Мария Залесская - Замки баварского короля

• Название: Замки баварского короля
• Автор: Мария Залесская
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3573-7

Людвиг II Баварский — трагичная, величественная, оболганная фигура… Зачем он возводил непостижимо прекрасные замки, тратя на это колоссальные средства? Потому, что был безумен? Автор этой книги доказывает, на материалах личного исторического расследования, что заключение о психической неполноценности было лишь жалкой клеветой на венценосного монарха, основанной на ложных донесениях слуг. Людвиг II, с детства одаренный талантом архитектора, постигший орденские предания о Святом Граале, духовный сподвижник Рихарда Вагнера, созидал своими замками Небесную Баварию — земное воплощение сокровенных таинств, завещанных ему подвижниками прошлого. И сами обстоятельства жестокой гибели «лебединого рыцаря», как называл себя Людвиг II, фальсифицированные современниками и похороненные в закрытых архивах, предстают на страницах этой книги совсем иными, чем принято считать.

---

Спускаясь от часовни к берегу, мы попадаем на нижнюю террасу, на которой установлено высокое каменное распятие. А еще ниже, прямо перед нами в водах озера, совсем недалеко от берега, высится деревянный поминальный Крест, отмечающий то самое место, где было найдено тело Людвига II. Крест был поставлен здесь в 1887 году. С тех пор, учитывая его «деревянное происхождение», Крест периодически заменяют на новый. Кстати, необходимо иметь в виду, что это место отнюдь не является непосредственным местом гибели короля. Мало того что глубина здесь не превышает 35 см и утонуть можно, если только просто лечь на дно лицом вниз. Особенности течения Штарнбергского озера позволяют установить следующее: король вошел в воду, не дойдя до этого места примерно 150 м; еще на несколько десятков метров он должен был отплыть от берега, чтобы впоследствии его тело было прибито волнами именно туда, где ныне установлен Крест. Кстати, некоторые источники (в частности работа С.И. Лаврентьевой, основанная на свидетельствах очевидцев, и у нас нет резонов ей не верить) утверждают, что тело Людвига II было найдено в 50-ти шагах (около 25 м) от берега.

Распятия перед Часовней-мемориалом 

Сейчас трудно сказать насколько изменился рельеф дна и глубина Штарнбергского озера более чем за 120 лет. Но ныне Крест, указующий на место, где было найдено тело короля, стоит менее чем в 5 м от берега. Глубина здесь, повторимся, настолько мала, что вполне логично предположить, что тело, прибитое сюда течением, остановилось естественным образом «сев на мель». С другой стороны, ни на какой лодке (а тело Людвига искали именно с лодки) к этому месту не подплывешь — слишком мелко; да этого и не требуется — тело однозначно сразу заметили бы с берега. Что же, за 120 лет воды озера отступили от берега на 20 м (!), и озеро настолько обмелело? Очень сомнительно. Так что сегодня даже детальный «осмотр места происшествия» не в состоянии пролить свет не только на последние минуты жизни баварского короля, но и на местонахождение тела, не говоря уже о причинах самой смерти.

Кстати, было подсчитано, что якобы от замка до рокового места своей гибели король прошел 966 шагов. Учитывая, что место входа в воду Людвига II точно не установлено, то данная цифра неточна уже тем, что, как мы сказали выше, последние 150 м рокового маршрута Людвиг скорее всего не шел, а плыл. К тому же сегодня вообще не представляется возможным пройти весь последний маршрут короля: если идти непосредственно от Креста в сторону Берга, то примерно через 350 шагов вы упираетесь в уже упоминаемый нами глухой забор…

Но все это уже догадки, которые подводят нас вплотную к трагическому финалу нашей «оперы». Что же произошло здесь, на берегу Штарнбергер Зее более 120 лет тому назад? До сих пор многие обстоятельства того страшного дня (вернее, вечера) 13 июня 1886 года покрыты тайной…

Крест в озере, поставленный на том месте, где было найдено тело Людвига

Надо сказать, что Берг, несмотря на спокойное существование полузабытой загородной резиденции (напомним, что только Людвиг II по-настоящему вернул в замок придворную жизнь и стал подолгу проводить здесь свое время), был «участником» как радостных, так и трагических событий. С одной стороны, наряду с Хохэншвангау, именно в Берге молодой Людвиг II провел счастливейшие дни своей жизни. Он любил замок не только за близость к Мюнхену (ведь с государственной точки зрения, если и можно куда отлучаться монарху, так это в места «в пределах досягаемости» от столицы). В Берг же Людвиг мог «убегать» по первому своему желанию, в отличие от Хохэншвангау, а впоследствии Нойшванштайна и Линдерхофа, переезд в которые сопровождался немалыми трудностями и затратами (это сейчас можно доехать из Мюнхена в любой из этих замков всего за неполные два часа!). Людвиг был также покорен окружающей замок природой, прекрасным парком, величественным спокойным озером. Король любовно обустроил свою загородную «дачу» по своему вкусу, обновив как внешнюю отделку замка, так и его внутренние покои. Здесь, на берегу озера, можно было спокойно отдыхать от суеты столичной жизни, от светских приемов и интриг.

Поэтому неудивительно, что сразу же по приезде в Мюнхен своего кумира Рихарда Вагнера король в первую очередь пригласил композитора сюда, в Берг, и подарил ему виллу в нескольких минутах езды от замка. Как часто на берегу живописного Штарнбергер Зее Людвиг II Вагнер, полные сил и веры в будущие победы, грезили о возрождении немецкой музыки, обсуждали планы постановок «Кольца Нибелунга» и «Тристана», погружались в героический мир древних германских преданий!

Последний прижизненный портрет Людвига II. 1886 г. Фотография Иозефа Альберта 

Но счастливые дни забылись; Берг стал символом трагедии и смерти…

Надо сказать, что, несмотря на то, что в парламенте все чаще раздавались гневные голоса против «разорения страны из-за неограниченных чудачеств короля» и определенные правительственные круги уже наметили своим кандидатом на престол принца Луитпольда, вплоть до начала 1880-х годов положение Людвига II было незыблемым. Широкие народные массы по-прежнему обожали своего короля, и его противники не могли открыто выступить против него, опасаясь любых волнений. К сожалению, Людвиг сам дал в руки своим врагам оружие против самого себя.

Все более замыкаясь в своем одиночестве, он практически перестал вникать в государственные дела, зачастую подолгу не подписывая доставляемые ему бумаги. Между королем и его министрами теперь существовал один посредник—доверенный личный секретарь. Эта должность накладывала на ее исполнителя целый ряд изнурительных обязанностей. «Он являлся посредником не только в государственных вопросах, но и во всех личных делах Людвига, касающихся театра, построек, книг и т.п… Он должен был уметь лавировать между министерством и королем, требования и интересы которых часто невозможно было согласовать. Немудрено поэтому, что секретари довольно часто менялись. Характерен тот факт, что все личные секретари Людвига, уже будучи в отставке, давали вполне единогласные отзывы о характере короля и об отношении его к своим приближенным. Этим отзывам нельзя не придавать значение не только потому, что они солидарны между собой, но еще и потому, что они высказывались в такое время, когда лицам, занимавшим какое-нибудь официальное положение, было гораздо удобнее молчать о короле, чем говорить о нем что-либо лестное. Мнение секретарей о Людвиге — назовем среди них тех, кто пользовался особым расположением короля: Эйзенгарта, Лютца, Мюллера, Циглера, — сводится, в общем, к тому, что король, которого обвиняли в жестокости и деспотизме, в сущности говоря, очень нуждался в присутствии понимающего и преданного человека. Раз поверив в чью-либо преданность, Людвиг умел ценить ее, умел привязываться к человеку, вызвавшему это чувство»{111}. Как все вышесказанное не соответствует тому одиозному образу короля, который уже представал на страницах мюнхенских газет того времени! И насколько несправедливо выглядят попытки «официальных источников» «играть в одни ворота», представляя широкое поле деятельности для противников монарха и сознательно замалчивая все, что противоречило «явной неадекватности, деспотизму и жестокости» баварского короля.

Но справедливости ради нужно отметить еще одно обстоятельство, которое нельзя сбрасывать со счетов и которое наглядно показывает, насколько полуправда бывает страшней и разрушительней прямой лжи и клеветы. Ведь, как известно, дыма без огня не бывает. Вопрос состоит лишь в том, как расставлены акценты. Мы постараемся не осуждать и не оправдывать: мы постараемся понять ту психологическую составляющую, без которой невозможно создать полный и правдивый портрет Людвига II Баварского.

Что же послужило реальной основой для слухов и сплетен, так истово муссировавшихся при баварском дворе? Для этого нам необходимо вспомнить причины психологического надлома личности Людвига II. Во-первых, мы уже говорили о том, насколько негативно повлияли на короля обстоятельства его разлуки, а фактически разрыва с Вагнером. Во-вторых, во времена становления Второго рейха Людвиг ясно осознал, что полноценным королем в своей стране он уже никогда не будет — его политическая воля всегда будет зависеть от воли Берлина. В-третьих, даже внутри самой Баварии с ним фактически перестали считаться, как с королем, показателем чего для него стал отказ правительства в финансовом кредите… Король потерпел поражение от своих подданных. Для такого самолюбивого человека, каким был Людвиг II (льстивое преклонение перед ним, кстати, неумеренно и нарочито культивировалось всеми его приближенными до самого последнего времени), это был роковой удар. А, как известно, любое действие рождает противодействие. Чем больше Людвиг осознавал в реальности, что времена абсолютной монархии миновали, что его «должность» носит скорее номинальный характер, тем острее росла в нем потребность воскресить абсолютную королевскую власть хотя бы в «отдельно взятом дворце». Отсюда проистекает «мания величия», непоколебимая вера в божественность королевской власти и непогрешимость самого монарха. Если бы король снизошел до борьбы за свое доброе имя, если бы он нашел в себе силы регулярно приезжать в ненавистный Мюнхен и вести более или менее публичную жизнь, одним словом, стал бы «королем как все» с балами, выездами и «показами народу)», — это положило бы конец слухам и сплетням, и еще неизвестно, как бы повернулась вся история Баварии. Причем обратите внимание, — мы сейчас говорим лишь об образе жизни, а не состоянии психического здоровья.