Михаил Ильяшук - Сталинским курсом

• Название: Сталинским курсом
• Автор: Михаил Ильяшук
• Издательство: Українська видавнича спілка
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 966-7060-83-7

В книге описаны события, происходившие в 40-ые — 50-ые годы прошлого века в СССР, масштабное проявление которых имело место в 30-ые годы. На примере одной семьи показано, как ни в чем не виновные перед государством люди были приговорены к лишению свободы и в качестве политзаключенных отправлены «отбывать наказание» в один из лагерей системы Сиблага. Описаны судьбы, характеры интереснейших ярких личностей, с которыми автор познакомился в лагере. Приведены воспоминания одного из заключенных о зверствах в лагерях на Колыме. Описан быт отбывавших заключение в Баимском лагере для инвалидов, их стремление скрасить жизнь в тех нечеловеческих условиях участием в художественной самодеятельности. Автор также знакомит с условиями жизни в сибирской ссылке.

Книга рекомендована среднему и, в основном, молодому поколению для ознакомления с черной полосой в истории нашего народа в годы сталинской диктатуры. Миллионы же людей старшего возраста познакомились с системой ГУЛАГа в качестве политзаключенных на собственном опыте.

Издается благодаря финансовой поддержке Киевской городской организации общества «Мемориал» им. В. Стуса, а также Петра Белея, Богдана Малярчука, Романа Шемка.

---

Словно разорвавшаяся бомба, подействовал этот клич на людей.

В паническом страхе все разбежались в разные стороны подальше от нарушителя спокойствия. Не дай Бог, еще заподозрят тебя в единомыслии с этим провокатором!.. Нет уж, лучше бежать без оглядки. Сталин умер, но и мертвый тиран все еще продолжал наводить страх и ужас на советских людей. Нашелся лишь один человек, открыто ликовавший по случаю смерти Сталина, но торжествовал он не потому, что был осознанно смелым и отважным, а потому, что был пьян. Водка и придала ему храбрости.

Глава XCIII Приезд в отпуск Юры с женой

После события, нарушившего однообразное течение жизни, вскоре все вошло в нормальную колею. Наступили прежние будни. Я продолжал работать в художественной самодеятельности, не питая никаких иллюзий относительно скорого освобождения Оксаны из ссылки.

Осенью 1953 года приехал к нам в гости Юра с женой Варей, о которой мы имели представление лишь по Юриному описанию. И вот мы познакомились. Это была тридцатилетняя блондинка невысокого роста с обыкновенным, непримечательным лицом простой русской женщины. Я уже писал в предыдущих главах воспоминаний, что Юра женился на медсестре Варе еще на фронте, что брак этот был ранний, поспешный для обоих. Со стороны Юры, тогда еще неопытного молодого человека, это было несерьезное увлечение, оформленное брачными узами.

В 1946 году, спустя год после окончания войны, оба они, еще не демобилизованные, были переброшены с воинской частью в Рязань. Тут у Вари произошла внематочная беременность. Сделали операцию, и вопрос о детях отпал навсегда, а вместе с тем рухнули наши надежды на внуков, о которых мы страстно мечтали.

Варя обожала Юру, он же не питал к ней сильного чувства, но в то же время оставался честным, заботливым мужем. По умственному, культурному и образовательному уровню Варя значительно уступала Юре. Правда, Варя много читала, но, к сожалению, без разбора и увлекаясь лишь сюжетной стороной литературных произведений. Она находила в чтении интересное развлечение, а не источник формирования мировоззрения, духовного развития.

Но наделена была Варя и хорошими чертами. Ее нельзя было упрекнуть в отсутствии заботливости о муже, верности, преданности ему. Она не была скупа и не возражала против их материальной помощи нам, родителям Юры, в пору, когда мы находились в лагере.

Однако при всех ее хороших качествах между ней и Юрой не чувствовалось того тонкого чуткого взаимопонимания, духовного сродства двух существ, которое только и могло сделать их союз оправданным и прочным на всю жизнь. А Юре как раз этого и не хватало для ощущения счастья от брака с Варей.

У Вари была еще одна особенность — страшная говорливость. Она могла часами, днями болтать без умолку о чем угодно. Эта болтовня утомляла. Трудно себе представить, чтобы эта Варина черта в душе не раздражала Юру.

Кто знает, будь у них дети, может быть, Юра был бы удовлетворен своим выбором и по-своему счастлив в семейной жизни. Трудно сказать.

Пробыли Юра с Варей у нас почти две недели. Что мне не понравилось в невестке — это отсутствие желания и готовности помочь Оксане. А свекровь разрывалась на части, чтобы накормить их вкусно и сытно, для чего часами простаивала у плиты, убирала в доме, устраивала импровизированные постели в тесной, без нужной мебели, комнате. Варя палец о палец не ударила, чтобы принять участие в хлопотах Оксаны. Кроме того, Оксана еще выкраивала время для шитья — приспосабливала для Вари привезенное ею платье.

Казалось бы, хорошая невестка, видя такое усердие свекрови, сама включилась бы в хозяйственные хлопоты, взяв на себя часть забот. Но Варе это не приходило в голову, и она принимала все ухаживания Оксаны как должное. Это невольно настораживало.

Но, как бы там ни было, нас радовал приезд сына с женой — мы познакомились с невесткой и на время приобщились к далекому от нас свободному миру через его посланцев.

Глава XCIV В поисках призрачного счастья

Прошло полтора года, как мы поселились у Тевелевых. Отношения с ними были у нас хорошие, слаженные. Никаких претензий, ссор, конфликтов между нами не возникало, хотя в квартире было тесно, отсутствовали коммунальные удобства. Это был симбиоз, выгодный для обеих сторон. Но одно непредвиденное обстоятельство вынудило нас расстаться с хорошими хозяевами и искать себе другое пристанище.

Лет за пять до нашего вселения на квартиру Тевелевых Ульяна, только что закончившая медтехникум, уехала «за длинным рублем» в Охотск. Там она познакомилась с одним парнем. Как его звали, не знаю, назовем его условно Петром. Чем он занимался в Охотске, тоже не знаю. Известно только, что за его спиной было богатое уголовное прошлое. Он отбыл срок наказания и был сослан в Охотск.

Трудно сказать, чем он увлек Ульяну, но только очень скоро между ними завязалась любовная связь, и Ульяна надеялась выйти за него замуж. Несмотря на интимные отношения между ними, Петр не был откровенен с Ульяной. Странным ей казалось, что свой чемодан с документами Петр всегда держал под замком. И однажды в отсутствие Петьки Ульяна подобрала ключ и открыла чемодан. Что же она обнаружила? В одной из пачек оказались копии донесений в органы НКВД на ряд лиц, с которыми Петька сводил личные счеты, возводя на них всяческую клевету. В том числе были доносы на людей, лично знакомых Ульяне. В их честности, порядочности и лояльности к властям у нее не было ни малейших сомнений. С ужасом Ульяна поняла, что связалась с тайным агентом «органов», то есть секретным сотрудником.

Но это еще было не все. В чемодане Ульяна обнаружила пачку писем от… жены, с которой Петр переписывался до сих пор и с которой, оказывается, росли их общие дети. А он, подлец, клялся, что одинок, холост!

Ульяна сразу же решила порвать с Петром всякую связь и переехать жить к подруге. Собрав вещи и оставив на столе записку: «Не хочу больше жить с подлецом, ухожу от тебя навсегда», — Ульяна покинула жилье Петра.

Вернувшись домой, тот понял, что произошло. Бешенство и злоба овладели им. Он решил любыми средствами вернуть Ульяну.

Петр знал, где живет близкая приятельница Ульяны, и направился сразу к ней. Там и застал свою жертву. На приказ немедленно вернуться домой Ульяна с гневом ответила, что теперь, когда обман раскрыт, она ему больше не жена и не любовница; пусть выбирает себе проститутку, которая будет ему как раз под стать. Сказала и о том, что он, оказывается, еще и предатель-сексот, значит, наверняка, своими доносами загубил не одну невинную душу.

Разъяренный Петр стал угрожать Ульяне: «Если сейчас не вернешься со мной домой, я тебе устрою срок. Раз ты уже знаешь, что я сексот, можешь не сомневаться: загоню тебя в тюрьму. Так вот выбирай — или тюрьма, или сожительство со мной. А то еще лучше, изуродую твою морду и морду твоей подруги серной кислотой. Как-нибудь выкручусь за преступление. А вы будете меня помнить всю жизнь».

Ульяна осознала весь ужас своего положения. Она поняла, что этот уголовник не побоится привести в исполнение угрозы, ведь друзья из МГБ выручат в случае надобности. Взвесив, как опасно наживать врага в лице сексота, и хорошенько поразмыслив, Ульяна смирилась, собрала вещи и поплелась вслед за своим властелином.

Наступили страшные будни рабыни, прикованной цепями к ненавистному самцу-деспоту. Однако мысль полностью порвать связь с садистом прочно укоренилась в Ульяне.

Когда срок ссылки Петра закончился, он решил вернуться на родину к жене, к родственникам в Омск. Казалось бы, наступил момент, когда естественным было бы порвать связь с Ульяной. Но подлая натура Петра проявилась и теперь: он силой заставил Ульяну сопровождать его на родину. То ли он и на родине намеревался сожительствовать с любовницей, то ли в очередной раз хотел поиздеваться над ней.

Окончательно закабаленная, забитая, подневольная Ульяна покорно подчинилась приказу Петьки, и они покинули Охотск, добрались до Владивостока, а там сели на московский поезд. В поезде Ульяна решила, что пришло время устроить побег.

Ночь. Поезд остановился на станции Красноярск. Петька спит на верхней полке, сладко похрапывая. Ульяна с бьющимся от волнения сердцем тихонько поднимается с нижней полки, одевается и бесшумно пробирается к дверям вагона. Соскочив со ступенек, она стремглав бежит через перрон на привокзальную площадь, а там теряется в толпе пассажиров.

В Красноярске жил ее старший брат, к нему она и направилась. Ульяна не собиралась оставаться у брата. Отдохнув несколько дней в Красноярске, она едет в отчий дом к Ивану Васильевичу. Так неудачно закончился первый роман Ульяны. Появилась она в доме отца беременная, несчастная, без всяких средств, раздетая, без вещей.

У Ивана Васильевича жил тогда ее младший брат Саша. Встретил он сестру очень холодно, осудил за связь с бандитом и даже не хотел пускать ее в дом. Но отец, хотя и придерживался строгих взглядов на законность и чистоту брачных уз, пожалел родную дочь — приютил ее, а Сашу попросил переселиться в общежитие ФЗО, где тот учился.