Николай Карпов - Крым — Галлиполи — Балканы

• Название: Крым — Галлиполи — Балканы
• Автор: Николай Карпов
• Издательство: Русский путь
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-85887-124-0

Эта книга рассказывает о драматичном периоде исхода армии Врангеля из России, о судьбе галлиполийцев. Книга воспроизводит по дневникам очевидцев, архивным документам историю их жизни, борьбы за выживание, где все было посвящено главной цели — сохранению Русской армии. Исторические рамки знаменитого «галлиполийского сидения» здесь расширены от самого начала эвакуации белых войск из Крыма до начала Второй мировой войны, что дает возможность проследить судьбы участников Белого движения. В издании впервые представлены материалы общества «Родина», сохранившего многие ценные документы русских офицеров, прошедших Галлиполи. Для широкого круга читателей.

---

Право носить русскую военную форму получили только старшие воинские начальники, начиная с командиров эскадронов, принятых на должность чиновников в пограничную стражу. Но всего таковых набралось только 21 человек. Командиры бригад и полков, поступившие на таможенную службу, и чины дивизии, находившиеся на иждивении Главного командования, также имели право носить русскую военную форму. Командиры же полков, состоявшие на службе в структуре сербской таможни, при исполнении обязанностей должны были носить сербскую форму. Все остальные офицеры, за исключением последнего выпуска Николаевского кавалерийского училища, числились унтер-офицерами и тоже носили сербскую военную форму. Были установлены и оклады, при этом в таможенной службе значительно ниже, чем у пограничников. Это объяснялось прежде всего разницей в условиях службы. Большинство частей и подразделений, поступивших на службу по охране сербской границы, находились вдали от крупных центров и не имели даже сносного жилья. Однако, по отзывам сербских начальников, русские части представляли собой исключительно крепкие по духу и дисциплине формирования{248}.

Казаков и военнослужащих технических частей определили на различного рода физические работы. В частности, кубанцев расквартировали вблизи Белграда и в Словении, в районе Ормож-Лютомир. Основная их часть была занята на строительстве железной дороги. Гвардейские сотни работали по сбору военных трофеев на полях былых боев, на сахарных заводах и лесопилках. Жили казаки в квартирах местных жителей и бараках, предоставленных сербской администрацией железной дороги. Сравнительно неплохой заработок позволял казакам даже делать небольшие отчисления на случай возможной безработицы. Донцы-гвардейцы сначала провели год на тяжелой службе по охране сербско-венгерской границы, а затем год работали на лесозаготовках, после чего их также определили на постройку железной дороги, разбив на две группы. Одна была направлена в Боснию, в район г. Быхача, а другая — в Словению, вблизи г. Орможа.

Еще одна часть казаков использовала искусство джигитовки. Впервые команду джигитов организовал в 1921 г. генерал-майор Е. Павличенко. Затем появились и другие. Наиболее крупную группу джигитов организовал потом уже во Франции генерал Шкуро. Их выступления были очень популярны, проводились с размахом, с песенниками и духовым оркестром. Были у Шкуро и свои мастерские — пошивочная и седельная.

Наличие рабочих мест в Королевстве СХС и в целом хорошее отношение к русским помогли Врангелю претворить в жизнь его основную идею — обеспечить работой свою армию в составе частей и подразделений. Однако в любое время обстановка могла измениться к худшему, поэтому во всех частях были созданы денежные резервы. В основу таких фондов легли отчисления из заработка рядового и офицерского состава. Вклады эти считались личной собственностью каждого члена такой кассы и могли быть использованы в случае потери работы. Проводились отчисления и в особый инвалидный фонд.

Несколько иначе складывались условия размещения врангелевцев в Болгарии. Особенности имела сама дислокация: штаб 1-го армейского корпуса разместился в г. Велико-Тырново, штаб 1-й пехотной дивизии — в г. Сищев, Донского казачьего корпуса — в г. Старая Загора. Части обоих корпусов дислоцировались тоже только в крупных городах. Географически 1-й армейский корпус оказался преимущественно в северной Болгарии, а донцы — в южной. Все военные училища, кроме Николаевского инженерного, тоже прибыли в Болгарию. Вопрос с жильем практически не стоял. По Нёйискому[5] договору побежденная в Первой мировой войне Болгария должна была сократить большое количество казарм, которые и были предоставлены частям Белой армии.

Болгарский царь Борис и правительство во главе с Александром Стамболийским в целом благоволили к русским, но могли обеспечить работой только две тысячи человек, а остальные должны были содержаться за счет русских средств, внесенных на депозит государства. Все части обоих корпусов имели право сохранять свою организацию и командование, носить свою военную форму, но обязаны были беспрекословно повиноваться болгарским законам.

В 1921-1923 гг. в Болгарии еще существовало русское посольство. Посланником здесь был А. Петряев. Кроме того, в Софии работало управление военного представителя Врангеля. Сначала его возглавлял генерал М. Романовский, а затем генерал Л. Вязмитинов. Они принимали самое активное участие в судьбе армии Врангеля: в подготовке договора с болгарским руководством, в определении мест дислокации войск, в организации их снабжения. Договор назывался «О приеме русских войск в Болгарии». И третий его раздел гласил: «Русские части принимаются на территорию Болгарии на содержание, за счет русских средств согласно вышеуказанному основному договору… могут быть привлекаемы… на не опасные для жизни и здоровья людей правительственные работы с оплатой труда по среднерыночной рабочей цене, с выдачей одной половины заработной платы работающим и с зачислением другой половины заработной платы в основной фонд на содержание людей»{249}. Существенным было примечание к этому разделу договора: «Русские части не могут принимать никакого участия во внутренних делах страны или в ее внешних недоразумениях, равно как и не могут быть привлекаемы в таких случаях кем бы то ни было»{250}.

Довольно быстро обустроившись, части приступили к занятиям и работе. Средств на содержание войск катастрофически не хватало, и Кутепов по согласованию с Врангелем начал активно искать рабочие места. Однако свободных групповых мест в Болгарии было крайне мало.

Солдатам и офицерам разрешили самостоятельно устраиваться на одиночные, преимущественно сельскохозяйственные работы, не утрачивая связи со своими воинскими частями. В более выгодном положении оказались казаки: труд на земле им был привычен, к тому же в казачьих частях рядовых было значительно больше, чем в пехоте, где каждый второй был офицер.

Болгарское население в основной своей массе относилось к русским вполне благожелательно, и на первых порах все они чувствовали себя в этой стране почти как дома. Однако уже осенью 1922 г. обстановка в стране начала резко меняться не в пользу Белой армии. Болгария установила с Советской Россией дипломатические отношения, а потом эти отношения стали стремительно перерастать в дружественные. Контакты на различных уровнях все более расширялись, в Болгарии почти открыто стали работать представители ВЧК.

С прибытием частей армии Врангеля на Балканы Иностранный отдел (ИНО) ВЧК стал систематически и оперативно информировать советское руководство о ее численности и вооружении, о планах командования. Уже осенью 1922 г. появились данные о том, что Врангель может пойти на союз с Кавказским объединенным повстанческим комитетом, замышлявшим нападение на Россию со стороны Кавказа. Действительно, представители комитета, побывав во Франции, Греции, Румынии и Бельгии, где просили помощи и поддержки, прибыли в Белград к Врангелю с предложением о совместных действиях. Главкома хотели прельстить численностью своих войск и решительностью намерений. По этому поводу от разведчиков в ИНО ГПУ поступают агентурные сообщения № 4 и № 5 (октябрь—ноябрь 1922 г.), где приводится состав формирований, на которые рассчитывал Комитет. «…По точному подсчету Кавказского объединенного повстанческого комитета, — говорится в сообщении № 4, — в его распоряжении имеется армия в 81 тысячу человек (имеют винтовки только 16 500), пушек — 21, снарядов — 1070, пулеметов — 55, патронов мало»{251}.

По плану комитета, грузинская и армянская армии, общей численностью в 40 тысяч человек, должны были занять Тифлис и вести наступление на Владикавказ и черноморское побережье. Рассчитывали, что греческий флот под видом рабочих-репатриантов доставит завербованных в европейских странах эмигрантов-белогвардейцев на черноморское побережье и блокирует его с моря. Действиями 2-й и 3-й армий, состоящих из повстанцев Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестана, комитет планировал ликвидировать советскую власть в кавказских республиках. Азербайджанская армия, в случае ее перехода на сторону повстанцев, должна была действовать на каспийском побережье. Но Врангель скептически отнесся к этим планам. «Ознакомившись с меморандумом делегации, — говорится в разведсводке ВЧК, — он категорически отказался от каких бы то ни было авантюрных выступлений и даже не принял делегацию»{252}. У него были другие планы.

В марте 1922 г. ГПУ, пришедшее на смену ВЧК, информировало военно-политическое руководство РСФСР о совещании командного состава Русской армии в Белграде, где планировалась интервенция в Россию. В сводке говорилось: «…намечается вторжение в Россию трех групп: группа Врангеля, группа войск "Спасения Родины", группа под командованием Краснова. Все три группы будут объединены одним командованием… Наступление предполагается вести в двух главных направлениях — на Петербург и Москву и на второстепенном — на Киев. С юга операцию должны обеспечивать десанты. Не исключена возможность содействия французского флота как в Черном море, так и в Балтийском… Чтобы операция носила чисто национальный характер, наступление планируется вести только русскими частями в надежде, что при развитии боевых действий эти части пополнялись бы кадрами из местного населения и некоторыми частями Красной армии». При этом делалась важная оговорка: «Военные действия должны начаться по почину Красной армии. Последняя принуждена будет выступить против Польши и Румынии в том случае, если Генуэзская конференция[6] не даст никаких результатов или если весною в России разовьется широкое повстанческое движение»{253}.