Роберт Шекли - Статус — цивилизация

• Название: Статус — цивилизация
• Автор: Роберт Шекли
• Издательство: Объединение «Всесоюзный молодежный книжный центр», предприятие «Полиграфия»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7012-0133-3

Так же, как французы в свое время ссылали своих преступников в Гвиану и Новую Каледонию, а англичане — в Австралию и Северную Америку, Земля стала ссылать заключенных на Омегу. Но поскольку управлять с Земли далекой тюремной планетой было невозможно, то власти и не пытались этого делать. Они только позаботились создать такую систему безопасности, которая гарантировала, что ни один заключенный с Омеги не сбежит.

На этом первый том кончался. В примечании было указано, что второй том будет посвящен современной истории Земли. Он должен был называться «Статус — цивилизация».

---

Дальше пошел сплошной поток гротескно искаженных лиц. Сон потерял свою четкость. Когда четкость вернулась, Баррент увидел себя, целящимся из пистолета в худого косоглазого парня, чей вопль о пощаде внезапно оборвался.

Осведомитель, с пустотой во взоре и строгими чертами лица, отметил преступление и уведомил полицию.

Полицейские, в серых мундирах, арестовали Баррента и доставили его в суд.

Судья с пергаментным лицом, черты которого были смазаны, приговорил Баррента к вечной ссылке на Омеге и вынес специальное постановление об обязательном лишении Баррента памяти.

Затем сон превратился в калейдоскоп ужасов. Баррент лез на скользкий столб, на крутую гору, на гладкую стену. За ним, почти наступая на пятки, двигался труп Теркейлера с распоротой грудью. С обоих боков труп поддерживали осведомитель с пустотой во взоре и судья с пергаментным лицом.

Баррент бежал вниз с холма, по улице, по крыше. Преследователи неотступно висели у него на хвосте. Он влетел в тускло-желтую комнату, захлопнул за собой дверь и запер ее. Обернувшись, он увидел, что заперся вместе с трупом Теркейлера — в открытой ране на груди расцветал грибок, а голова в шрамах была увенчана красно-пурпурной плесенью. Труп не шевелился, потом внезапно стал приближаться к Барренту, и Баррент нырнул в окно головой вперед.

— Выбирайтесь отсюда, Баррент. Вы перебираете. Выходите из сна.

Но у Баррента не было времени слушать. Окно превратилось в крутой скат, и он скользил по его полированной поверхности в амфитеатр. Там, по серому песку, на обрубках рук и ног к нему полз труп. Огромные трибуны были совершенно пусты — только судья и осведомитель сидели бок о бок, наблюдая.

— Он застрял.

— Ну, я его предупреждал.

— Выходите из сна, Баррент. Это доктор Вейн. Вы на Омеге, в Лавке Сновидений. Выходите из сна. Еще есть время. Если вы немедленно не вытащите себя…

Омега? Сон? Времени раздумывать об этом не было. Баррент плыл по темному, дурно пахнущему озеру. Судья и осведомитель плыли следом за ним и тащили на веревке труп с медленно слезающей кожей.

— Баррент!

Озеро превратилось в густое желе, прилипавшее к рукам и ногам Баррента, заполнявшее его рот, в то время как судья и осведомитель…

— Баррент!

Баррент открыл глаза и обнаружил, что лежит на койке в Лавке Сновидений. Над ним возвышался доктор Вейн, выглядевший несколько потрясенным. Рядом с ним стояла медсестра, державшая поднос со шприцами и кислородной маской. Выглядывавший из-за ее плеча Аркдраген вытирал пот с лица.

— Не думал, что вы сумеете выкарабкаться, — сказал доктор Вейн. — Никак не думал.

— Он вскочил как раз вовремя, — добавила сестра.

— Я его предупреждал, — заявил Аркдраген и вышел из комнаты.

Баррент сел.

— Что случилось? — спросил он.

Доктор Вейн пожал плечами.

— Трудно сказать. Наверное, вы склонны к самоусиливающимся реакциям, да и наркотики иногда бывают не абсолютно чистыми. Но такое обычно случается только раз, не больше. Поверьте мне, Гражданин Баррент, наркотические переживания очень приятны. Я уверен, при второй попытке вы получите огромное наслаждение.

Баррент, все еще трясшийся от пережитого, был совершенно уверен, что никакой второй попытки для него не будет. Какие бы последствия для будущего ни повлек его отказ, Баррент не собирался повторять этот кошмар и хотел бы даже избежать риска его повторения.

— Я теперь пристрастился к наркотикам? — спросил он.

— О, нет, — ответил доктор Вейн. — Пристрастие возникает только после третьего или четвертого визита.

Баррент поблагодарил его и вышел. Проходя мимо стола, за которым сидел Аркдраген, он спросил, сколько следует заплатить.

— Нисколько, — ответил Аркдраген. — Первый визит — всегда за счет заведения. — Он подарил Барренту знающую улыбку.

Баррент покинул Лавку Сновидений и поспешил домой. Ему было о чем поразмыслить. Наконец-то, впервые после многих попыток, он получил доказательство, что в прошлом он совершил предумышленное убийство.

Глава 9

Быть обвиненным в убийстве, которое не можешь вспомнить, — это одно, помнить убийство, в котором тебя обвинили, — уже совсем другое. К такому доказательству трудно отнестись с недоверием.

Баррент попытался разобраться в своих ощущениях. До своего визита в Лавку Сновидений он никогда не чувствовал себя убийцей, в чем бы там ни обвиняли его земные власти. Раньше он думал, что, возможно, в худшем случае, совершил это убийство в спонтанном, неконтролируемом приступе ярости. Но хладнокровно спланировать и совершить убийство…

Почему он совершил его? Неужто его жажда мести была настолько сильна, что отбросила сдерживающие начала земной цивилизации? Очевидно, именно так. Он убил, и кто-то донес на него, а судья приговорил его к ссылке на Омегу. Он был убийцей на Земле, а теперь он стал убийцей на планете преступников. Чтобы жить здесь припеваючи, ему требовалось просто следовать своей природной склонности к убийству.

И все же Баррент находил, что сделать это крайне трудно, — он на удивление мало был склонен проливать чужую кровь. В День Свободного Гражданина, хотя он и выходил на улицу со своим иглолучевым пистолетом, он не мог заставить себя забить кого-нибудь из низших классов. Он не хотел убивать. Очень нелепый предрассудок, учитывая то, где, кем и чем был Баррент. Но тем не менее, ничего не поделаешь — у него был этот предрассудок. Как бы часто Тем Рэнд и Джо ни читали Барренту лекции о его гражданском долге, он все равно считал, что убийство — дело крайне неприятное.

Он обратился за помощью к психиатру, который заявил, что Баррент отвергает убийство из-за несчастливого детства. А впоследствии эту фобию еще больше осложнила травма, пережитая Баррентом в Лавке Сновидений. Поэтому убийство — это величайшее общественное благо — стало для него отвратительным. Такой антиубийственный невроз, угнездившийся в человеке, который самой природой предназначен для великого искусства убивать, — как заявил психиатр — неизбежно приведет к самоуничтожению Баррента. Единственным решением было ликвидировать невроз. Психиатр предложил Барренту немедленно пройти курс лечения в лечебнице для преступно неубийственных.

Баррент посетил лечебницу и услышал, как ее безумные обитатели вопят о доброте, честной игре, святости жизни и о других непристойностях. Желания присоединиться к ним у него не возникло. Возможно, он был болен, но ведь не настолько же!

Друзья неоднократно говорили Барренту, что невыполнение им своих гражданских обязанностей, обязательно приведет его к беде. Баррент соглашался с ними, но продолжал тешить себя надеждой, что если будет убивать только при крайней необходимости, то не попадет в поле зрения тех высокопоставленных индивидов, которые вершат правосудие.

Несколько недель его план, казалось, срабатывал. Баррент игнорировал приглашения из Лавки Сновидений, тон которых становился с каждым разом все более повелительным, и не посещал Мессы в Шабашнике. Его бизнес процветал, и Баррент проводил свободное время, изучая воздействие редких ядов и тренируясь в стрельбе из своего иглолучевого пистолета. В свободное врет он часто вспоминал о той девушке. Баррент бережно хранил пистолет, который она ему одолжила, и надеялся когда-нибудь ее встретить.

И еще он думал о Земле. После визита в Лавку Сновидений к Барренту иногда короткими вспышками стали возвращаться воспоминания. Это были отдельные, не связанные между собой картины: обшарпанный каменный дом, дубовая аллея, излучина реки, открывавшаяся в просвете между ивами. Эта полувспаханная земля памяти наполняла его почти невыносимой тоской. Подобно большинству граждан Омеги, его единственным, настоящим желанием было вернуться домой.

Совершенно невыполнимое желание…

Шли дни. Как обычно оно и бывает, беда случилась неожиданно. Однажды ночью раздался громкий стук в дверь, и в дом ввалились четыре человека, одетых в форму, и сообщили Барренту, что он арестован.

— За что? — спросил Баррент.

— Непристрастие к наркотикам, — ответил ему один из стражников. — У вас есть три минуты, чтобы одеться.

— А какое наказание?

— В суде узнаешь, — ответил стражник. Он подмигнул своим спутникам и добавил:

— Но единственный способ исцелить непотребляющего наркотики — это его убить. А?

Баррент оделся.

Его доставили в один из залов необъятного здания Министерства Юстиции. В честь древней системы англосаксонского судопроизводства зал этот назывался Судом Линча. Напротив по коридору от него находилась Звездная Палата — тоже древнего происхождения. Сразу за ней был Суд Последней Инстанции.