Кэтлин Киттредж - Железный шип

• Название: Железный шип
• Автор: Кэтлин Киттредж
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-082051-1

В мрачном городе Лавкрафте правят прокторы, сжигающие еретиков за самое невинное инакомыслие, под толщей земли вращаются шестеренки великого Движителя, а по ночным заброшенным улицам бродят жуткие монстры…

Аойфе Грейсон скоро исполнится шестнадцать, а это значит, что у нее есть все шансы заболеть опасным некровирусом, породившим необъяснимую эпидемию безумия. Мать Аойфе уже несколько лет лежит в сумасшедшем доме и грезит о лилиях, ее брат считается пропавшим без вести, а отца она никогда не видела. С приближением дня рождения девушке грозит отчисление из Академии Искусств и Машин, хотя именно там она пытается спастись от реальности — в чертежах, инженерных учебниках и математических таблицах.

Но однажды к ней приходит таинственное письмо от брата, в котором написано только одно слово: ПОМОГИ…

---

Вернувшись к панели, я снова перевела ручку в положение «Заперто». Пластины убрались внутрь с неприятным лязгом и грохотом. Грейстоун снова был открыт миру.

Кэл присвистнул:

— Можно кого хочешь закрыть — прямо тюрьма строгого режима.

— Или не пустить кого-то внутрь, — пробормотал Дин. — Мне, по правде сказать, такие штуки не слишком-то по душе. Когда живешь в Ржавных Доках, то и дело приходят мысли о прокторских трудлагерях, о холодном металле кандалов и рубцах на спине.

Завороженная своим открытием, я только нетерпеливо отмахнулась:

— Весь дом — один гигантский механизм, связанный воедино этими часами, и отсюда можно управлять им, как пожелаешь.

Сконструировать подобный дом — о таком, наверное, мечтал бы любой студент Школы Механизмов. Задача собрать всю структуру воедино, откалибровать и подстроить, чтобы работала без сучка, без задоринки, потом еще синхронизировать с центральным узлом — часами — и панелью управления… Я разбиралась в механике и не могла не поражаться — сколько же времени и тщания вложил мастер в это сооружение.

Строил дом явно не мой отец — здание выглядело куда более старым, в викторианском стиле, — но он наверняка знал о его начинке, он ведь жил в этом чуде механической науки. Теперь, когда он ушел, только я могла разбудить погруженные в сон железные кости Грейстоуна, научиться управлять ими. Отныне они принадлежали мне и только мне — пока не вернется отец. Если он вообще вернется.

— Ну что? — сказал Кэл. — Надо испытать механизм — посмотреть, на что он способен по-настоящему. В смысле, нам же нужно подумать о безопасности. — Глаза у него горели, пальцы подергивались — ему, как и мне, явно не терпелось добраться до панели управления.

— Конечно-конечно, — с легкой улыбкой отозвалась я. — Давай так — ты останешься здесь и будешь пробовать все переключатели, а мы с Дином пойдем посмотрим, что да как, хорошо?

Теперь, когда Кэл заполучил в руки такую игрушку, о возвращении в Лавкрафт не могло быть и речи. Пусть его забавляется — а я покажу, что не сержусь за вчерашнее.

При упоминании Дина у Кэла дернулся мускул на щеке, но этим дело и ограничилось.

— Поаккуратнее с ловушками, — только и сказал он. — Позиция блокировки есть у каждого переключателя.

— Аойфе в надежных руках, — отозвался Дин, беря меня под локоть и ведя к выходу.

Я освободилась:

— Ни в чьих я не руках.

Дин на мгновение напрягся, но тут же оправился.

— Виноват. — Он склонил голову.

— Я не… — Я остановилась, не желая поставить себя в еще более дурацкое положение. Я сторонилась Дина не потому, что он был мне неприятен. Скорее опасен, как пламя эфира — яркое, притягивающее, но и горячее, способное обжечь. Мне нужно отыскать Конрада, вытащить его из беды и вернуться домой, а не забивать себе из-за какого-то парня голову мыслями и несбыточными мечтами о том, что могло бы быть, не сходи я с ума, родись я в другой, нормальной семье. И неважно, насколько сильно мне хотелось узнать, чем он отличается от остальных. Хотелось. Но пусть этим все и ограничится.

— Эй, — окликнул меня Дин, стоя на пороге малой гостиной. — Может, теперь удастся заставить радио работать?

Он указал на старомодный агрегат с трубками рубиново-красного и изумрудно-зеленого стекла, внутри которых лениво струился газ.

— Даже не знаю, — ответила я. — Штуковина — настоящий антиквариат. Кэл! — крикнула я погромче. — Включи эфир!

Спустя секунду зарделись кристаллы, разогревавшие и активировавшие эфир. Я покрутила ручку настройки — стеклянная стрелка двинулась по шкале, и в древнем раструбе заскрипело:

— Вы слушаете Даблью-Кей-Пи-Эс из Питтсфилда, Массачусетс, и это новости с Дирком Девиллом. Сегодня президент выступил с заявлением касательно продолжающихся секретных исследований некровируса в лабораториях Багровой Гвардии, назвав их вопиющей агрессией еретиков против Соединенных Штатов…

Дин крутанул дальше:

— Мои извинения, но этот парень как будто шуруп мне в голову вкручивает.

Раздался смех аудитории из «Шоу Лари Ловетта». Теперь уж за ручку взялась я. Слабо зашуршала музыка — фонографическая запись напополам с помехами.

Губы Дина дрогнули в улыбке:

— Наконец что-то, на чем мы оба сойдемся.

— Аойфе, ты весь день там собираешься ошиваться? — крикнул Кэл. — Я хочу узнать, на что способна эта штука!

— Ладно, Кэл, мы идем, — откликнулась я и потянулась выключить радио, но Дин меня остановил.

— Не стоит. Когда ты наедине с очаровательной девушкой, немного музыки не помешает.

Я почувствовала, как краска бросилась мне в лицо. В который раз слова Дина выбили меня из колеи. Никто из моих знакомых не выражался с такой свободой и непринужденностью, как он. Особенно когда это касалось меня.

— Мы не наедине, Дин, и едва ли я похожа на девушку, которую ты назвал бы очаровательной.

Дин убрал прядку у меня с глаз:

— Может быть, мне все-таки виднее?

Я отстранилась. Нет уж, кому, как не мне, знать, что я из умных девушек, не из красивых. Это Сесилии мальчики все время твердили о ее красоте, чем она и пользовалась без зазрения совести. Мне такого никто не говорил.

— Нужно проверить другие комнаты, — пробормотала я. — Убедиться, что там ничего опасного.

Поднявшись, я попятилась прочь от Дина и едва не запнулась о собственные ноги, но он лишь улыбнулся.

— Посмотри наверху, — проговорила я, — а я спущусь в подвал — вдруг бойлер… э-э…

— Перегревается? — подсказал Дин.

Хуже было уже некуда.

— Да, — только и проблеяла я.

— Без проблем, — ответил Дин, тоже вставая и отряхивая джинсы. — Я крикну, если там что-нибудь будет.

Судя по непринужденной улыбке, он был нисколько не в обиде, однако я, переходя из комнаты в комнату, все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Окна и двери открывались и закрывались сами собой, стоило мне только ступить на порог. Железные решетки опускались снаружи, защищая обитателей Грейстоуна от опасностей внешнего мира, а потолок главной гостиной, наоборот, по одному щелчку сдвинулся в сторону, явив вращающийся купол звездного неба из серебра, латуни и стекла на фоне темно-синих плюшевых облаков. Изгородь по внешней границе сада и подъездной дорожки вдруг ощетинивалась острыми штырями, а механическое пианино в музыкальной комнате начинало играть вальс Брамса, и металлические фигурки танцоров кружились на его крышке.

Наконец, чудеса Грейстоуна иссякли. Осталось лишь самое приземленное — проверить вновь запущенный бойлер на протечки.

— Кэл, я в подвал! — крикнула я. — Через минуту поднимусь!

— Осторожней там! — отозвался он. — Подвал идет последним, так что мы, считай, со всем разобрались!

Дверь в подвал нашлась на кухне. Под скептическим взглядом Бетины я взялась за ручку, собираясь спуститься вниз.

— Вы бы поостереглись, мисс. Контрабандисты там всюду подкопов понаоставляли — того гляди, провалитесь.

— Бетина, я уже не маленькая, — ответила я. Хватит с меня и Кэла с его заботливостью — одного опекуна на день уже многовато.

— Что ж, — ворчливо произнесла она. — Ежели угодите козодою в глотку, меня не вините.

— И на том спасибо, — откликнулась я, спускаясь по скрипучим ступеням винтовой лестницы.

В подвале царили сырость и тьма, но ряд эфирных ламп под потолком, соединенных проводом, высвечивал дорожку, в конце которой виднелся древний-предревний бойлер. Фундамент особняка выглядел куда старше, чем тщательно вытесанные камни и кирпич стен, — из земляного ложа поднимались грубо обработанные булыжники. Полом служила та же утоптанная, казалось, не за одно столетие земля.

Я осмотрела бойлер — несмотря на возраст, все еще крепкий агрегат потсдамской работы, вывезенный из Европы. Давление было в норме, горячая вода струилась через лабиринт трубок, наполняя темноту подвала шипением. Для меня оно прозвучало словно зов шоггота, и я стремительно отпрянула, ударившись головой о низко висевшую лампу. В запрыгавшем по стенам голубом свете я мельком увидела заложенную кирпичом дыру. Стало быть, Бетина не все выдумывала насчет контрабандистов.

Шипение бойлера нарастало, звучало все настойчивей. Не в силах отвести глаз от углубления в стене, я почувствовала, как запульсировало плечо. Помню, Конрад как-то читал мне книгу — один из немногих потрепанных томиков, которые хранила Нерисса. Там был рассказ под названием «Бочонок амонтильядо» — о человеке, которого замуровали заживо, приманив обещанием великолепного вина.

Бетина в кухне открыла паровой клапан, так что бойлер загрохотал и затрясся, и я рванула вверх по ступенькам с оскорбительной для своей гордости поспешностью.

Кэла я нашла все там же, у панели управления. Разглаживая подол ладонями, чтобы руки перестали дрожать, я вдруг почувствовала себя ужасно глупо. И чего я испугалась? Хоть Грейстоун и не принадлежал мне, здесь я ощущала себя дома в большей степени, чем где бы то ни было. Он не причинит мне вреда. У шестерней и механизмов нет разума, они не живут собственной жизнью.