Роберт Шекли - Статус — цивилизация

• Название: Статус — цивилизация
• Автор: Роберт Шекли
• Издательство: Объединение «Всесоюзный молодежный книжный центр», предприятие «Полиграфия»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7012-0133-3

Так же, как французы в свое время ссылали своих преступников в Гвиану и Новую Каледонию, а англичане — в Австралию и Северную Америку, Земля стала ссылать заключенных на Омегу. Но поскольку управлять с Земли далекой тюремной планетой было невозможно, то власти и не пытались этого делать. Они только позаботились создать такую систему безопасности, которая гарантировала, что ни один заключенный с Омеги не сбежит.

На этом первый том кончался. В примечании было указано, что второй том будет посвящен современной истории Земли. Он должен был называться «Статус — цивилизация».

---

Суд Линча разделяла пополам высокая деревянная перегородка — в судах Омеги свято выполнялось требование, гласившее: «Подсудимый не должен видеть ни своего судью, ни свидетелей обвинения».

— Обвиняемый, встаньте, — произнес голос из-за ширмы. Тонкий, ровный и лишенный эмоций голос исходил из маленького репродуктора. Баррент едва мог понять слова, интонации и модуляции пропадали начисто, как и было запланировано. Судья всегда оставался анонимным — даже когда говорил.

— Уилл Баррент, — заявил судья. — Вы были доставлены в суд по серьезному обвинению в непристрастии к наркотикам и по мелкому обвинению в злонамеренном непочитании религиозных обычаев. По мелкому обвинению у нас есть клятвенное заявление священника. По серьезному обвинению у нас есть свидетельство Лавки Сновидений. Можете ли вы опровергнуть любое из этих обвинений?

Баррент подумал с минуту, а затем ответил:

— Нет, сэр. Не могу.

— В настоящее время Государство может отказаться от своего права преследовать вас за злонамеренное непочитание религиозных обычаев, поскольку это ваше первое нарушение. Но непристрастие к наркотикам является тяжким преступлением против государства Омеги. Непрерывное потребление наркотиков является принудительной привилегией каждого гражданина. Хорошо известно, что привилегиями необходимо пользоваться, иначе они будут утрачены. Потеря наших привилегий — это потеря краеугольного камня нашей свободы. Таким образом, неприятие или иной отказ воспользоваться привилегией равносильны государственной измене.

Возникла пауза. Часовые беспокойно переминались с ноги на ногу. Баррент, считавший ситуацию, в которую он попал, безнадежной, стоял, вытянувшись по стойке смирно, и ждал.

— Наркотики служат многим целям, — продолжал тайный судья. — Мне нет нужды перечислять те их качества, которые имеют большое значение для потребителей. Но если рассуждать с государственной точки зрения, то надо отметить, что пристрастившиеся — это лояльное население; наркотики — крупный источник подоходного налога; наркотики — яркий образец всего нашего образа жизни. Более того, я ответственно заявляю вам, что непристрастившееся меньшинство неизменно оказывалось враждебно традиционным институтам Государства. Я рассказываю вам все это, Уилл Баррент, для того, чтобы вы могли лучше понять вынесенный вам приговор.

— Сэр, — сказал Баррент. — Я был не прав, избегая пристрастия. Я не стану ссылаться на неведение, поскольку знаю, что закон не признает такое оправдание. Но я буду покорнейше просить вас дать мне еще один шанс. Прошу вас помнить, сэр, что пристрастие и реабилитация еще возможны для меня.

— Суд признает это, — сказал судья. — И с радостью использует свою власть, дабы проявить снисхождение. И вместо немедленной казни суд предлагает вам выбрать любое из двух меньших наказаний. Первое — карательное: во искупление своего государственного преступления вы лишаетесь правой руки и левой ноги, но зато сохраняете жизнь.

Баррент сглотнул и спросил:

— А какое другое наказание, сэр?

— Другое наказание, не являющееся карательным, заключается в том, что вы подвергнетесь испытанию Божьим Судом, и, если после него останетесь в живых, то вам будут возвращены статус и положение в обществе.

— Я выбираю испытание Божьим Судом, — заявил Баррент.

— Отлично, — согласился судья. — Слушание закончено.

Баррента вывели из зала. За спиной у себя он услышал быстро подавленный смешок одного из часовых. «Правильный ли выбор я сделал? — задумался Баррент. — Не могло ли испытание Божьим Судом оказаться значительно хуже, чем обычное членовредительство?»

Глава 10

На Омеге, как утверждает пословица, нельзя вогнать лезвие ножа между вынесением приговора и его исполнением. Баррента сразу же отвели в большое круглое помещение, находившееся в подвале Министерства Юстиции. С высокого сводчатого потолка свешивались дуговые лампы, испускавшие ослепительно белый свет. Один сектор стены был превращен в трибуны для зрителей. Когда Баррента отвели в подвал, трибуны были уже почти заполнены, и лотошники продавали юридический календарь на текущий день.

Несколько минут Баррент был один на каменной сцене. Затем в покрытой резьбой стене открылась панель, и на арену выкатилась небольшая машина.

Громкоговоритель, установленный высоко на трибуне, объявил:

— Дамы и господа, прошу внимания! Вам предстоит стать свидетелями испытания Божьим Судом № 64 БГ 223. Испытуемый — гражданин Уилл Баррент, испытатель — ГМЕ 213. Займите свои места, пожалуйста. Состязание начнется через несколько минут.

Баррент осмотрел своего противника. Это была сверкающая полусферическая машина, высотой почти в четыре фута. Она беспокойно каталась на колесиках взад-вперед по сцене. На гладкой металлической шкуре вспыхивали красные, зеленые и янтарные блики от множества лампочек, утопленных в корпусе машины. А ее внешний вид у Баррента смутно ассоциировался с какой-то древней тварью из океанов Земли.

— Для тех, кто впервые посетил нашу галерею, — продолжал громкоговоритель, — мы предлагаем небольшое объяснение. Заключенный Уилл Баррент добровольно избрал испытание Божьим Судом. Орудием правосудия в данном случае будет служить ГМЕ 213 — замечательный пример творческой мысли инженеров Омеги. Машина, или Макс, как ее называют многочисленные друзья и поклонники, — это образцовое и эффективное орудие убийства, использующее не менее двадцати трех способов умерщвления своей жертвы, многие из которых крайне болезненны. Выполняя роль промысла Божьего, она действует по принципу случайных чисел. Это означает, что способ, которым будет умерщвлена жертва, избирается перебором всех двадцати трех способов, производимым случайным образом. Время также определяется случайно — от одной до шести секунд.

Макс вдруг двинулся к центру сцены, и Баррент отступил назад.

— Во власти заключенного, — продолжал голос из громкоговорителя, — вывести машину из строя, в таком случае заключенный выигрывает состязание и становится свободным. Ему возвращаются все его права и привилегии. Метод, которым машина может быть выведена из строя, варьирует от модели к модели. Теоретически, у заключенного есть шансы выиграть этот поединок. Практически же, заключенные побеждают машину, в среднем, в трех с половиной случаях из ста.

Баррент посмотрел на трибуны. Судя по одежде, все зрители имели статус и принадлежали к сливкам Привилегированных классов.

Затем он обратил внимание на девушку, сидевшую в первом ряду, — именно она в День Высадки одолжила ему пистолет. Она была такой же прекрасной, какой Баррент ее помнил; но на ее бледном овальном лице он не заметил ни малейшего следа эмоций. Она разглядывала Баррента с таким же искренним и отвлеченным интересом, с каким человек обычно следит за необыкновенно красивым жуком.

— Состязание начинается! — объявил громкоговоритель.

У Баррента не осталось времени размышлять о девушке — к нему уже катилась машина ГМЕ 213.

Он осторожно кружил вдали от нее. Макс выдвинул стальное щупальце, на конце которого замигал белый огонек, и покатился к Барренту, тесня его к стене.

Внезапно машина остановилась. Баррент услышал клацанье шестеренок. Щупальце втянулось обратно, и вместо него появилась многочленистая рука, заканчивающаяся лезвием ножа. Двигаясь теперь быстрей, машина прижала Баррента к стенке. Рука метнулась вперед, но Баррент сумел увернуться. Он услышал, как лезвие ножа заскрежетало о камень. Когда рука втянулась, Баррент снова перебрался в центр сцены.

Баррент понимал, что машину можно вывести из строя только во время паузы, когда селектор менял один способ убийства на другой. Но как поломать машину, похожую на черепаху с идеально гладкой поверхностью?

Макс снова двинулся в атаку. На его металлической шкуре появилась тускло-зеленая субстанция, в которой Баррент узнал контактный яд. Баррент ускорил свои шаги и начал кружиться по арене, стараясь избежать рокового прикосновения.

Машина остановилась. Струи нейтрализатора омыли ее поверхность, очищая от яда. Затем машина снова двинулась к Барренту. Он не заметил у нее никакого оружия — судя по всему, она собиралась его просто раздавить.

Баррент уже запыхался. Он вильнул в сторону, но машина последовала за ним.

Макс набрал скорость и помчался прямо на Баррента, который беспомощно застыл у стены, не зная, что делать.

Машина затормозила всего в нескольких дюймах от Баррента. Защелкал селектор. Макс выдвинул странного вида дубинку.

«Они тут упражняются в прикладном садизме, — подумал Баррент. — Если это упражнение продлится достаточно долго, то машина просто загоняет меня, и я свалюсь без сил. А уж тогда она меня прикончит. Значит, если я собираюсь что-то предпринять, то мне лучше сделать это немедля, пока у меня еще есть силы».