Дмитрий Дудко - Воины Солнца и Грома

• Название: Воины Солнца и Грома
• Автор: Дмитрий Дудко
• Жанр: Альтернативная история

Царевичу Ардагасту на роду написано стать повелителем росов и славян. Но нелегок путь его к вершине, не покорившейся десяткам поколений его предков. Для этого он должен одолеть чернокнижников-некромантов, победить демонов из подземного царства нагов, пройти великое множество немыслимых для человека испытаний и завладеть золотой чашей Колаксая — величайшей святыней скифов.

---

Махмуд закрыл книгу и потянулся за чарой меда — промочить уставшее горло.

— Зело славная повесть, — довольно разгладил бороду десятник Щепила. — И душеполезная: о посрамлении еретиков и чернокнижников. А ты, Мелетий, все соблазн да соблазн.

— Только посрамлены-то были ваши, христиане, — заметил Лютобор. — Захария крещеный был. А Симон-волхв, учитель его, крещение принял от самого апостола Филиппа.

— Это где такое сказано? — вопросительно взглянул десятник на попа.

— В Деяниях святых апостолов, глава восьмая, — неохотно ответил тот.

— И посрамили их наши, язычники, — безжалостно продолжал волхв. — А вы про нас: бесам-де молятся и Сатане, во бездне сущему.

— А разве ваши Чернобогу не служат, бесов не вызывают? — окрысился Мелетий.

— Пока есть Свет и Тьма, будут у них свои жрецы и свои воины. А уж какому богу служить — каждый сам решить может. И должен.

Щепила поднялся из-за стола, натянул кольчугу.

— Спасибо, хозяин, за хлеб-соль, а нам пора. Метель хоть сегодня улеглась. Ежели замешкаемся — придут сюда лесные тати атамана своего отбивать, твою усадьбу с дымом пустят.

— И вам спасибо, гости дорогие. Жаль, книгу только начали. Что ж за храбрецом вырос тот Ардагаст, если отроком таков был? Книга не по-нашему писана, а то купил бы ее.

— Ничего, боярин. Когда книгу переложат по-русски, список тебе пришлют. Братство Солнца добра не забывает, — сказал волхв.

Вечером отряд Щепилы остановился в большом полурусском, полумерянском селе, в обширной избе старейшины. Старейшина, степенный светловолосый мерянин, принял дружинников хорошо. В красном углу у него стояла новенькая икона Николы-Угодника и даже лампадка горела. Но в ожерельях жены и невестки хозяина рядом с крестиками так вызывающе вызванивали всякие богомерзкие уточки с коньками, что другим разом Мелетий непременно проверил бы: не спрятались ли за Николой деревянный Велес с медным Перуном. Но сейчас лучше было не ссориться со старейшиной — приведет еще, кого не надо. Да и не хотелось драться ни с мужиками, ни с разбойниками. Хотелось поесть, посидеть в тепле и послушать дальше удивительную повесть о храбреце-царевиче, жившем тогда, когда и святой Руси еще не было, а росы для славян были едва ли не тем же, что теперь половцы с печенегами.

Снова за книгу принялись после ужина. Читал на этот раз волхв.

ЦАРСКИЙ КЛАД В ДОЛИНЕ ДЭВОВ

Четыре века назад Александр Великий распространил свет эллинства до Инда и Гифаса [15]. Ныне же остался лишь островок этого света — здесь, в долине Кофена [16]. Но и его готова поглотить тьма варварства. На севере — тохары, на западе и востоке — парфяне, на юге — саки, в горах — разбойные дарды и пуштуны. И для всех них мы — «проклятые яваны». Еще один натиск тьмы — и никому не будет дела до Гомера и Платона, а обломками коринфских колонн станут выкладывать очаги в грязных хижинах… Здесь последний осколок Эллады!

Царь Гермей окинул взглядом снежные вершины Гиндукуша, обступившие долину, где лежала его столица Каписа-Беграм, и горы показались ему похожими на стены охотничьей ловушки. В изнеможении привалился он к мраморной колонне дворцового портика, сминая изящные складки белого с золотым шитьем хитона и красной хламиды китайского шелка. Он звался царем Бактрии, но сама она давно уже в руках тохар.

Стратег Гелиодор, возлежавший за пиршественным столом в тени портика, спокойно отпил хиосского вина из стеклянного фиала. Скептическая усмешка тронула его потемневшее под индийским солнцем лицо.

— А за что нас, яванов, любить всем этим аспакенам, бактрийцам, пуштунам? Они для нас — «царские люди», которых можно дарить вельможам целыми селениями. Друзья царя — только эллины, даже самых знатных варваров в этот круг не допускают. В наших бесчисленных Александриях полноправные граждане — опять-таки эллины. Мы постоянно охотимся за рабами для наших мастерских и рудников и ради этого поощряем варваров к набегам друг на друга. Знаете, как нас прозвали горцы? «Демоны, похищающие людей».

Гермей горделиво вскинул красивую голову, увенчанную светлыми, как у Ахилла, кудрями. Самоцветы, усыпавшие золотую диадему, заиграли на солнце.

— Тупых варваров сама природа предназначила к рабству и грубой работе, как эллинов — к наукам и искусствам. Да варварам чужда сама любовь к свободе, они готовы повиноваться любому деспоту.

Третий собеседник, темнокожий бритоголовый индиец в простой желтой тоге, деликатно кашлянул. Царь досадливо прикусил губу и деланно улыбнулся.

— О, это не относится к немногим мудрым варварам, подобным тебе, почтенный Нагапутра. Индиец усмехнулся снисходительно.

— Идущий благородным путем Будды не гневается даже на насилие, не только на необдуманные слова. Может быть, поэтому нас, смиренных бхикшу [17], слушают цари. Такие, как ваш Менандр. Он не только завоевал Индию, но и принял наше учение. Его наследники были не так мудры. Вот почему твое царство ныне столь мало. Вы, яваны, умеете покорять тела, но не души.

— Да, — подхватил Гелиодор, — мы отгородились своими обычаями, как стеной, чтим только своих богов, читаем только эллинские книги. Мы не желаем толком изучить ни Авесту, ни Веды, ни божественную Бхагават-гиту.

— Зато в Египте и Сирии эллины чересчур усердно читали варварские писания и поклонялись звероподобным богам, пока варвары не возгордились и не утратили почтения к своим повелителям, — возразил царь. — А ты, Гелиокл, все учишь эллинов молиться Кришне и даже взял себе в честь его это варварское имя — Васудева. Не знаю, что вреднее — обращать эллинов в варваров или наоборот. Возьми хотя бы Куджулу Кадфиза: получил хорошее эллинское образование, запросто беседует о божественных тайнах с магами и брахманами, а в душе — такой же дикий скиф, как и все тохары.

— О да, — кивнул Нагапутра, — его дух порабощен низшими страстями. Охота, вино, мясо, набеги, стычки с горцами — вот что для него жизнь. Нас, бхикшу, он зовет бездельниками.

— Чем же он опасен? — пожал плечами Гелиодор. — Тем, что по твоей милости зовется джабгу кушан и чеканит свою монету? Три сотни семей кушан, бежавших от джабгу Санаб-Герая, — вот и все его подданные.

— Три сотни степных волков! И еще больше горных барсов — дардов, кати и прочих разбойников, что уважают его. А еще — тысячи крестьян. Защищать «царских людей» от эллинов — он сделал это своим ремеслом. Его уже зовут саошьянтом — «великим спасителем». А многие тохары мечтают вместо шестерых враждующих джабгу поставить царя, конечно же, Куджулу! — Гермей заходил по портику, сжимая виски руками. — Не знаю, кто царь этой страны, я или он? О Зевс! Кто избавит меня от этого коварного тигра? Убить его, отравить, заточить — взбунтуется вся чернь…

— Значит, он должен не просто погибнуть, но и потерять лицо в глазах этой самой черни, — медленно проговорил Гелиодор-Васудева с видом математика, наткнувшегося на интересную задачу. — Здесь, на земле Зороастра, самый большой позор — поклоняться злым дэвам… Не заманить ли этого скифа в Долину Дэвов?

— Пожалуй, я смогу это. Помните преданье о Царском Кладе? Его хватит, чтобы разжечь варварские страсти Куджулы: алчность, властолюбие, любовь к риску, — сказал Нагапутра.

— Чем же я смогу отблагодарить за это тебя, отрекшегося от земных благ? — улыбнулся Гермей.

— Не меня, но нашу общину-сангху. Позволь нам основать вихару [18] и пожертвуй земли с крестьянами и рабами на ее содержание. Идущие путем совершенства должны быть свободны от земных забот.

— Хорошо. Поезжай же немедленно к Куджуле, он сейчас охотится в Панджшере. И ты, Гелиодор, тоже — тебя джабгу знает.

— Слушаюсь и повинуюсь, о царь. Надеюсь, ты позволишь построить храм Аполлона-Кришны. И тебя в нем будут почитать как дхармараджу — праведного царя.

Как только стратег и монах с поклонами удалились, царь легонько постучал по одной из колонн. Бесшумно открылась дверца, и из колонны вышел, щурясь на солнце, человек в сарматском кафтане и штанах, с длинными черными волосами. Острая черная борода окаймляла худое лицо. Темные глаза хищно и цепко глядели из-под густых бровей. Плечи, вместо обычного у сарматов плаща, прикрывала волчья шкура необычной черной масти.

— Ты, конечно, все слышал. Так вот: эти двое тоже не должны вернуться из Долины Дэвов. Они еще опаснее Кадфиза, потому что хотят растлить эллинский дух варварским учением, сделать эллинов еще одной индийской кастой! Да, сармат, я не скрываю от тебя своих мыслей, — ты ведь не домогаешься, как они, власти над моим царством. Тебе нужно только золото. — Гермей достал изящную книжечку из табличек, покрытых воском, отломал одну, нацарапал несколько слов и приложил перстень-печать. — Это приказ моему казначею выдать тебе пятьсот драхм золотом.