Дэвид Гарнетт - Женщина-лисица. Человек в зоологическом саду

• Название: Женщина-лисица. Человек в зоологическом саду
• Автор: Дэвид Гарнетт
• Издательство: Б.С.Г.-ПРЕСС
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-93381-136-Х

В этой книге впервые публикуются две повести английского писателя Дэвида Гарнетта (1892–1981). Современному российскому читателю будет интересно и полезно пополнить свою литературную коллекцию «превращений», добавив к апулеевскому «Золотому ослу», «Собачьему сердцу» Булгакова и «Превращению» Кафки гарнеттовских «Женщину-лисицу» и историю человека, заключившего себя в клетку лондонского зоопарка.

Первая из этих небольших по объему повестей сразу же по выходе в свет была отмечена двумя престижными литературными премиями, а вторая экранизирована.

Я получила настоящее удовольствие… от вашей «Женщины — лисицы», о чем и спешу вам сообщить. Читала, как завороженная, не отрываясь, хотя заранее знала, чем все кончится. По-моему, это успех. Очень заманчиво выглядит ваше желание скрестить современный юмор со стилем восемнадцатого века. Впрочем, даже интереснее другое — ваш талант рассказчика. Каждую минуту что-то происходит, и что поразительно, — без всякой натуги, живо и непринужденно, а вообще все очень похоже на Дефо. Видно, что сюжетов вам не занимать. Это для нас, старой писательской гвардии, самое трудное — необходимость сочинять истории, а у вас они выходят сами собой…

Из письма Вирджинии Вулф Дэвиду Гарнетту (1922 г.)

О том, как это написано, говорить не буду. По-моему, написано здорово: что называется, ни убавить, ни прибавить. Вещь поразительная: она точно выстроена от начала до конца. В ней есть чистота и логика нового творения — я бы сказал, нового биологического вида, неведомо как оказавшегося на воле. Она и впрямь как шустрый, чудной пушистый зверек, живой и прыгучий. Рядом с «Лисицей» большинство рассказов выглядят бледно — эдакими заводными механическими игрушками.

Из статьи Герберта Уэллса (1923 г.)

Огромное спасибо за повесть Д[эвида]. На редкость удачная вещь — я и не припомню ничего подобного за последнее время. По-моему, суть человеческой психологии и поведение зверя схвачены очень точно. В своем роде шедевр — читать местами грустно, местами смешно, при этом нет ни одной (насколько могу судить) неверной ноты в интонации, стиле, замысле. Словом, безукоризненно выстроенная повесть — поздравьте от меня Дэвида.

Из письма Джозефа Конрада Эдварду Гарнетту (1922 г.)

---

Провидение не склонно обременять человечество подобными переживаниями. Они причиняют острую боль, но у здоровой и разумной девушки не могут продолжаться слишком долго.

Естественно поэтому, проведя большую часть ночи в горьких упреках самой себе и пролив столько слез на подушку, что на ней стало невозможно спать, мисс Лэкетт встала на следующее утро в бодром состоянии духа. Она решила навестить Кромарти днем и известить его об этом запиской следующего содержания:

«Итон-сквер

Дорогой Джон!

Вы хорошо знаете, что причина моего дурного обращения с вами в том, что я люблю вас. Мне очень стыдно, пожалуйста, простите меня, если можете. Я должна увидеть вас сегодня. Могу ли я прийти днем? Это очень важно, потому что я не знаю, сможем ли мы оба продолжать жить как прежде. Я приду днем. Пожалуйста, не отказывайте мне во встрече, я не приду, пока вы не ответите мне.

Ваша Жозефина Лэкетт».

Отослав записку, Жозефина тотчас пожалела, что написала ее. Она была уверена, что Кромарти только еще больше рассердится. В следующее мгновение она подумала: «Я подвергаю себя величайшему унижению, какое только может испытать женщина».

Мысль эта привела Жозефину в такой ужас, что она готова была убить себя. Но так как она не обзавелась ни ядом, ни пистолетом, а пропасти поблизости не оказалось, через минуту затмение прошло, и она сказала себе: «Чего стоит мое унижение? Я больше выстрадала в эту ночь, чем, быть может, за целую жизнь. Сегодня я унизила себя в собственных глазах. Если Джон будет обращаться со мной пренебрежительно, старания его будут тщетны. Во всяком случае, я должна владеть собой. У меня нет времени на переживания; мне нужно многое сделать. Я должна увидеть Джона и, так как я его люблю, мне необходимо договориться с ним. Я намерена заключить с ним сделку».

Во власти своих мыслей, Жозефина вышла, рассчитывая направиться к зоологическому саду, не дожидаясь, пока вернется мальчик с запиской. Думала она только о Кромарти.

— Я безусловно прощу его и пообещаю тайно обручиться с ним, если он немедленно покинет зоологический сад.

Ей ни на секунду не приходило в голову, что разорвать помолвку проще простого, а вот если Кромарти покинет сад, его едва ли возьмут обратно.

Но когда Жозефина подошла к Мраморной арке[35], ей пришлось подождать, прежде чем перейти дорогу, и она заметила неподалеку человека, продающего газеты. Она прочла заголовок

«Человек в зоологическом саду искусан обезьяной».

В первый момент она не сопоставила эти сведения со своим возлюбленным. Она подумала, что какого-нибудь зрителя укусили за палец, но в следующее мгновение ее охватило сомнение, и она купила газету.

«Сегодня утром человек в зоологическом саду, подлинное имя которого мистер Джон Кромарти, был жестоко искусан Дафной, орангутангом из соседней с ним клетки».

Жозефина очень медленно прочла заметку. Выяснилось, что около одиннадцати часов утра Кромарти в своей клетке играл с рысью в мяч. Стараясь увернуться, он на какой-то миг прислонился к проволочной перегородке, отделявшей его от орангутанга. Пока он переводил дух, зрители в ужасе увидели, как обезьяна напала на него и схватила за волосы.

Кромарти прикрыл лицо руками, чтобы защититься от когтей, и тогда орангутанг впился зубами ему в пальцы. Кромарти повел себя очень мужественно и освободился сам, до прихода сторожа. Два пальца у него были сломаны, кости раздроблены; на голове — несколько глубоких ран, на лице — царапины. Единственная опасность, которая ему угрожала, это заражение крови, так как раны, нанесенные обезьянами, обычно ядовиты.

Читая это, Жозефина вспомнила, что греческий король умер от укуса обезьяны, и встревожилась еще больше. Она наняла автомобиль, и, сев в него, велела шоферу везти ее в зоологический сад, и как можно скорее. Всю дорогу она сгорала от волнения.

Добравшись до зверинца, Жозефина тут же направилась в домик смотрителя и увидела, как Кромарти внесли туда на носилках, но не успела она подойти к нему, как дверь закрылась. Она позвонила, но служанка открыла дверь только через пять минут и взяла ее карточку, выслушав просьбу посетительницы провести ее к смотрителю, поскольку мистер Кромарти — ее друг. Прежде чем служанка вернулась, вышел смотритель, и Жозефина объяснила ему все без капли смущения. Смотритель пригласил ее в красивую, хорошо освещенную столовую, где она обнаружила двух мужчин с густыми черными бровями, оба они были одеты в утренние костюмы.

Смотритель представил девушку как друга мистера Кромарти; оба господина окинули ее внимательным взглядом и поклонились.

Сэр Уолтер Тинцель, старший из двух, был небольшого роста, с круглым красным лицом, а второй, мистер Огилви, — высокий, моложавый, с пергаментной кожей и стеклянными глазами, в которых Жозефина увидела свое отражение.

— Как пациент? — спросила Жозефина, сразу почувствовав себя так, как обычно чувствуют себя люди в присутствии докторов и в особенности хирургов: встревоженной и смущенной одновременно. Больше всего она старалась ничем себя не выдать.

— Пока судить рановато, мисс Лэкетт, — ответил сэр Уолтер Тинцель, которому, по всей видимости, не терпелось узнать о девушке побольше, — мой друг, мистер Огилви, только что ампутировал пациенту палец; по моему мнению, не сделать этого было бы непростительным риском. Мистер Кромарти получил еще несколько более мелких повреждений, но будем надеяться, что крайние меры больше не потребуются. Не будет ли с моей стороны слишком бестактно спросить, давно ли вы, мисс Лэкетт, знаете мистера Кромарти? Насколько я понимаю, вы его близкий друг?

Услышав последнее замечание, Мисс Лэкетт посмотрела на него широко открытыми глазами и ответила:

— Да, я старый друг мистера Кромарти, и, если вам угодно, близкий друг. — Она засмеялась. — Есть ли опасность заражения крови?

— Риск есть, но мы примем все необходимые предосторожности.

— Греческий король умер от укуса обезьяны! — вдруг воскликнула Жозефина.

— Это пустяки, — прервал смотритель, делая шаг вперед. — Любого, кто работал в зоологическом саду, не раз кусали обезьяны, но все заканчивалось благополучно. Обидно, что бедный мистер Кромарти потерял палец, но более серьезная опасность ему не угрожает.

— Вы совершенно уверены в этом? — спросила Жозефина.

Смотритель ссылался на мнение врачей. Те сдержанно улыбнулись.

Жозефина собралась уходить, и в передней смотритель сказал ей:

— Не беспокойтесь о мистере Кромарти, мисс Лэкетт. Конечно, тяжело думать об этом, но положение не такое уж серьезное. И он не греческий король, и обезьяна не той породы. Мы поставим его на ноги через день-другой. Кстати, генерал Лэкетт — не ваш отец?

Жозефина удивилась, но подтвердила, что это именно так.

— Да, он один из моих старых друзей. Загляните ко мне на следующей неделе на чашку чаю, и увидите, что наш пациент здоров.

Жозефина уехала в значительно лучшем настроении, чем до того, как побывала здесь, и хотя пару раз она все же вспоминала о забинтованной голове Кромарти и о его теле, лежавшем на носилках под одеялом, волновалась она куда меньше и вскоре даже принялась строить разные планы на будущее.

Девушка была совершенно уверена в том, что Кромарти покинет зоологический сад, а потеря пальца — не столь уж чрезмерная плата за то, чтобы вернуть его к обычной жизни — или, может быть, не самое тяжкое наказание за его возмутительное поведение.

Жозефина не сомневалась, что теперь ей не придется унижаться перед Кромарти, так как тот, конечно, покинет зоологический сад и помирится с ней. Ей нужно простить его. Конечно, ей пришлось нелегко. Как неуверенно чувствовала она себя до этого случая с обезьяной! Теперь совсем другое дело! Она обязана, рассуждала она, усвоить этот урок и никогда не действовать поспешно, под влиянием минуты, иначе преимущество всегда будет на стороне Джона. Затем она подумала об отправленном письме и провела некоторое время, стараясь поточнее припомнить его содержание. Вспомнив свои слова о том, что ей стыдно и что она просит простить ее, она закусила губу от досады, но в следующую минуту успокоилась и произнесла вслух:

— Как это недостойно! Как низко! Как вульгарно!

Она тотчас же припомнила примитивные и необдуманные мысли, пришедшие ей в голову, когда она впервые узнала, что Джон отправился в зоологический сад. Теперь ей стало ужасно стыдно и за то, как безобразно она вела себя оба раза, когда приходила к нему. Она говорила себе, что ее поведение было неприличным, что ей нужно просить прощения и радоваться, что она сделала это в своем письме, но в следующую же минуту она думала:

«Все равно, мне не следовало сдаваться на его милость. Я должна взять верх, или же не стоит жить».

Жозефина снова стала мечтать о будущем, когда Джон предложит ей руку, и они снимут загородный дом. Ее отец страстно увлекался рыбами. Они с Кромарти, конечно, займутся разведением рыб. Может быть, дом они окружат рвом с водой. Но тот воображаемый мужчина, которого она представляла себе стоящим рядом с ее отцом у рыбных садков или сидящим с ним за завтраком и приглядывающим за яйцеваркой, сильно отличался от мистера Кромарти, несчастного, искусанного обезьяной человека из зоологического сада.