Дмитрий Петров-Бирюк - История моей юности

• Название: История моей юности
• Автор: Дмитрий Петров-Бирюк
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1962

---

— Здравствуйте, хозяева! — сказал Плешаков, взявший на себя роль нашего руководителя. — Хлеб да соль!

— Спасибочко! — отозвался из-за стола чернобородый крупный казак лет пятидесяти. — Пожалуйте снами кушать.

Плешаков ухмыльнулся.

— Да ежели б покормили, мы бы супротив ничего не имели. Проголодались.

— А вот зараз мы вылезем из-за стола, тогда и вас накормят бабы, — сказал хозяин.

Как и везде, нас начали расспрашивать, кто мы такие, откуда, куда путь держим… Плешаков был мастер плести небылицы. Семья пообедала, хозяйка налила в большую миску борща и пригласила нас к столу.

Пока мы обедали, хозяйский сын, молодой казак, стал собираться в дорогу. Сидевшие у двери казаки, видимо, его-то и поджидали.

Одевшись, он вышел во двор вместе с ними.

Вся семья пошла провожать своего служивого. Мы остались в комнате одни.

— Вот, друзья, — сказал Горшков, — остаться б нам. Тут бы и дождались прихода Красной Армии.

— Это дело, — согласился Плешаков. — Правильно гутаришь.

Напротив дома, в котором мы сейчас находились, стояла хата с забитыми окнами. Указывая на нее, я сказал:

— В этом доме, наверное, никто не живет… Вот бы нам туда перебраться… Там бы и перебыли до прихода красных.

— И это дело, — согласился снова Плешаков. — Надо об этом подумковать.

Проводив сына, хозяин с семьей вернулся в комнату. Горшков спросил у него:

— А что это хата-то напротив пустая? Никто в ней не живет, что ли?..

— Хозяева выехали оттель совсем, — пояснил казак. — Живут в Новочеркасске… А чего это вы заинтересовались этим, а?..

— Да, видишь, хозяин, в чем дело-то, — сказал Плешаков, — признаться, дюже мы устали. Все отступаем и отступаем от красных, измучились. Охота была б поспать часок… Вас-то мы не хотели б беспокоить… А вот ежели бы нам в этой хате поспать, никому б и не помешали.

— Да ведь там холодно, — заметил хозяин.

— А ежели б протопить соломой?

— А что ж, — подумал хозяин, — это дело можно сварганить… Ключ-то у меня от той хаты… И соломы могу дать… Только вот не боитесь красных-то?.. Могут ведь наскочить.

— Красные еще далеко, — сказал Плешаков. — Мы б успели отдохнуть немного… А то ежели мы не отдохнем, так свалимся где-нибудь на дороге.

— Как хотите…

Хозяин пошел с нами, открыл хату, показал, где взять соломы. Мы затопили печь, попросив у казака котел, вскипятили чай и начали чаевничать.

Так мы блаженствовали с час. Вдруг Горшков всполошился, подбежал к окошку. На улице стоял какой-то всадник, разговаривал с нашим хозяином.

— Это он про нас говорит, — сказал Горшков. — Надо удирать!.. Проклятый казак донес!..

Всадник, многозначительно кивнув на нашу хату, помчался куда-то. Плешаков выбежал в сени узнать, кто это. Тотчас же он вернулся и таинственно поманил нас.

— Пойдите-ка сюда!

Мы вышли в сени. Плешаков, открыв дверь, указал:

— Смотрите!

Километрах в трех-четырех от нас пролегала дорога, по которой шли сейчас войска по направлению к хутору Хорошенькому.

— Вот это, наверно, и есть отряд генерала Мешкова, — сказал я.

— Определенно, — мотнул головой Горшков. — Быстро собирайся!.. Пошли!.. А то нас тут, как кур, переловят…

В одно мгновение мы оделись и, забрав свои узелки, выбежали из хаты.

— Пошли за мной, односумы! — сказал Плешаков. — Надо бы хозяину этому бока намять, да черт уж с ним… Навроде все-таки покормил нас.

Шли мы быстро, иногда даже бежали рысью, часто оглядывались — не гонятся ли за нами. Но погони пока не было…

Мы отошли от хутора, видимо, уже километра на три-четыре и продвигались по краю балки, сплошь заросшей кустарником. Вдруг на противоположной стороне балки часто застучали выстрелы. Пули просвистели у нас над головой.

— Погоня! — крикнул Плешаков и, пригнувшись, ринулся вниз, в кусты.

Мы последовали за ним.

Перед вечером мы остановились у хорошо укатанной дороги, перерезавшей нам путь.

— Что будем делать, братцы? — сказал Плешаков и почесал в затылке. — Куда пойдем: направо или налево, а?.. Налево пойдешь — смерть получишь в лоб, а ежели направо — так в затылок…

Из затруднительного положения нас вывел казак, ехавший по дороге в санях.

— Здорово, односум! — приветствовал его Плешаков. — Остановись!

— Слава богу! — ответил тот, приостанавливая лошадь, настороженно вглядываясь в нас.

— Ты куда едешь, станишник?

— В Луковскую станицу.

— А кто там сейчас: белые или красные?

— Ни красных, ни белых у нас зараз нету, — ответил казак.

— А далеко ли до Луковской? — спросил у него Плешаков.

— Да верст десять будет…

— Будь добр, подвези нас… Можно?..

— Да садитесь, — сказал казак. — Мне не жалко.

Часа через два мы были в Луковской. Переночевали там. Утром направились в Урюпинскую.

Усталые, измученные, к вечеру мы пришли в окружную станицу. Я повел своих друзей ночевать к моим родственникам, Юриным.

Утром мы все четверо отправились к военному комиссару. Нам выдали справки и отпустили домой.

В комитете бедноты

Недели две-три я отдыхал дома, отсыпался, набирался сил.

Однажды мне принесли из станичного ревкома записку, просили зайти к самому председателю, Земцову Матвею Афанасьевичу.

Хотя я за собой никакой вины и не чувствовал, но всполошился не на шутку. Матвей Афанасьевич был человек суровый, угрюмый. Его все побаивались.

«Зачем это он меня вызывает?» — думал я встревоженно.

На следующий день я пошел в станицу. Секретарь ревкома доложил обо мне Земцову. Тот велел впустить меня к нему в кабинет.

— Садись, — кивнул на стул Земцов.

Я робко присел на табурет.

Председатель ревкома из-под лохматых, кустистых бровей посмотрел на меня внимательно.

— Вот что, Александр, — сказал он, — я давно присматриваюсь к тебе. Надо тебе каким-нибудь делом заниматься… Парень ты грамотный, бедняк из бедняков… Беднее тебя вряд ли в хуторе есть кто… Наш, в общем, парень… Нам такие, как ты, нужны… Понял?

— Понял.

«К чему это он все?» — думал я.

— Хочу тебе одну работенку дать, друг.

— Какую, Матвей Афанасьевич?

— В станичный комитет бедноты хочу послать тебя… Понял?

— Рее понятно, Матвей Афанасьевич, — ответил я. — Но ведь я еще никогда нигде не работал до этого… Справлюсь ли я с работой?

— Справишься. Как это не справишься? Грамотный человек, и вдруг не справишься… Иди работай. В случае чего, ежели что будет непонятно, приходи ко мне — поможем.

— На какой же должности я буду там работать? — спросил я.

— Да, на какой должности?.. Я тебе не сказал? Секретарем комитета будешь работать… Все дела комитета на твоих руках будут… Понял? Понимаешь, какая ответственность?.. Председателем комитета бедноты будет Затямин Митрофан, — пояснил председатель ревкома. — Знаешь его? С нашего хутора… Но он человек малограмотный, все дела на тебе будут лежать.

Затямина Митрофана я знал хорошо. Это был уже немолодой казак, умный, честный человек, один из беднейших в хуторе.

— Ну, все я тебе объяснил — поднялся Земцов со стула, подавая руку. — До свидания! Желаю успеха в работе. Секретарь ревкома покажет, где комитет.

Я пожал руку Матвея Афанасьевича и вышел из его кабинета.

Секретарь ревкома привел меня в пустую комнату, где, кроме старенького стола и хромоногого стула, ничего не было.

— Вот ваш комитет, — сказал он и засмеялся, — садись и работай.

— Да как же — работай, — сказал я растерянно. — Ни пера, ни чернил, ни бумаги нет.

— Ну, это все, брат, надо добывать, — наставительно произнес секретарь. — А ты как же думал? На готовенькое хотите сесть? Сейчас, брат, время такое… Нигде ничего нет… Я вот тоже добываю канцелярские принадлежности, где что попадется…

Но, видя, что его слова на меня действуют удручающе, он снисходительно похлопал меня по плечу.

— Ну, ничего. На первых порах я тебе дам перо, бумаги листов пять, да найди флакончик, чернил тебе отолью… А потом ты сам приноровишься, сумеешь у кулаков все это доставать.

Вот так и начал я работать в станичном комитете бедноты, толком даже не представляя, что должен делать наш комитет, каковы его цели и задачи. А позже жизнь подсказала, что надо делать, научила всему.

Комитет наш состоял из девяти членов, председателя и секретаря, выдвинутых из беднейших слоев населения. Вокруг комитета образовался крепкий, надежный актив.

Беднота энергично помогала рабочим продотрядам разыскивать припрятанный кулаками хлеб.

Немало тогда было разоблачено кулаков, незаконно пользовавшихся большими участками земли. Наш комитет отбирал эту землю и раздавал ее малоземельным казакам.