Петр Павленко - Избранные киносценарии 1949—1950 гг.

• Название: Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
• Автор: Петр Павленко
• Издательство: Госкиноиздат
• Жанр: Драматургия
• Год: 1951

---

Сценарий Б. Горбатова и В. Алексеева «Битва за уголь» является в этом отношении серьезным шагом вперед. В нем нашли отображение героический труд советских шахтеров, заботящихся об увеличении добычи угля, их борьба за повышение производительности труда, за механизацию процессов угледобычи.

Директору передовой шахты 4-бис знатному шахтеру Сидору Трофимовичу Горовому поручается ответственное дело: освоить на шахте угольный комбайн.

Много трудностей для всего коллектива шахты было связано с освоением комбайна. Наконец, трудности преодолены, комбайн заработал, резко повысив производительность труда шахтеров.

Технические новшества в капиталистических странах приводят к обнищанию масс, к увеличению безработицы. Эти явления не свойственны нашему государству. Авторы сценария сумели показать, что пуск угольного комбайна, изменив весь производственный цикл работы, ликвидировал ряд шахтерских профессий, основанных на тяжелом физическом труде.

Мы видим, что механизация шахт ведет к повышению культурного уровня шахтеров, к стиранию грани между физическим и умственным трудом.

Сидор Трофимович Горовой, передовой начальник шахты, приходит к секретарю обкома и честно говорит ему о том, что его знаний теперь уже недостаточно для управления шахтой, которая уже «не шахта — завод», и просит о переводе на другую работу, туда, где он сможет повысить свои знания и принести максимум пользы общему делу.

— …Вы мне, если можно, молодежь доверьте, ФЗО, — говорит он секретарю обкома Кравцову. — Я уж сумею рассказать ребятам, что значит учиться. Да и сам с ними поучусь.

В сценарии раскрыта судьба и другого шахтера — молодого, прославленного навалоотбойщика Василия Орлова.

С освоением угольного комбайна, вызвавшим механизацию ряда производственных процессов, ликвидирована и профессия навалоотбойщика. Василий Орлов огорчен тем, что на механизированных шахтах Донбасса не может найти применения своему устаревшему мастерству, ему кажется стыдным в 28 лет садиться за парту. Разговор с инженером Трофименко окончательно убеждает молодого шахтера в том, что необходимо учиться, что развитие социалистической промышленности несовместимо с отсутствием технически образованных, в совершенстве знающих свое дело мастеров производства.

Правдиво нарисован образ секретаря обкома Кравцова — чуткого, умного, энергичного партийного руководителя.

В сценарии много других ярких персонажей. Перед читателями проходит сложная и интересная жизнь дружного шахтерского коллектива, горячих патриотов своего дела. Он видит огромную заботу большевистской партии и лично товарища Сталина о непрерывном росте угледобычи, улучшении материальной и культурной жизни шахтеров.

Жизненность конфликтов, типичность персонажей и вместе с тем показ индивидуальных черт характеров, чувство нового, свойственное почти всем героям, — все это делает «Битву за уголь» большим, значимым, злободневным произведением.

Советские кинодраматурги, руководствуясь в своем творчестве единственно правильным методом — методом социалистического реализма, пишут глубокоидейные и высокохудожественные произведения, на основе которых наша кинематография создает прекрасные кинофильмы о подлинных героях современности — людях Сталинской эпохи, об их труде и борьбе, полных высокого пафоса и героизма.

П. Павленко, М. Чиаурели ПАДЕНИЕ БЕРЛИНА

Фильм „Падение Берлина“ в 1950 году удостоен Сталинской премии первой степени.

На V Международном кинофестивале в Чехословакии в 1950 году фильму „Падение Берлина“ присуждена первая премия фестиваля — „Хрустальный глобус“.

Цветущее поле.

Отдаленно возникает детская песня:

Хороший день, земля в цвету.
Цветы растут и я расту,
Цветок взойдет и опадет,
А мне расти из года в год.

Дети проходят, взявшись за руки, и поют:

Земле цвести
И нам расти.
Весенним и прекрасным днем
О счастье давай споем,
О счастье, о весне
В нашей солнечной стране…

Среди ребят учительница Наташа Румянцева:

— Пошли, ребята, пошли. На завод опоздаем…

Ребята берутся за руки и вместе с Наташей поют:

Хороший день, земля в цвету.
Цветы растут и я расту…

Очертания гигантского завода и рядом с ним живописного заводского поселка выступают на фоне утреннего неба. Вот-вот рассветет. Даже птицы — и те еще не проснулись как следует и только сонно отряхиваются в нежной весенней зелени деревьев.

Но вот тишину раздвинул могучий низкий голос заводского гудка. Его октава величественно всколыхнула воздух, как хорал.

Зачирикали птицы.

Кудлатый пес, со стоном зевнув, нехотя вылез из своей будки и заспанными глазами огляделся.

Где-то вдали зазвучало радио.

День начался, хотя солнце еще не взошло.

Мартеновский цех.

Блеск расплавленного металла слепит глаза. Выпуск плавки. Огнедышащая струя металла льется в ковш.

Едва различимые фигуры сталеваров в спецовках, рукавицах и синих очках движутся у пылающих печей.

Молодой сталевар, сдвинув на лоб очки, присаживается и вытирает лицо.

Свет пламени играет на его одежде. Кажется, что она сейчас вспыхнет.

К сталевару подбегает редактор стенгазеты Зайченко со свежим экземпляром «Красного сталевара» в руках.

— Алеш, — кричит он, но сквозь шум цеха его едва слышно. — Сколько сегодня выдал за смену? — и показывает номер многотиражки с портретом Алексея на первой полосе. — Вот, в героях ходишь! Вчера дал девять тонн с квадратного метра. Сегодня не подкачал?

— Ступай ты к чорту, — улыбаясь говорит Алексей, — пиши — одиннадцать тонн с квадратного метра.

— У-у-у… так це ж всесвитный рекорд, Алексей, — радостно ахнул Зайченко и заторопился, чтобы не опоздать с этой новостью.

Мы следуем за ним по мартеновскому цеху.

Стайка школьников, окружившая девушку-учительницу, пугливо топчется в дальнем углу. Учительница рассказывает, и ребята внимательно слушают ее.

— Ребята, я вам уже рассказывала, что первые металлургические заводы в России были построены царем Петром, но они были маленькие… — говорит учительница.

— Наталья Васильевна, а Стаханов тоже был при царе Петре? — прерывает ее Ленька Гуров.

Рассмеявшись, учительница отвечает:

— Что ты! Стаханов родился в наше, советское время. Таких людей, как он, раньше не могло быть.

Учительница очень молода, лет двадцати, очень красива. Ее тоненькая, почти детская фигурка выражает большую волю, лицо открытое и смелое.

Она, видно, приготовилась к долгой беседе, но подбежавший редактор «Красного сталевара» помешал ей.

— Это что такое? Это что такое? — кричит он еще издали. — Экскурсия? А печать ничего не знает… Как же так? Некрасиво, Наталья Васильевна! — И он пожимает ей руку, в шутку притворяясь рассерженным. — Однако дадим заметку и об экскурсии. — Ловко развернув лист, он начинает быстро записывать на уголке: «Школьная экскурсия тов. Румянцевой».

Ребята, подталкивая друг друга, разглядывают тем временем портрет Алексея Иванова, лучшего сталевара завода.

— Ну, я бегу, Наталья Васильевна! — говорит Зайченко. — Алешка Иванов сегодня одиннадцать тонн дал, красота! — И, оставив экскурсию, мчится из цеха через широкий заводской двор в контору. — Он бежит, размахивая газетой и крича встречным: — Одиннадцать тонн с квадратного метра!.. Всесвитный рекорд! Можете себе представить?!

Секретарь директора завода Лидия Николаевна, девушка в локонах, которые так красиво и замысловато уложены на ее голове, что напоминают шоколадный торт, говорит по телефону:

— Нет его… да, да. Что у вас, рентген с собой? Ну, занят, потому и нет…

Звонит второй телефон. Не кладя первой трубки, она подносит к уху вторую.

— Алло! Нет директора. Что? — ее лицо вдруг краснеет. Она вскакивает в сильнейшем волнении. — В «Правде» прочитали? Честное комсомольское? — И, бросив телефонную трубку, она приказывает вбежавшему Зайченко: — Костя, милый, беги к комсоргу Томашевичу, возьми «Правду», нам всегда позже всех приносят. Скорей, скорей!

Зайченко, не понимая срочности дела, говорит ей:

— Я хотел Хмельницкого повидать. Алешка Иванов сегодня одиннадцать тонн дал!

— Оставь, Хмельницкий занят. Беги, я тебе говорю, за «Правдой». Такое случилось…

Зайченко, которому невольно передается волнение Лидии Николаевны, исчезает, бросив свою газету, а секретарша, поправив прическу, входит в кабинет, на двери которого значится: «Директор завода».

Хмельницкий — грузный, здоровый человек, из рабочих, с большими руками, в которых перо кажется былинкой, углублен в работу.