Журнал Русская жизнь - Волга (июль 2007)

• Название: Волга (июль 2007)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Лирика

Анекдоты

БЫЛОЕ

Алексей Крижевский - Груз "Детство"

Дмитрий Галковский - Божья коровка

ДУМЫ

Алексей Митрофанов - Под медвежьей лапой

Мария Бахарева - Теткина глушь

Олег Кашин - Гламурная стерлядь

Павел Пряников - На безрыбье

Евгения Долгинова - Остывающая река

Анастасия Чеховская - Жизнь на ощупь

Алексей Митрофанов - Сплошной фасад

ОБРАЗЫ

Дмитрий Ольшанский - Волга и Вертер

Татьяна Москвина - Эдельвейс русской литературы

ЛИЦА

Евгения Пищикова - Предводительница

СВЯЩЕНСТВО

Александр Можаев - Исповедь на плаву

ГРАЖДАНСТВО

Аркадий Ипполитов - Размышления Евгения бедного

Евгения Долгинова - Мимо клетки

Карен Газарян - Шашлык из тебя будет

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Чисто море

СОСЕДСТВО

Дмитрий Данилов - Химгигант с челлицом

Юрий Сапрыкин - Love's secret domain

СЕМЕЙСТВО

Варвара Тургенева - Варёк-хорёк, постный сухарёк

МЕЩАНСТВО

Евгения Пищикова - Лямка

ХУДОЖЕСТВО

Борис Кузьминский - Умывальников начальник и мочалок командир

Денис Горелов - Куриный бог

ОТКЛИКИ

Огоньки и языки

---

Евгения Долгинова

Мимо клетки

Частная машина в Москве стала настоящим общественным транспортом

Оборот рынка частного извоза в Москве оценивают в 500 миллионов рублей в год; не знаю, кто вывел эту красивую и аккуратную цифру - полмиллиарда, но именно она звучит на всех совещаниях. Городская казна, соответственно, недополучает налоги, легальные таксисты - прибыль. Зато горожане в выигрыше.

Толкают в объятия

Периодически власти устраивают облавы на извозчиков-«нелегалов». В лучших традициях отечественной правоохранительной справедливости извозчичьи бандформирования… то есть, извините, группы вокзальных и аэропортовских бомбил остаются нетронутыми - метла проходится по тихим уличным индивидуалам.

Например, водитель Рахимов Эльсевар два года назад вздумал беззаконно обогатиться на две сотни рублей, взяв пассажира на Таганке. Только он подъехал к оговоренному месту, как подошли двое обэповцев, да еще и с понятыми. «Контрольная, - говорят, - закупка!»

И открывают папку служебного назначения с бланком протокола. Что же сделал преступный Рахимов Эльсевар - упал на колени, потребовал адвоката, стал изображать жертву милицейской провокации? Отнюдь. Он положил в служебную папку пятьсот рублей! Оскорбить московского милиционера предложением взятки - цинизм неслыханный. Так к статье о незаконном предпринимательстве добавилась статья о попытке дать взятку должностному лицу, находящемуся при исполнении. А всего в одной только столице в позапрошлом году были возбуждены около ста аналогичных уголовных дел.

Но режим облавы - что прилюдный пук: поморщились и прошло. Борьба с наглыми частниками ведется припадкообразно: то требуют обзаводиться лицензиями, то отменяют требования, то грозят сроками до 8 лет, то соглашаются на штрафы. Апофеоз административных восторгов: в Санкт-Петербурге одно время пытались заставить каждого бомбилу обзавестись кассовым аппаратом и переписывать паспортные данные пассажиров; такие законы, простите, уже не противодействие, а натуральный лоббизм вольного стопинга. Эта музыка будет вечной: в столице три года разрабатывался «Закон о такси в городе Москве», ему предшествовала разработка «Концепции о законе о такси…», а до того - проект концепции. Наконец, в январе этого года матрешка сложилась, и Мосгордума приняла закон в первом чтении, но второе чтение не случилось: проект отправили на доработку, по всему судя, в вечность; когда будут новые слушания, в департаменте транспорта и связи мэрии еще не знают.

Закон предлагал всем перевозчикам, групповикам и индивидуалам, записаться в городской реестр такси (безвозмездно!), но предписывал «устанавливать на машине отличительные признаки такси» - специальное «цветографическое обозначение в виде «шашечного пояса», надписи «такси» на русском языке, световой прибор, расположенный на крыше, специальный знак «Московское городское такси»)», а также требовал левого руля, экологического класса Евро-2 и, самое главное, «электронного таксометра». Последнее, конечно, - чистое глумление, надругательство над самой идеей частного извоза, над самой природой его, в основе которой - договор, иногда торг, конвенция, устный контракт, определенное взаимное доверие двух случайных людей. Если налоги можно заплатить, а клетчатую сбрую с известным омерзением надевать и снимать перед выездом, то что же делать с «таксометром», превращающим всякого пассажира в довлатовскую фригидную жену-эстонку («Не много же, - говорю, - в тебе пыла». А она: «Вроде бы свет на кухне горит…» - «С чего это ты взяла?» - «А счетчик-то вон как работает…»)?

Потребность столицы в такси - 25 тысяч машин. Сейчас их 5 тысяч, а «бомбят», по разным данным, от 40 до 50 тысяч водителей. Около 100 тысяч незаконных посадок в день совершают москвичи и гости столицы в машины москвичей и гостей столицы! И будут совершать. «Если будет двадцать пять, снова будем Зимний брать», - пели двадцать лет назад по несколько иному поводу, но суть та же: они не пройдут.

К примеру. Я живу недалеко от центра (одна остановка от кольцевой линии), до метро дворами 10 минут. Теперь это добрых полчаса, потому что на полпути построили долгую белокаменную крепость с башенками, пентхаусами и сложными гитарно-женственными изгибами по периметру; раньше можно было пройти через арку новостроя, мимо педикюрного салона и турбюро, потом арку загородили решеткой. Теперь резервацию обходят через совсем не близкий соседний двор. Варианты - доехать на автобусе или маршрутке - отметаются как бессмысленные: автобус ходит хорошо если раз в полчаса, а маршрутка идет своим загадочным, не автобусным путем и, как правило, в сторону метро забита по самое не могу.

Экономическая логика (псевдоним жадности), как ни странно, тоже обязывает поддерживать частный извоз. Если вас двое и предстоит путь недлинный, но извилистый, например, по системе троллейбус-метро-автобус, - это верных сто тридцать четыре рубля в один конец. В другой конец тоже. Так не проще ли?… Конечно, в основном это утренние и вечерние, а то и ночные трипы. Но знание - сила: даже дневной трафик не напугает просвещенного клиента, знакомого с остроумными маршрутами и потаенными проездами получше иных таксистов.

Все, решительно все толкает горожанина в объятия водил.

Хочется покормить

Каноническая «копейка» медленно, но верно убывает с московских улиц. Водитель дребезжащей ржави ведет себя с подчеркнутым достоинством, с чувством собственной гордости: нет бы восхититься твоей гражданской отвагой, он еще и курить не разрешает; поездка проходит в молчаливой тревоге за жизнь. Все чаще тормозят автомобили «мидлов», не брезгующих твоей парой сотен, а то и просто нуждающихся в собеседнике. Москва, по извечной своей манере, тасует классы, сословия и прослойки на каждом столе: не только новенький «пежо» («кредит отдавать») распахнет сложную электродверцу, но и усталый менеджер с ранними морщинами - сзади вешалка с костюмом - захочет прокричаться о не-вы-но-симости загородного коттеджного бытия, «какие рожи, вы не представляете». Или «Волга» со спецпропуском, с триколором на лобовом («Не скажу, кого вожу!» - «А мне зачем?» Он обиделся и назвал). Эффект купе - ни к чему не обязывающая откровенность, быстрый или медленный слив эмоций «и навсегда прощай».

В дискурсе водителя-левака преобладают следующие темы: баб за рулем давить, почем баррель, сука бензин в цене поднялся, сука доллар опять упал, воруют пенсии, третий срок ВВП, теща, у нас в Абхазии, недра - народу, посадили - и правильно, Зурабова на кол, куда прешь, корова, Наташка Королева показала нагую грудь. Типажи не особенно изменились с начала века: легальных таксеров можно сравнить с гиляровскими «лихачами и парными «голубчиками», платившими городу за эту биржу крупные суммы». Свободные бомбилы - в основном «ваньки», «извозчики низших классов, а также кашники, приезжавшие в столицу только на зиму».

Есть еще такой тип: щемящий «бедный молодой интеллигент». Его хочется покормить и проверить уроки. Он каждую минуту спрашивает, не дует ли, но это почему-то не раздражает. Скромно одет, но бачки подстрижены как-то так - с вывертом, с изыском подстрижены. Он дал мне визитную карточку, я прочитала «Общество любителей Большого театра» - и чуть не расплакалась.

Типажу «пожилой дачник» помимо подчеркнуто прозаического облика свойственна тайная и тонкая печаль. Облагораживающая ли близость природы обязывает к элегической задумчивости, тень ли беспощадного memento mori омрачает загорелое чело, - только он может, рассказав биографию от и до, вдруг резко замолчать и набычиться: «А, да много ты понимаешь…» Потом, не выдержав томления пробки, резко вскидывается: «А вот с сыном моим случай был. Надел он раз горшок эмалированный на голову, а снять не может. Повезли в больницу на трамвае. Одна баба говорит: у вас ребенок идиот?» С изумлением смотрю я на немолодого человека, коренного, в отличие от меня, москвича, на голубом глазу пересказывающего одну из хрестоматийнейших urban legends. «У вас же дочка, вы сказали». - «И сын есть, от ошибки молодости». Дальше опять маета полумолчания, тихие ангелы, сантиметровая судорога машины и беспричинно обиженное: «А ты Лунную-то сонату слушала хоть раз? А то поставлю!»

Есть водитель класса «хмырь». У него всегда плаксивый профиль при твердом подбородке, возраста нет, на сиденьях плюш с цветами, иконки под стеклом, невыносимо воняет ванилью, «вы дверью так хлопнули, чужая дверь - можно не беречь, да?». Заехав во двор (удобный, просторный), он непременно заноет: «А вы не могли выйти на проспекте, пройти немножко?» В ответ на твое недоумение объяснит: «Мне тут корячиться… добавили б сотенку», - и тогда в тебе просыпается невесть откуда холодная потребительская сволочь, и ты заговариваешь чужим отвратительным голосом. Очень неприятное послевкусие.