Джеймс Бьюдженталь - Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии

• Название: Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии
• Автор: Джеймс Бьюдженталь
• Издательство: Независимая фирма "Класс"
• Жанр: Психология
• Год: 1998
• ISBN: 5-86375-097-9

---

Кейт: Я догадываюсь, что ты была "третьей" стороной в похо­жей истории.

Хол: Дженнифер (пытаясь докричаться до нее), я рад, что ты, наконец, выразила свои чувства, но ты уж спустила всех собак на Луизу.

Луиза (плачущая и смущенная): Слушай, Дженнифер, я не знаю, что это означает для тебя, но не нужно срывать на мне зло. То, о чем ты говоришь, причиняет мне боль, но...

Дженнифер: Причиняет боль, да? Тебе повезло, что я не могу причинить тебе такую боль, какую бы мне хотелось. Грязная сука! Лживая, злая женщина. Ты ни о чем не заботилась, кроме того, чтобы переспать с чьим-нибудь мужем. Тебе не хватает женствен­ности, чтобы завести своего собственного мужчину. Ты крадешь чужого. О, мне противно находиться с тобой в одной комнате...

Кейт: Дженнифер, мой муж тоже ушел от меня к другой жен­щине.

Дженнифер: Мне все равно. Мне нет дела до этого. Я просто хочу вцепиться в эту суку, и...

Джим: Дженнифер, ты обвиняешь ее в эгоизме, но ты только что отвернулась от Кейт, потому что поглощена своими чувствами.

Фрэнк: Господи, Дженни, да ты словно дикая кошка. Луиза вовсе не такая, как ты говоришь. Ты должна...

Дженнифер: Джим, ты прав. Извини, Кейт. Это было очень эгоистично с моей стороны. Но как ты можешь сидеть здесь спо­койно и позволять этой... этой воровке мужей разговаривать с нами?

Кейт: Потому что я усвоила горький урок, Дженнифер. Никто не украл у меня мужа. Женщина, которая "увела его", как ты бы выразилась, сделала это с моей помощью.

Дженнифер: Я не понимаю. Ты что, хотела, чтобы он ушел к ней?

Кейт: Неосознанно, по крайней мере. Просто я не верю, что один человек может украсть другого человека. Муж— это не бу­мажник. Думаю, я не могла дать своему мужу того, в чем он нуж­дался, и он стал искать другие возможности.

Дженнифер: Ну, может быть, это и правда в твоем случае, но я... Я просто так страдаю и так бешусь. Это было так несправед­ливо, так несправедливо.

Хол: Что было несправедливо?

Дженнифер: Он спал с моей подругой.

Хол: Что в этом несправедливого?

Фрэнк: Черт, почему бы не оставить ее в покое? Разве вы не видите, как она страдает?

Дженнифер: Нет, я не понимаю. Почему кто-то не согласен, что это несправедливо? Он спал с другой женщиной. С моей подругой.

Лоренс: Конечно, я согласен. Это мучает тебя.

Хол: Но что в этом "несправедливого"?

Кейт: Как будто правила игры были нарушены. Мне знакомо это чувство, Дженнифер, но хочу тебе посоветовать разобраться в том, как ты этому способствовала.

Дженнифер: Я ничего не делала.

Хол: Меня этим не купишь. Нужно постараться, чтобы полу­чить неверного мужа. Я думаю, ты просто не хочешь осознавать это.

Фрэнк: Меня тошнит от ваших лекций.

Дженнифер: Да, меня тоже. От всех вас. Вы нисколько не за­ботитесь о приличиях и справедливости. Все так несправедливы. Вы встали на сторону этой суки. Думаете, она такая замечатель­ная, что трахалась с чужим мужем. Ну так я скажу тебе (поворачи­ваясь к Луизе): ты паршивая свинья, на тебя и плюнуть противно; я бы даже не осталась с тобой в одной комнате, если бы не...

Луиза: Ах ты самодовольная гусыня! Я ничего не сделала ни тебе, ни твоему мужу, а ты называешь меня всеми грязными словами, какие можешь вспомнить. Да кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать?

Хол: Хорошо, что ты оставила свою самоосуждающую позицию и заступилась за себя, Луиза.

Луиза: Видимо, я медленно соображаю, но сейчас и правда разозлилась. Леди (обращаясь к Дженнифер), у вас столько исте­рических претензий, и если вы и с ним вели себя так же, я не виню вашего мужа за то, что ему захотелось большего понимания.

Дженнифер: Ах ты, шлюха, не смей так разговаривать со мной!

Кейт: Дженнифер, Дженнифер, ты не можешь так. Ты не мо­жешь...

Дженнифер: А ты! Нечего изображать здесь мудрую мамашу. Не знаю, что ты делала, чтобы твой муж удрал от тебя, но не пытай­ся доказать мне, что я делала то же самое. Я всегда была верной женой. Играла честно! Честно! — Она почти кричала, стараясь, чтобы ее услышали.

Джим: Ты сейчас чувствуешь себя очень одинокой, Дженнифер?

Дженнифер: Конечно. Это сборище... Все говорят мне, что это по моей вине Берт спал с Элен. Они встают на его сторону. А это несправедливо. Это он виноват. Берт виноват.

Хол: Дженнифер, мы этого не говорим.

Дженнифер: Говорите. Не пытайтесь идти на попятный, — вне себя от гнева, она бросалась из стороны в сторону.

Фрэнк: Дженни, успокойся. Сейчас ты не в себе.

Дженнифер: Никому из вас нет дела до клятв, верности, бра­ка. Вероятно, вы все с кем-то все время трахаетесь. Я не хочу иметь с вами ничего общего. От вас воняет! (Мне:) А вы, Джим, разве это не ваша идея и разве вы не утверждали, что это мне поможет? Я говорила вам, что не должна находиться среди этих людей. У меня есть ценности. Я не просто похотливое животное. Я...

Луиза: У тебя есть свои достоинства, но ты не замечаешь людей. Ты просто выносишь приговор и хочешь применить наказание — все по своей собственной ханжеской воле.

Лоренс: Дженнифер, то, что сказала Луиза, звучит жестоко, но она права. Ты действительно выглядишь ужасной ханжой.

Дженнифер: О, разве честь и обязательства ничего не значат для вас, люди? Разве ничего не значит, что Берт нарушил свое обе­щание? Это так несправедливо! Вы так несправедливы! Все гово­рят мне, что я виновата. Но это не я спала с Элен или с кем-то еще. Это несправедливо! Он развлекался, а теперь все защищают его и говорят, что он прав.

Фрэнк: Эй, да ты не из-за себя ли расстраиваешься, а?

Хол: Звучит так, как будто тебе самой хотелось бы этого.

Луиза: Она не может позволить себе желать этого. Правила важ­нее.

Дженнифер: Ты права, черт возьми, они важнее. У меня есть принципы. Принципы, слышишь? Нечто такое, о чем ни ты, ни кто-либо здесь ничего не знают.

Лоренс: А у тебя есть принципы, чтобы осуждать людей без до­казательств?

Дженнифер: О, ты выглядишь так величественно и кажешься святошей. Ты еще не переспал с Луизой? Почему? Возможно, как раз сейчас она стремится подцепить очередного женатого мужчи­ну. Не так ли, Луиза?

Фрэнк: Дженни, ты и правда можешь быть стервой, если захо­чешь, верно?

Луиза: Ты, кажется, ревнуешь меня, Дженнифер; ты уверена, что сама не хочешь Лоренса?

Дженнифер: Ах ты... ты... Я не слоняюсь вокруг, раздвигая ноги перед каждым встречным, как ты.

Луиза: Слушайте, леди, не судите по себе. Вы ничего обо мне не знаете. Вы знаете только то, что смогли придумать своим сла­бым умишком. Должно быть, у вас больное воображение.

Дженнифер: Я не обязана выслушивать все это от потаскухи. Я собираюсь пойти домой и принять ванну, чтобы смыть с себя всю грязь, в которой барахтается эта группа.

Хол: Дженнифер, сейчас ты просто хочешь сорвать зло на всех нас. Ты не думаешь, что говоришь и кого обижаешь.

Дженнифер: О, я думала, вы все разные, а вы...

Кейт: Дженнифер, ты действительно ведешь себя совершенно ханжески, и, хотя я хочу быть на твоей стороне, начинаю на тебя злиться.

Дженнифер: Не беспокойся. Мне не нужна ни ты, ни кто-либо другой.

Она была как безумная; зачем-то достала сумку, открыла ее, начала рыться, одновременно плача и вскрикивая.

Луиза: Что, не можешь принять это? Ты можешь это смыть, но не можешь принять. Когда становится жарко, хочешь сбежать, уйти домой. Неудивительно, что твой муж захотел настоящую женщину.

Лоренс: Это низко, Луиза (Пытаясь примирить обеих).

Дженнифер: Су-у-ука! (Взвизгивая.) О, ненавижу тебя! Ненави­жу! Я глаза тебе выцарапаю.

Она вскочила со стула, угрожая Луизе.

Фрэнк: Эй, Дженни!

Он схватил ее, и они упали на пол. Дженнифер плевалась и царапалась.

Фрэнк: Черт, да ты сильная.

Дженнифер: Пусти меня! Я ей покажу. Я убью ее! Убью! О! О!

Она услышала себя, услышала повторяющееся слово "убью", и внезапно затихла. Буря прошла. Она в изнеможении лежала на руках у Фрэнка, тихо всхлипывая.

Фрэнк держал ее с удивительной нежностью. Остальные чле­ны группы сидели как пришибленные, обессиленные бурей эмо­ций, которая пронеслась над нами. Кейт и Луиза плакали. Лоренс утонул в кресле, закрыв лицо ладонями. Хол пытался спрятаться от самого себя, заглядывая в глаза другим. Я внезапно почувство­вал себя таким уставшим, что едва мог двигаться. Хотя я и мало говорил, но все время был как на иголках, готовясь вмешаться, как только почувствую, что это будет необходимо. Мне хотелось, чтобы эта пьеса была доиграна до конца, потому что чувствовал: она исполнена смыслом почти для каждого в этой комнате.