала какие-то пробирки, травяные отвары, сухую траву, растения, которые она сама насобирала, водку, бензин… Зачем? Об этом мне лишь недавно довелось узнать. Были у нее там какие-то ночные занятия. Вот у меня ночное занятие — писательство. Это мое лекарство от окружающего меня мира. Потому что в жизни надо во что-нибудь играть. Но у большинства людей нет. Этого чего-то. Им видны из окна Центр Продажи Раковин-Моек и гаражи. Это их мир. Суровый. Дикий. Окутанный запахом подгоревшей яичницы. В пять утра. На общей кухне, с общим санузлом. Автобус. Большой мир раковин-моек, изысканной лексики предместий, звучащей словно какие-то деликатесы, потому что ни на что другое они не годятся. Идешь, читаешь, чистой воды Версаль: карнизы, маркизы, панели, клинкеры, бойлеры, бройлеры, ортодонты, хироманты и наслаждения, наслаждения, наслаждения.

А вокруг грязь, вонь, нищета и маета. Словом, твоей жизни вечная Руда. «Потому что суп был пересолен» — вы наверняка прекрасно знаете этот лозунг с плакатов, призывающих покончить с насилием в семье. И даже если вас никто не бьет, часто бывает так, что встает обычный серый день, понедельник, суп именно что пересолен, вонь от подгоревшего масла по всей квартире, и тогда вам начинает казаться, что жизнь утекает сквозь пальцы или вообще течет где-то в другой стороне, не знаю, может, в Касабланке. И даже если вас никто не бил, то уже сам тот пересоленный суп — не уверен, может, я и не вполне ловко выражаюсь, извините, не писатель, — так вот, сам тот пересоленный суп как будто вас бьет. И даже пусть никто вас не бил, один лишь тот факт, что суп соленый и понедельник, вторник, Руда, за окном «Андалузия», уроки делать, — уже больше не хочется есть эту жизнь, во всяком случае, никакой она не торт, а самый что ни на есть пересоленный суп. Не знаю, запутался я, но вы, надеюсь, понимаете, о чем речь? Что пересоленный суп — это вроде как метафора такая. У бабки от этого «супа» было свое противоядие — ночная возня на чердаке, у меня — Барбара Радзивилл, пересчет по ночам денег и описание этих случаев. А у тебя, Саша, что?

*

Девяностые шли полным ходом, и я уже подумывал открыть в Щаковой кино-видео, потому что за этим бизнесом было будущее. Снимаешь помещение, десять телевизоров, один видеомагнитофон и затертая копия какого-нибудь «Рэмбо», «Рокки» или «Челюстей-2». По всем аппаратам одновременно шло одно и то же, потому что не у каждого дома было электричество, а уж о видео и говорить нечего. Народ смотрел от нечего делать, как бы между прочим, и лепил жвачку под сиденье. Я уже начал собирать деньги на это кино-видео, уже кассеты нелегально через кабель с одного видео-магнитофона на другой переписывал… лучшие кассеты из Германии BASF, даже порнуху затер — во сколько самопожертвования! А самое главное, что первую секунду на кассете никогда не получалось стереть. И каждый раз я испытывал жуткий напряг, что в эту самую первую секунду какой-нибудь хуй на весь экран вылезет. Но тут наступает шведский потоп[35], полоса несчастий! Непруха. Кино-видео оказалось фантомом, исчезло через год существования, а вернее — их смыли законы об авторском праве, а меня залили штрафами и накрыли волной долгов. Еще хуже — прицепы вышли из моды. Вот так. Я за него выложил в свое время миллион пятьсот тысяч старых злотых, а он, понимаешь, вышел из моды. Запеченные сэндвичи оказались невыгодными. Народ сообразил. Я имею в виду те самые раздавленные шампиньоны. Культурными вдруг все стали. О «Макдоналдсах» тогда еще никто не слыхивал, но на главной улице открыли Mister Beef. Так туда чуть ли не на экскурсию отправлялись! Какой энтузиазм! Специальные люди в фирменном прикиде, в фирменных шапочках с надписью «Mister Beef» движение регулировали! Потому что толпы валили. Польска-Вирек валила, Сосновец валил, Мысловице валили, шахта «Канты» валила, и шахта «Андалузия» валила. Салат в пластиковой упаковке, сыр брусочком, рядом ветчинка, порезанная кубиками, салатный лист, кукуруза, соус чесночный, соус винегрет! Поднос я выбросил вместе с упаковками, было дело, потому как подумал, что и поднос одноразовый. А потом они написали; «Просьба не выбрасывать подносы». Человек на дрожащих ногах, как в костел, в лучших ботинках, в лучших белых носках, весь из себя праздничный. Потому что вокруг белые горшочки с ярко-зеленым плющом, сочным таким, красивым, искусственным. Потому что сочетание красного и белого пластика. Весь нарождающийся мир окрасился в цвета красного и белого пластика, цвета, ассоциировавшиеся до той поры с блоками «Мальборо». А на стенах рельефные панно из позолоченной кожи, часы из позолоченной кожи и женщины в кожаной бижутерии. Боже мой! Какое богатство! Шампунь Wash&Go! Вот она, настоящая Андалузия!

А я тут со своим прицепом. Еще немного, и, если дела будут идти так же хреново, наверное, в нем и поселюсь или на вокзале. И тогда, наверное, по помойкам стану рыскать и кучи палкой ворошить. Чудным сделаюсь к старости, будет у меня длинная всклокоченная борода, с листьями, с репьем, а в этой бороде я буду держать мышь. Теперь будок понастроили вместо прицепов, и стоят они вдоль дороги на рынок. А мой прицеп — в луже. Впрочем, в последнее время я пытался продавать в нем вафли, то есть пани Майя продавала, а я ей платил. А иначе кто бы тогда сидел на ломбарде. Пять кило лишку — вот столько мне с тех вафель было прибытку, потому что миром правят пусть не слишком понятные, зато железно последовательные принципы, и кто не считается с ними, тот получает по жопе без снисхождения. За все свои ошибки я всегда так получал, что только держись! Казалось бы, малюсенькая такая, капельная оплошность, а тут раз тебе и пожизненный смертный приговор, причем по прошествии многих лет! С принципами то же самое. А принцип таков, что мороженое и вафли — товар сезонный. Впрочем, для мороженого у меня все равно не было машины. С мороженым я бы еще понял — вроде как должно идти в жаркие дни, но почему зимой нет шансов продать вафли со взбитыми сливками, сухофруктами и в карамельной глазури? Почему люди на улице едят только летом? Или почему, когда торгуешь хот-догами, запеченными сэндвичами и гамбургерами всегда лучше всего идут запеканки, потом хот-доги, а гамбургеры вообще… На других точках спрашивал — то же самое. Дорогой мой, все говорили мне в один голос, сваливай с гамбургеров куда подальше. В общем, мы отходим от старого ассортимента. Осваиваем новые продукты: пита, шаурма. Пусть запеканка говно, говном помазанное, но факт остается фактом: вкус сказочный. А аромат! Загадка. Хот-дог, гамбургер — все из микроволновки, а запеченный сэндвич из ростера, и сыр, как растопится, и всякие там грибы, и хлеб — все пахнет, все хрустит. Нобелевскую премию тому, кто мне покажет хоть что-нибудь хрустящее после микроволновки.

Шаурма! Чтобы такой громадный труп у меня весь день перед носом вертелся — слуга покорный! Так приготовленное мясо кажется мне слишком буквальным, слишком очевидным… В своей телесности. Такой большой вертел напоминает человеку о смерти, особенно осенью… Поэтому я дал объявление: «Продам дешево прицеп, приспособленный для торговли». После минутного колебания я вычеркнул «дешево» и отнес объявление в местную газету. Еще чуть-чуть, и должно было стать хорошо. Уже в голове вертелась идея с солярием. Я, если честно, просто загорелся ею. Солярий «Лагуна» и пальма на фоне большого шара заходящего солнца, уж что-что, а лагуна в Щаковой всегда пойдет на ура. У меня и поставщик объявился, который мне из бундеса бэушные лампы подешевле должен был продать, и покупатель на прицеп, который хотел переделать его под пункт продажи билетов спортлото, чтобы на чужой мечте о деньгах хоть немного своих заработать… Но дадут ли ему разрешение на деятельность, он не знал, ждал, а тем временем, э-эх… Ладно, слава богу, в конце концов я свой прицеп пристроил. А пока что в нем Фелек с Сашей в карты играют, потому как тот мужик только в следующем месяце объявится.