Антоний Голынский-Михайловский - О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

• Название: О молитве Иисусовой и Божественной Благодати
• Автор: Антоний Голынский-Михайловский
• Издательство: Издание Красногорского Успенского храма
• Жанр: Религия
• Год: 2000
• ISBN: 5-901452-01-1

Дорогие читатели!

Перед вами келейные записи архиепископа Антония (Голынского-Михайловского) — подвижника XX века, опытно прошедшего путь молитвенного подвига. Работа писалась в конце 50-х годов для узкого круга единомышленников. То было время, когда в нашей стране царил абсолютный дефицит духовной литературы и подобные тексты были редкостью даже в «самиздате». Но думается, что и сегодня, при всей доступности аскетических писаний, этот труд может быть интересен для тех, кто движим стремлением приобщиться к молитвенной традиции отцов Православной Церкви. В книге, на основе личного опыта, представлено святоотеческое предание об умном делании, обобщенно изложено учение отцов-аскетов об Иисусовой молитве, о действии благодати Божией.

---

Свт. Феофан, в связи с этой проблемой, призывает к рассудительной самостоятельности: «„Без руководителя нельзя“, написали вы. Руководитель — столб на дороге, а дорогу проходить надо всякому самому и тоже смотреть под ноги и по сторонам. Старец Паисий Величковский всю жизнь искал руководителя и не нашел. Но жил вдвоем-втроем, и взаимным советом руководились…. И сами смотрите, как быть с молитвою и отеческими уроками»{42}.

Но еще гораздо раньше, в XV веке, прп. Нил Сорский в своих писаниях завещает: «Не мал же подвиг, реша, сему чудному деланию обрести наставника непрелестна: сего бо непрелестна рекоша, иже свидетельствовано имуща от Божественных Писаний делание и мудрование, и

{120}

разсуждение духовно стяжавша. И се убо реша святии отцы, яко и тогда едва обреташеся учитель непрелестен таковым вещем: ныне же, до зела оскудевшым, подобает искати люботрудне. Аще ли же не обрящется, повелеша святии отцы от Божественных Писаний научатися, слышавше Самаго Господа глаголюща: испытайте Писания, и в них обрящете живот вечный (Ин. 5:39)»{43}.

Глинский старец Серафим (Романцов)[32] на вопрос, как спасаться, если нет старцев, в своем письме отвечает: «Все имеют скорби. Они заменяют старцев, так как их попускает Господь, зная сердце каждого. Никто не поможет и не изменит [нас], если не менять себя [самому]. Начинать надо со внимания к языку и уму. И надо постоянно следить за тем, чтобы обвинять себя, а не других»{44}.

Без постоянного старца-руководителя прошли свой тяжелый и опасный путь такие великие подвижники XX века, как прп. Силуан Афонский и Иосиф Исихаст. В комментариях игумена Никона (Воробьева) к книге «Старец Силуан» есть такое замечание: «Жизнь самого старца Силуана показывает, что у него не было опытных руководителей, и вследствие этого он шел неверным путем и мог бы погибнуть в прелести, если бы не особая милость Божия»{45}. В писаниях самого старца встречаются строки, где отец Силуан с грустью замечает: «Трудно жить без старца. Неопытная душа не разумеет воли Божией, и много скорбей перенесет она прежде, чем научится смирению… Я однажды выпросил себе послушание по своей воле… захотел пойти на безмолвие в Старый Руссик… и силою выпросился у игумена… Но Богу было не угодно, чтобы я там жил, и через полтора года снова меня взяли на старое послушание… а за самочиние наказал меня Господь, и на Руссике я простудил себе голову, и до сих пор она постоянно болит. Так надо волю Божию узнавать через игумена, а не самому настаивать на чем-либо»{46}.

Через те же трудности прошел афонский старец Иосиф Исихаст[33],

{121}

не имевший постоянного наставника. Он, так же как о. Силуан, очень рано, на первых годах иночества, сподобился необычайного посещения благодати и был одарен непрестанной сердечной молитвой. И так же он затем выдержал жесточайший подвиг непрерывной брани, длившейся, в его случае, восемь лет. Биограф старца пишет: «С первых шагов своей подвижнической жизни старец мечтал о встрече с духовным отцом — человеком духовным в полном смысле этого слова, который обладал бы необходимым опытом и мог стать наставником и руководителем в этой столь сложной и таинственной жизни. Несмотря на все свои разочарования, отец Иосиф, по его словам, не переставал искать и надеяться». Сам старец в своей книге «Духодвижная труба» со скорбью замечает: «Поскольку не стало таких учителей, которые обладали бы деланием и опытом, то из-за этого происходят случаи прельщения и падения и вообще всяческие опасные препятствия, которых путник может избежать лишь с великим трудом, с помощью настойчивости и пролития крови, получив многие смертельные раны… Существует великая нужда… в опытном наставнике, чтобы, когда отойдет благодать, явилась рука наставника и вела путника»{47}.

6. Внимание (К стр. 53)

Здесь речь идет об определенном порядке, о некоторой постепенности, с которой следует приближаться к моменту установления внимания в сердечном месте, к соединению ума с сердцем. Мысль о сосредоточении внимания в области гортани можно встретить и в других писаниях отцов-аскетов. Подобные указания встречаются, например, у свт. Феофана: «Старец Никифор… все к тому же приходит — к сосредоточению ума в сердце… там и стой вниманием и умом. Особенность та, что он советует тем, которые затруднились бы действовать предыдущим способом, умно говорить молитву там, где орган слова, в начале гортани или при входе ее в полость груди. Но этим не определяется окончательно место внимания и молитвы, а только указывается как переходный пункт»{48}. «Внимание держать в груди, немножко ниже впадинки, что под горлом. Потому, что у вас сердце щемит. А так не станет. Потом теплота отзовется в сердце без щемления»{49}.

{122}

В «Невидимой брани» прп. Никодима Святогорца читаем: «Быть вниманием надо в сердце, или внутри персей (как говорят иные отцы, именно — немного выше левого сосца), и там повторять молитву Иисусову. Когда от напряжения сердце начнет щемить, тогда поступи, как советует монах Никифор, именно — подымись с того места и стань со вниманием и молитвенным словом там, где мы обыкновенно ведем беседу с самими собой, под кадыком наверху груди. После опять сойдешь над левый сосец. Не побрезгуй сим замечанием, как оно ни покажется тебе слишком простым и мало духовным»{50}.

Свт. Игнатий в «Аскетических опытах» пишет: «Весьма хорош способ обучения Иисусовой молитве, предлагаемый священноиноком Дорофеем, российским подвижником и аскетическим писателем: „Должно поучаться умом приницать и прилежать всегда к гортанному почувению. Тогда умная и сердечная молитва начнет манием (то есть по действию Божественной благодати) самовластно, непрестанно воздвизаться, обноситься и действовать“»{51}.

С этими словами перекликается высказывание схимонаха Илариона Кавказского: «Необходимо нужным видится добавить, что внимание при произнесении молитвы, то есть самое действие умной молитвы (произносимые слова), нужно держать… что всего лучше, в груди, то есть грудной полости; а другой старец советует держать „в гортанном почувении“ (ощущении), то есть в горле. Эти действия суть подготовка и приближение ко входу Иисусовой молитвы в сердце, что составляет цель всего молитвенного труда»{52}.

Можно принять к сведению высказывания опытного подвижника, русского отшельника на Афоне схимонаха Никодима[34]: «Внимание надо спустить… в гортань… где дыхание проходит в легкие, вот в этом месте и стоять… Надо учиться в груди молиться, в словесности, в гортани, где воздух проходит до легких. В этом месте держать ум… и откроется тебе сердце. „Вы еще советовались с другими отцами?“ — Был тогда еще Силуан[35] в Пантелеймоновом монастыре. С ним советовались всегда»{53}.

Наконец, то же указание встречаем в «Рассказах странника»: «Знаешь, что способность словопроизношения находится у каждого человека в гортани. Сей способности… дай беспрестанно говорить сие: Господи Иисусе Христе, помилуй мя!»{54}

{123}

Во всех приведенных высказываниях речь идет об одном и том же участке тела — о небольшой области у основания шеи с центром примерно на уровне ключиц. Именно в этой зоне, чуть ниже или чуть выше, кому как удобнее, советуется держать ум новоначальному. Из-за этого «чуть выше, чуть ниже» возникают терминологические различия, и место это обозначается по-разному: как гортань, как вход в полость груди, как место под кадыком, как вход в легкие или как верхняя часть груди. По существу же, имеется в виду одно и то же.

Удержание ума в этой зоне можно рассматривать как первый этап, при той постепенности, которая рекомендуется начинающим, на что и указывает свт. Феофан, говоря о «переходном пункте». Это актуально для тех, кто испытывает затруднения в отыскании сердечного места и стоянии умом в сердце, пока молитва еще не согрета сердечным сочувствием. Действительно, поместить и удержать ум в сердце для начинающего часто бывает слишком сложно, так как внимание еще поглощается усилием заключать ум в слова, а эмоциональный отклик почти неощутим. Кроме того, преждевременные попытки поиска сердечного места сопряжены с некоторой опасностью. Между тем первая задача, стоящая перед всяким приступившим к молитвенному деланию, — увести внимание из области головы.

Свт. Феофан и Никодим Святогорец, упоминая о гортани, комментируют известное место из «Добротолюбия», где прп. Никифор Уединенник научает деятельной художественной молитве и объясняет, как с помощью контроля над дыханием найти сердечное место, а затем обращается к тем, кто на это не способен. Преподобный рекомендует таковым оставить до поры поиски сердца и молиться внутри персей — там, где звучит «внутреннее слово, слово, каким беседует с собою» человек, «ибо там, внутрь персей, когда молчат уста, говорим мы с собою и совещаемся, там молитвы творим»{55}.