Аза Тахо-Годи - Жизнь и судьба: Воспоминания

• Название: Жизнь и судьба: Воспоминания
• Автор: Аза Тахо-Годи
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03192-0

Вниманию читателей предлагаются воспоминания Азы Алибековны Тахо-Годи, человека необычной судьбы, известного ученого и педагога, филолога-классика, ученицы, спутницы жизни и хранительницы наследия выдающегося русского философа Алексея Федоровича Лосева. На страницах книги автор вспоминает о трагических поворотах своей жизни, о причудливых изгибах судьбы, приведших ее в дом к Алексею Федоровичу и Валентине Михайловне Лосевым, о встречах со многими замечательными людьми — собеседниками и единомышленниками Алексея Федоровича, видными учеными и мыслителями, в разное время прошедшими «Арбатскую академию» Лосева.

Автор искренне благодарит за неоценимую помощь при пересъемке редких документов и фотографий из старинных альбомов В. Л. ТРОИЦКОГО и Е. Б. ВИНОГРАДОВУ (Библиотека «Дом А. Ф. Лосева»)

---

Страничку со стихами подарила мне Магдалина Брониславовна. А в книге стихов (II книга) уже «Смерть брата»:

Сережа, Сереженька…
Серенький дождик.
Раннее утречко, темь.
В тихую хвою попрятались зайчики,
Голуби дремлют под крышей в сарайчике,
Стелется по лугу тень.
…………………………

И, наконец:

Летечко кончено,
Милый охотничек,
Солнце прикрыла тьма.
Зяблые голуби в сумерках плачутся…
Умер Сережа. Крест его в Ачинске.
Медленный снег, зима.

Пребывание в Перми (отец получил кафедру в 1917 году в открывшемся Пермском университете — с кафедры в Одессе отставили еще в 1914 году), когда город в руках Колчака, лучше и не вспоминать даже про себя — опасно. Томск и попытка начать новую жизнь.

Гордость и страх замкнули Магдалину Брониславовну в четырех стенах — нигде не печатается, нигде не состоит (анкеты заполнять опасно). Бориса Владимировича от преподавания в университете отставили (довольно и лаборатории), в годы господства Лысенко никуда не пускают. А тут еще тяжелейший инфаркт, да многомесячное лечение, денег нет, но зато есть друг, Алексей Лосев, есть Валентина Михайловна. Их помощь спасает жизнь Борису Владимировичу Властову, старому гимназическому товарищу.

Ну как же не зайти, не навестить, когда пришел в себя Борис Владимирович, и совершенно неожиданно — наследство от брата-физика, да богатейшее (всю жизнь собирал ценнейший антиквариат, особенно мебель XVIII века, драгоценные безделушки, фарфор).

Квартира во флигеле коммунальная, огромная, но у каждой семьи по комнате (потолки высокие, даже очень) и по куску коридора — все поделено по совести. Значит, у каждой двери сундук на сундуке, а в комнате, когда-то почти пустой, нагромождение старины до самого потолка — и все сияет, искрится (люстры венецианские, перламутровые веера, старинный лак с серебром и золотом). И мы вместе с Алексеем Федоровичем, а Магдалина Брониславовна читает свои стихи и свой перевод Мильтоновского «Рая» (переводила для собственного удовольствия).

На один из своих юбилейных дней рождения (по-моему, 60 лет) она — настоящая французская маркиза в серебряных туфельках и серебристом кринолине (это моя тетка Мария Владимировна Туганова нашла для Магдалины Брониславовны великолепную портниху, еще из давних знакомств — сама любила изыски). Маркиза устраивает выставку своих картин, а вместо старинного зала — коридорный кусочек с сундуками — как там разместились картины, не помню, но уж очень интересные, и угощенье изысканное.

Мы познакомились в этот вечер у Магдалины Брониславовны с Беклемишевыми (он, Владимир Николаевич (1890–1962), через год скончался, известнейший зоолог, обладатель двух Государственных премий, скромнейший друг Властовых), с художником В. А. Милашевским, другом Магдалины Брониславовны по Томску, с Владимиром Августовичем Степуном, братом философа, актером МХАТа, арестованным и сосланным в известные годы. Он потом нас навестил (жил рядом с нами) и подарил диссертацию Федора Степуна о Владимире Соловьеве на немецком языке (храню в кабинете Алексея Федоровича — шкаф русской философии: W. Solowjew. Fr. Steppuhn. Leipzig).

Но тут же вскоре и новая катастрофа — выселение из коммунального флигеля в блочный дом на проспекте Мичурина (квартирка однокомнатная, крохотная) и — от всех потрясений — смерть Бориса Владимировича.

Магдалина Брониславовна — совсем одна, но мы рядом, хотя с нами уже нет давно Валентины Михайловны. Магдалина Брониславовна наш непременный гость на встречах Нового года с елкой и подарками. У нас Магдалина Брониславовна охотно читает стихи (у нее сохраняется с детства легкий чужеземный акцент в некоторых словах), остается у нас ночевать, утром вместе пьем кофе, продолжаем праздник, завершая его к вечеру.

Да и мы с Алексеем Федоровичем навещаем Магдалину Брониславовну. А она, искусница, угощает нас медвежатиной с брусничным вареньем на стариннейших тарелках, хотя весь антиквариат постепенно тает, жизнь требует своего, и в крохотной квартирке мало что напоминает XVIII век. А картины свернуты и спрятаны — с глаз долой.

И опять неожиданность. В стране отмечают столетие со дня рождения великого советского писателя Максима Горького — 1968 год. В Москву приезжает по особому приглашению Мария (Майя) Павловна Роллан (1895–1985; урожденная Кювилье, по первому мужу княгиня Кудашева); официальная супруга М. Горького, Е. П. Пешкова, тоже в Москве; из Англии прибыла ближайшая Горькому особа Мария Будберг (читайте книгу Нины Берберовой «Железная женщина»). И что же? Мария Павловна Роллан первым делом посещает в убогой квартирке Магдалину Брониславовну. Сама Магдалина Брониславовна нам рассказывает, что это ее кузина, плод греха, или, если хотите, j любви дядюшки Магдалины Брониславовны, военного, в чинах, и гувернантки-француженки в его семье (вот почему девочка носит материнскую фамилию). (Упоминалась фамилия Михайлов. Бабка Магдалины Брониславовны вторым браком была за генералом Михайловым — у него двое взрослых сыновей, сводных братьев матери Магдалины Брониславовны, один из них, тоже военный, и есть отец Майи.) Семья Вериго ближайшие друзья семейства известнейшего микробиолога, профессора Льва Александровича Тарасевича[312]. (Супруга его Анна Васильевна, урожденная Стенбок-Фермор (1872–1921), шведского аристократического рода, Екатерина Васильевна, ее сестра, замужем за князем Александром Сергеевичем Кудашевым[313].) И юная прелестная Мария-Майя Кювилье входит в этот круг и выходит замуж за родича семьи Н. А. Бердяева молодого князя Сергея (правда, есть сведения, что гувернантка, мать Марии, получив отставку, стала содержательницей меблированных комнат, где как-то останавливался молодой князь и где, возможно, завязался роман). Венчались они в 1916 году, и шафером был В. О. Нилендер (друг сестер Цветаевых, сотоварищ А. Ф. Лосева по университету). В 1917 году родился их сын, тоже Сергей, погибший в 1941 году в боях под Москвой ополченцем. Князь Сергей погиб в Крыму в 1920 году, то ли в боях, то ли расстреляли. Майя Кювилье зато приезжала к Волошину в Крым и проводила время в приятном и веселом обществе[314].

Вот вам и еще открытие нового факта из биографии Магдалины Брониславовны, да и из биографии М. П. Роллан.

Скончалась Магдалина Брониславовна в канун Благовещения 6 апреля 1994 года в здравом уме и твердой памяти, совершенно ослепшая. А было ей 102 года. Комната почти пустая (я ее видела, посетив Магдалину Брониславовну), но зато с тремя архивами — отца, мужа и брата. После кончины Магдалины Брониславовны прибавился и ее архив[315].

Я приехала в последний раз повидаться (в больничном морге) с Магдалиной Брониславовной и сказала слово прощания (оно записано, и его слушала М. О. Чудакова[316], которая познакомилась слишком поздно с Магдалиной Брониславовной). Привожу мое слово здесь:

«Мы простились с Магдалиной Брониславовной Вериго-Властовой, человеком трудной судьбы. Она была рождена для творчества, и сама была живым его воплощением. Она соединила в себе художника, поэта, писателя, знатока искусства. Да и вся семья Вериго-Властовой была чрезвычайно одаренной. Отец Бронислав Фортунатович, профессор Новороссийского университета (Одесса), — выдающийся физиолог; брат Александр Вериго — выдающийся физик; муж Борис Владимирович Властов — выдающийся биолог.

Магдалина Брониславовна была одарена талантами свыше меры. Сама душа ее была талантлива, и к чему бы она ни притронулась, все светилось этим талантом. И вместе с тем для тех ее друзей, кто знал ее десятки лет, как А. Ф. Лосев и я, Магдалина Брониславовна оставалась личностью трагической, одиноким и непонятым героем. Судьба распорядилась с этой маленькой, но сильной духом женщиной жестоко. За всю свою долгую жизнь, длившуюся больше века, Магдалина Брониславовна ни разу не выставляла своих картин, не выпустила ни одной книжки стихов (она иной раз сама печатала их, переплетала и дарила нам), не публиковала ни свои интереснейшие мемуары, ни свои переводы Мильтона. Только ближайшие друзья слышали живой голос поэта и видели полотна художника дома в тесном кругу.

Магдалина Брониславовна была гордым человеком. Она никогда не шла на компромиссы с властью, никогда ни о чем не просила, никогда не изменяла своему пути, хотя семья Властовых жила скромно и трудно. С достоинством несла она свой крест и несла со смирением, никого не упрекая, не обвиняя. Тихо и незаметно она писала стихи и картины, собирала и изучала архивы отца, брата и мужа, радовалась друзьям, делилась с ними своими мыслями, прислушивалась к их мнению. Она жила для будущего, не сетуя на настоящее, которое уходило все дальше и дальше. Уходили и друзья, умирали современники, страна и общество меняли свой лик. Но Магдалина Брониславовна жила для будущего. Будущее должно ее узнать, должно ее оценить, ибо на ее творчестве покоится отблеск вечности.