Майкл Скотт - Восточные страсти

• Название: Восточные страсти
• Автор: Майкл Скотт
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-87322-373-4

Это величественная сага о стремительных клиперах и о людях, которые их строили, чтобы бороздить моря и покорять мир.

Семейство Рейкхеллов, преуспевающих судовладельцев из Новой Англии, ведет прибыльную торговлю в Китае. Но на пути встают заклятые враги, которые не брезгуют ничем, чтобы сокрушить и уничтожить соперников.

Могучая корабельная империя Рейкхеллов — торговцев со сказочными странами Востока — снова в опасности, а сердце Джонатана Рейкхелла разбито внезапной смертью жены… Сможет ли он противостоять самому страшному оружию своего врага, маркиза де Брага — рыжеволосой обольстительнице Эрике, чьи страстные поцелуи таят в себе смерть?

Майкл Уильям Скотт — создатель увлекательных семейных саг «Хроника Кентов», «Австралийцы» и серии «Фургоны идут на Запад». Тетралогия о семействе Рейкхеллов прочно лидирует в списках бестселлеров. Глубокое знание Востока и талант делает Скотта замечательным проводником и спутником в захватывающих приключениях героев.

---

— Если они окажутся такими узколобыми кретинами, мне просто будет наплевать, что они подумают, — запальчиво проговорил он.

Она покачала головой.

— Сейчас ты говоришь так, и, безусловно, веришь, что говоришь правду, — сказала она. — Но когда подойдет время и ты потеряешь какой-нибудь высокий пост, скажем, губернатора колонии, лишь из-за того, что женился не на той женщине, — наш брак, скорей всего, не окажется счастливым.

Он принялся было горячо протестовать, но она не дала ему возможности перебить себя.

— И что более важно, тебе нужна жена, которая будет о тебе заботиться, беречь тебя, растить твоих детей. Тебе совсем не нужна жена, которая предана своей работе. И в особенности — как в моем случае, — жена, которая предана своим работодателям и никогда в жизни не подвела бы их, оставив свою работу.

Седрик положил на тарелку палочки, которыми к тому времени научился пользоваться с большой сноровкой.

— Но почему же ты так предана «Рейкхелл и Бойнтон»?

— По одной простой причине, — ответила она сдержанно, предпочитая не касаться шаткого финансового состояния компании, — они полагаются и рассчитывают на меня в тех сложных операциях, которые они осуществляют на Востоке. Они мне доверяют, и я не имею права покидать их.

— Но нельзя же исключить того, — сказал сэр Седрик, — что однажды кто-то другой придет тебе на смену. Ведь я прав?

— Этого нельзя исключить, — скромно ответила она.

— Ну, в таком случае, — он широко развел руками, — их потребность в тебе резко пойдет на убыль.

— Я не так глупа, чтобы предсказывать, каковы могут быть их потребности. Пока эта часть работы отведена мне, а что произойдет завтра или послезавтра, я ничего знать не могу. Но у меня есть и другой, куда более значительный повод для преданности этим людям. Ты помнишь, как-то раз я рассказывала тебе о том, что была продана в рабство пиратами, захватившими меня на Бали.

Он кивнул.

— Насколько я понимаю, ничего сверхъестественного в этом не было. Есть такие банды, которые рыщут в поисках девочек по островам, потому что спрос на красивых женщин всегда велик. Мне повезло, что меня продали Толстому Голландцу, который увидел во мне способности к занятию бизнесом и дал возможность работать на него. Но еще больше мне повезло в том, что с Толстым Голландцем вели дела Чарльз Бойнтон и Джонатан Рейкхелл. Только им обязана я своей свободой, а это значит, что я их вечная должница.

Сэр Седрик видел, как пылали в этот момент ее глаза, а потому решил ограничиться молчаливым кивком.

— Когда-нибудь, если ты захочешь, я расскажу тебе об этом более подробно, — продолжала она, — но именно Джонни и Чарльз сумели добыть мне свободу, самый драгоценный дар, который я могла получить от смертных. Сама я никогда не смогла бы добиться свободы. Именно благодаря Джонатану я удостоилась знакомства с императором Даогуаном и его сестрой, а впоследствии стала членом их семьи, когда они выдали меня замуж за их кузена. И, стало быть, всем, что у меня есть, я обязана «Рейкхелл и Бойнтон»: и своим положением в обществе, и свободой как таковой. А потому я никогда не позволю себе бросить их дело: уход в моем случае так или иначе будет проявлением неблагодарности. Еще раз выйти замуж я могу только при условии полного понимания того, что я не собираюсь бросать эту работу ни сейчас, ни в будущем. А это уже будет несправедливо по отношению к тебе, мой дорогой Седрик. Нет, я боюсь, нам не суждено долго быть вместе. Я с удовольствием буду встречаться с тобой и дальше, но — рано или поздно — нам придется пойти разными путями. Может быть, так будет лучше для нас обоих.

Она говорила с такой уверенностью, что пытаться переубедить ее было совершенно бессмысленно. Они покончили с обедом, выпили небольшую бутылку рисового буроватого вина и медленно направились вниз по направлению к дому Молинды. Оказалось, что она устала за этот день больше чем полагала, и вынуждена была при спуске опираться на руку сэра Седрика. Он зашагал медленнее и заботливо довел ее до самого дома, и, хотя она пригласила его остаться на ночь, он решил отказаться.

События этого дня вымотали Молинду сверх всякой меры. Едва успев прилечь, она тут же заснула.

Утром ее разбудила пушечная пальба в гавани с британских военных кораблей в честь поднятия Союзного Джека[20]. Она встала свежей и бодрой, умылась и привела в порядок лицо. Ее ждал обычный рабочий день. Еще ей предстояло написать Джонатану и Чарльзу о потери клипера. Нужно было сделать и многое другое, может быть, чуть попозже, но не откладывая в долгий ящик. К завтраку ей подали грибы, перец и китайскую капусту с рисом. Она уже готова была встать из-за стола и отправиться в контору, когда в дверях столовой появился Лу Фань.

Молинда, заметив круги под его глазами, сразу поняла, что в эту ночь ему не пришлось отдыхать. Она, однако, слишком хорошо знала его повадки, чтобы первой задавать вопросы. Все равно он скажет лишь то, что сочтет нужным.

— Власти Гонконга не найдут следов преступника, который совершил поджог. Они явятся сегодня к сэру Седрику и известят его о своем бессилии.

Молинда почувствовала, что дворецкий, по обыкновению, говорит не все, как бы оставляя лазейку для встречной реакции слушателя. Она ответила очень обдуманно:

— Но члены твоего «Общества» добились большего, чем служащие полиции…

Он кивнул со значительным видом и немало удивил ее скорбным вздохом.

— Все очень печально, — сказал он. — Наше расследование прошло успешно, хотя его результаты англичане не сочтут законным доказательством. Но эти результаты удовлетворили меня.

Она вновь последовала китайским образцам ведения беседы — соединила перед собой кисти рук и опустила голову, неподвижно сидя в ожидании его следующей реплики.

— Все так, как я и подозревал, — произнес Лу Фань. — Человека, ответственного за поджог твоего корабля, зовут Оуэн Брюс.

— И ты совершенно в этом уверен? — спросила Молинда.

Он кивнул.

— Я готов поставить в залог своей правоты собственную жизнь. Но английские судьи в своих судах обязательно скажут, что мое свидетельство недостаточно.

— Что же это за свидетельство?

— У себя в пакгаузе Брюс оборудовал большую контору. За той конторой есть пустая комната, ключ от которой он никому не дает. Для некоторых моих друзей не представляет труда справиться с замками, которые не хотят открываться по-хорошему. Я посетил вчера ту комнату лично и обнаружил два бочонка со смолой. На полу рядом с ними виднелись отметины, которые оставили четыре других бочонка. Их забрали оттуда совсем недавно. И содержимое их, поверь мне на слово, пошло на то, чтоб вымазать палубы и внутренние части клипера. Два же других бочонка по-прежнему стоят в пакгаузе Брюса. Я не утверждаю, что он размазал смолу своими руками или что он сам поднес к ней пламя. В этом не было необходимости. У него много золота, а вокруг множество наших китайцев, которые готовы за пару монеток продать душу дьяволу.

Молинда была благодарна Лу Фаню и сказала ему об этом. Лицо его не менялось, но глаза засверкали, а в голос прокралась стальная нотка.

— Стоит Молинде сказать лишь одно слово, Брюс исчезнет из своей конторы и из своего дома. Его никто никогда больше не увидит, тело его не будет найдено, а следы его исчезновения не будут обнаружены. В этом я могу тебе поклясться.

Она медленно покачала головой.

— У меня есть соблазн сказать это слово, Лу Фань, — ответила она, — но я должна придерживаться законов цивилизации, которой я служу.

Не понимая, он пристально глядел на нее.

— Но Молинда — женщина Востока.

— Сердце мое на Востоке, — ответила она, — но ум мой принадлежит Западу, который сформировал его. И Западу же я служу. Но я не забуду твоего предложения, и когда-нибудь, если Брюс зайдет слишком далеко, я его приму.

На лице Лу Фаня без труда можно было прочитать, как истово он мечтал о том, чтобы она немедленно распорядилась о казни шотландца.

В это утро она была занята больше обычного, перекраивала расписание и давала указания о переносе груза из одного трюма в другой, чтобы наиболее выгодным образом использовать те необходимые изменения, которые наметила. Однако даже во время работы беседа с Лу Фанем продолжала беспокоить ее, и, когда наступил полдень, она, наконец, приняла решение. Она будет действовать сама. Одним резким движением вскочив на ноги, она вышла из пакгауза «Рейкхелл и Бойнтон». К ней немедленно присоединились двое приставленных к ней Лу Фанем телохранителей, и когда она, пройдя короткий путь, оказалась у дверей управления Оуэна Брюса, ее защитники были неумолимы в своей решимости следовать за ней внутрь помещения.

Секретарь, сообщивший своему хозяину о визите главы отделения «Рейкхелл и Бойнтон», поразил его до глубины души.