Роберт Шекли - Статус — цивилизация

• Название: Статус — цивилизация
• Автор: Роберт Шекли
• Издательство: Объединение «Всесоюзный молодежный книжный центр», предприятие «Полиграфия»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7012-0133-3

Так же, как французы в свое время ссылали своих преступников в Гвиану и Новую Каледонию, а англичане — в Австралию и Северную Америку, Земля стала ссылать заключенных на Омегу. Но поскольку управлять с Земли далекой тюремной планетой было невозможно, то власти и не пытались этого делать. Они только позаботились создать такую систему безопасности, которая гарантировала, что ни один заключенный с Омеги не сбежит.

На этом первый том кончался. В примечании было указано, что второй том будет посвящен современной истории Земли. Он должен был называться «Статус — цивилизация».

---

— Я узнал о вас почти сразу же, как только вы ступили на Землю. Мы, знаете ли, не совсем беспомощны. Но мы можем обсудить все это дома. Не зайдете ли?

— Думаю, что я предпочел бы не заходить.

— Боюсь, что вам все-таки придется зайти. Идемте, Баррент, я вас не укушу.

— Я арестован?

— Конечно, нет. Мы просто немного побеседуем. Совершенно верно, сэр, прямо туда. Располагайтесь поудобнее, не стесняйтесь.

Глава 28

Древиньян провел Баррента в большую комнату, обшитую панелями из орешника. Мебель, изготовленная из тяжелого черного дерева, была покрыта затейливой резьбой и лаком. Письменный стол, высокий и прямой, казалось, был антикварным. Всю правую стену занимал тяжелый выцветший гобелен. На нем была изображена средневековая охотничья сцена.

— Вам нравится? — спросил Древиньян. — Всю обстановку сделала моя семья. Жена скопировала гобелен с оригинала, который хранится в музее «Метрополитен». Двое моих сыновей изготовили мебель. Им хотелось сделать что-нибудь древнее, в испанском стиле, но в то же время комфортабельное. Для этого им потребовалось немного изменить пропорции. Мой собственный вклад не виден. Моя специальность — музыка периода барокко.

— Помимо полицейской работы, — вставил Баррент.

— Да, помимо нее, — Древиньян отвернулся от Баррента и задумчиво посмотрел на гобелен. — Со временем мы подойдем к вопросу о полиции. Сперва скажите мне, что вы думаете об этой комнате?

— Она очень красива, — признался Баррент.

— Да. И?..

— Ну, не мне судить.

— Но вы должны судить, — настаивал Древиньян. — В этой комнате вы можете видеть земную цивилизацию в миниатюре. Скажите мне, что вы о ней думаете?

— Мне она кажется безжизненной, — сказал Баррент.

Древиньян повернулся к Барренту и улыбнулся.

— Да, вы нашли очень удачное определение. Именно так — безжизненная. Эта комната принадлежит людям с высоким статусом. Немало творческих сил было потрачено, чтобы улучшить древние архетипы. Моя семья воссоздала фрагмент культуры древней Испании — точно так же, как другие воссоздают фрагменты культуры майя, американских индейцев или полинезийцев. И все же наша жизнь пуста, в ней нет никакого смысла, никакой цели. Автоматизированные фабрики год за годом производят одни и те же товары. Поскольку мы все получаем вещи, которые ничем не отличаются друг от друга, нам приходится изменять фабричную продукцию, улучшать и украшать ее, выражать в ней себя, определять по ней свой статус. Именно такова Земля, Баррент. Наши энергия и искусство, в сущности, упаднические. Мы вновь мастерим старую мебель, беспокоимся о ранге и статусе, занимаемся всякой чепухой, а в то же время миллионы планет остаются неисследованными и неосвоенными. Наше общество давным-давно перестало расти. Стабильность привела к стагнации. А пренебрежение к отдельной личности — к тому, что человек вынужден загонять свою индивидуальность вглубь себя или сублимировать ее в каких-то мелочах. Я думаю, за время своего пребывания на Земле вы уже видели немало примеров, подтверждающих мои слова.

— Да. Но я не ожидал услышать подобное от Шефа Тайной Полиции.

— Я не обычный человек, — насмешливо улыбнулся Древиньян. — А Тайная Полиция не обычное учреждение.

— Она должна быть очень эффективной. Как вы узнали обо мне?

— Это было весьма просто. Большинство людей Земли с детства кондиционированы на послушание и конформизм. Это значительная часть нашего населения. Почти все встреченные вами люди могли определить, что с вами не все в порядке. Вы так же бросались в глаза, как волк среди овец. Люди замечали, что вы отклоняетесь от нормы, и докладывали нам.

— Ладно, — сказал Баррент. — А теперь что?

— Сначала я хотел бы, чтобы вы рассказали мне об Омеге.

Баррент рассказал Шефу Полиции о своей жизни на планете-тюрьме. Древиньян кивнул, на губах его блуждала слабая улыбка.

— Да, именно этого я и ожидал, — сказал он. — На Омеге произошло то же самое, что происходило в древней Америке и Австралии. Конечно, существуют и некоторые различия — вы ведь были полностью отгорожены от метрополии. Но у вас есть та же яростная энергия и та же безжалостность.

— И что вы собираетесь делать? — спросил Баррент.

Древиньян пожал плечами:

— Это в общем-то не имеет особого значения. Разумеется, я мог бы убить вас. Но это не помешает вашей группе на Омеге послать новых шпионов или захватить один из тюремных кораблей. Как только омегеане начнут вводить в действие крупные силы, они все равно узнают правду.

— Какую правду?

— Теперь-то уж она должна быть для вас очевидна, — сказал Древиньян. — Земля почти восемьсот лет не вела войн. Мы не сумеем наладить действенную оборону. Сторожевые корабли вокруг Омеги — это чистый блеф. Корабли полностью автоматизированы, а их программы отвечают условиям, которые существовали сотни лет назад. Корабль нетрудно захватить решительной атакой. А когда заполучишь один, остальные падут сами по себе. После этого ничто не сможет помешать омегеанам вернуться на Землю, а на Земле с ними некому будет сражаться. Именно поэтому всех заключенных, когда они покидают Землю, разлучают с их воспоминаниями. Если бы они помнили, то беззащитность Земли была бы совершенно очевидна.

— Если вам это известно, — спросил Баррент, — то почему ваши лидеры бездействуют?

— Вначале мы собирались что-нибудь предпринять. Но серьезных стимулов у нас не было — мы считали, что статус-кво продержится неопределенно долго. Мы не хотели думать, что может прийти день, когда омегеане вернутся на Землю.

— А как собиралась в таком случае действовать ваша полиция?

— Полиция — тоже блеф, — уведомил его Древиньян. — У меня нет никакой полиции. А пост Шефа — просто громкое название и более ничего. Уже почти век Земле не требовались полицейские силы.

— Они вам потребуются, когда вернутся омегеане, — сказал Баррент.

— Да, снова появится преступность… Но все же я думаю, что окончательное слияние будет успешным. У вас на Омеге есть энергия и стремление достичь звезд. Я считаю, что вы нуждаетесь в определенной стабильности и культуре. А это вам может дать Земля. Какими бы ни были результаты объединения — оно неизбежно. Мы здесь слишком долго жили во сне; чтобы пробудить нас, потребуется насилие.

Древиньян поднялся.

— А теперь, — предложил он, — раз судьба Земли и Омеги, кажется, решена, не могу ли я предложить вам что-нибудь освежающее?

Глава 29

С помощью Шефа полиции Баррент оставил послание на борту корабля, вскоре отбывающего на Омегу. В письме Баррент сообщал о ситуации на Земле и побуждал Вторую Группу к немедленным действиям. Теперь, когда главная задача была выполнена, у него оставалось еще одно дело — найти судью, приговорившего его за преступление, которого он не совершал, и лживого осведомителя, выдавшего его судье. Баррент знал, что, только поговорив с ними, он сможет вновь обрести отсутствующие фрагменты своих воспоминаний.

Он отправился ночной экспресс-дорогой в Янгерстаун. Подозрения, резко обостренные жизнью на Омеге, не давали ему покоя. В истории его злоключений скрывалась какая-то загадка, и Баррент надеялся в Янгерстауне найти к ней ключик.

Он приехал в город ранним утром. Перед ним аккуратными рядами стояли дома — такие же, как и в любом другом городе. Но Баррент сразу же узнал их, и у него защемило сердце. Он вспомнил этот городок, и одинаковые дома приобрели для него индивидуальность и значение. Баррент родился и вырос в этом городке, Янгерстауне.

Вот магазин Гротмейра, а через улицу — дом Хейвенинга, лучшего мастера в округе по украшению интерьера. Вот тут — дом Вилли Хейвлена. Вилли был лучшим другом Баррента. Они оба собирались стать звездолетчиками, и остались добрыми друзьями после школы — пока Баррента не приговорили к Омеге.

А вот дом Эндрю Теркейлера. А дальше по улице школа, в которой Баррент учился. Баррент вспомнил, как проходили занятия и как каждый день он переступал порог закрытого класса. Но вот чему его там учили, вспомнить он не смог.

А вот здесь, неподалеку от двух огромных вязов, и произошло то убийство. Баррент остановился на том самом месте, где когда-то лежало тело, и вспомнил, как это было. Он шел домой. Откуда-то слева до него донесся вопль. Баррент обернулся и человек — Иллиарди? — пробегая мимо, что-то в него кинул. Баррент инстинктивно поймал предмет и обнаружил, что держит в руках пистолет. Несколькими шагами дальше он увидел искаженное лицо мертвого Эндрю Теркейлера.

А что случилось потом?

Смятение. Паника. Ощущение, что кто-то смотрит, как он стоит над трупом с оружием в руке. Вон там, в конце улицы, было убежище, к которому Баррент потом побежал…

Он медленно пошел туда и вспомнил, что там находилась кабина робота-исповедника.