Джирджи Зейдан - Аль-Амин и аль-Мамун

• Название: Аль-Амин и аль-Мамун
• Автор: Джирджи Зейдан
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1977

В историческом романе «Аль-Амин и аль-Мамун», написанном в 1906 г. известным египетским писателем-просветителем Джирджи Зейданом (1861–1917), изображены события, связанные с борьбой за престол между сыновьями знаменитого халифа Харуна ар-Рашида в IX веке.

---

Затем он заявил, что очень устал и желает отдохнуть. Бехзад тоже лег и сразу же забылся тревожным сном.

Посредине ночи в комнате раздался странный шорох. Бехзад тотчас проснулся и открыл глаза. У его постели стоял человек, лицо которого было трудно распознать. Нисколько не испугавшись, Бехзад приподнялся с постели и спросил:

— Кто ты?

От неожиданности неизвестный выронил из рук какой-то предмет. Присмотревшись внимательнее, Бехзад узнал свой кинжал, а в человеке — Сельмана.

— Что ты здесь делаешь? — удивился он.

— Ничего. Все уже кончено. Вот твой кинжал — возьми его!

Бехзад протянул руку к кинжалу и заметил на нем следы крови.

— Что ты наделал?! Ты убил аль-Амина?

— Да, он убит и воскресить его невозможно. А ты хотел, чтобы он продолжал стоять на нашем пути? Теперь он умер и мы можем быть спокойны.

— Ты убил его моим кинжалом! О горе тебе! — воскликнул Бехзад.

— Ты же сам говорил, что твой кинжал предназначен для этой цели, — возразил Сельман. — Я принял грех на себя, а тебе оставил твое достоинство, честность, благородство и уважение в глазах людей. Вы все желаете обрести власть, ничем не запятнав себя, и в то же время я не знаю ни одного властелина, который бы не прибегал к коварству. Даже Абу Муслим Хорасанский! Если бы он не отрекся от клятвы, то не одержал бы победы. И аль-Мансур, не предав Абу Муслима, не смог бы укрепить халифат. И Харун ар-Рашид убил Джафара, а не то над его государством нависла бы смертельная угроза. Стоит обратиться к истории ислама, сразу вспоминаются Али[70] и его сыновья. Так вот, они потерпели неудачу лишь потому, что всегда придерживались истины и верности долгу и чуждались предательства и хитрости. Скажи-ка, если б Муавия[71] не изворачивался и не хитрил, разве создал бы он государство и стал бы его властелином? А потомки Али наследовали от своего предка приверженность к честности и справедливости, и их постигла та же участь, что и Али. Да, сегодня свершилось преступление, но твои руки чисты, я беру всю тяжесть содеянного на одного себя!

Бехзад был поражен доводами Сельмана, однако он не сдался:

— Все равно отступник рано или поздно поплатится за измену — история тому свидетель.

В душе Бехзад чувствовал облегчение от того, что избавился от аль-Амина, не занося кинжала над головой беззащитного и не запятнав кровью безоружного свою честь. Но гибель халифа все же потрясла его.

— Как же ты осмелился его убить? — нарушил он молчание. — Тебе не миновать божьей кары за такое преступление!

— Я осторожно снял твой кинжал со стены, надел на себя платье персидского воина и отправился к тому месту, где находился халиф. Была глубокая ночь, вокруг — непроглядная тьма. У дверей дома я встретил отряд персов с обнаженными мечами. Я присоединился к ним и мы вошли к аль-Амину. Халиф сидел на подушке, но при виде нас он сильно перепугался, вскочил на ноги и закричал: «Все мы из праха и в прах обратимся! Так дайте мне умереть своей смертью! Неужели некому защитить меня?.. Неужели среди вас нет благородных сынов?» Но мы медленно приблизились к нему. Тогда халиф схватил подушку, прижал к груди, продолжая причитать: «Я потомок дяди пророка… Я сын Харуна ар-Рашида… Я брат аль-Мамуна… Великий грех проливать мою кровь!..»

Я испугался, что его слова разжалобят воинов, а это может навредить. Я подтолкнул стоявшего передо мной человека с обнаженным мечом и тот занес оружие над головой аль-Амина, но халиф защитился подушкой от этого удара. Тут выступил я и поразил его твоим кинжалом в бок, и удар этот оказался смертельным. Халиф прохрипел: «Убивают… убивают…», по толпа сомкнулась над ним, нанося удары со всех сторон. Затем ему отрубили голову и отнесли ее к Тахиру, а я с кинжалом вернулся сюда. Теперь ты знаешь все и, если считаешь меня виновным, то накажи по всей строгости.

— Этот человек уже убит, его не воскресить, — задумчиво сказал Бехзад. — Ты поразил халифа этим кинжалом, и тем самым мой обет исполнен. Я сдержал свою клятву. Да будет мир праху его!

— Тогда, если ты желаешь, мы завтра же отправимся в Хорасан, — предложил Сельман.

— К чему такая спешка? — удивился Бехзад.

— У тебя в Багдаде невеста, ты закончил свое дело и тебя ждет счастливый удел, — с укоризной в голосе сказал Сельман. — Тебе все равно — оставаться здесь или ехать куда-нибудь. Зато предмет моих надежд и упований находится в Хорасане, и мне не терпится возвратиться туда. Потому я и спешу в Мерв.

— А Маймуна все там же, где ты говорил? — спросил Бехзад.

— Можешь мне верить, — усмехнулся Сельман. — Она находится во дворце аль-Мансура и завтра ты обретешь ее вместе с Аббадой. Ну как, ты доволен?

— Спасибо тебе, Сельман. Отныне будем считать друг друга братьями. Ведь с этим последним делом кончилась наша служба.

Сельман поблагодарил Бехзада, они улеглись и проспали остаток ночи. Когда наутро они встали, Сельман сказал:

— Сейчас я переоденусь в платье главного прорицателя и отправлюсь во дворец аль-Мансура, чтобы было легче проникнуть к Маймуне и увести ее оттуда. А ты что будешь делать?

— Я пойду с тобой, чтобы помочь в случае необходимости.

— Ну что же, я согласен!

Глава 69. Голова аль-Амина

Сельман облачился в одежду прорицателя и отправился во дворец аль-Мансура. Рядом с ним на коне ехал Бехзад, одетый, словно персидский сановник: в кафтан, шапку и шаровары. Когда они проезжали базары аль-Карха, уже забрезжил рассвет. Всадники свернули к Куфийским воротам, и тут на них посыпался град камней, которые швыряли бродяги с высокой крепостной стены. Но, несмотря на это, всадники продолжали свой путь. У самых Куфийских ворот они заметили большую толпу, состоявшую из городской черни и хорасанских воинов. Люди бежали, опережая друг друга, в сторону Бустана, где располагался лагерь Тахира. Там на фоне розоватого неба виднелась голова, насаженная на острие пики. Сельман с первого взгляда признал аль-Амина, голову которого Тахир велел выставить на крепостной башне, возвышавшейся над стенами Бустана. Когда людям представилось это ужасное зрелище, они не знали, что делать — то ли оплакивать смерть халифа, то ли радоваться окончанию войны. Бехзад при виде этой картины воскликнул:

— Боже милостивый! Благослови рабов твоих! Сегодня пала власть одного, чтобы установилась власть другого. Ведомо ли аль-Фадлю Ибн Сахлю, что принесет ему эта победа?

— Что, по-твоему, сделает Тахир с головой аль-Амина? — спросил Сельман.

— Думаю, он отошлет ее аль-Мамуну в Хорасан, а вместе с ней плащ пророка, печать и халифский жезл, дабы успокоить его сердце и дабы он удостоверился в своей победе. За это Тахир получит солидный куш, а аль-Мамун станет полновластным главой халифата.

Обитатели Золотого дворца аль-Мансура, который Сельман покинул еще вчера, ничего не знали о событиях, происшедших в Замке Вечности. Вечером прошлого дня к управительнице Фариде подошел привратник и доложил:

— Ибн аль-Фадль Ибн ар-Рабиа стоит у дверей, он просит разрешения переговорить с тобой.

Фарида хорошо знала аль-Фадля, а также то, сколь расположен к нему аль-Амин. Она решила, что его сын пришел по важному делу, и велела впустить его. Как мы уже упоминали, аль-Фадль с сыном продолжительное время скрывались от халифа, но они не покидали Багдада и были хорошо осведомлены о том, что происходит в столице. Ибн аль-Фадль знал, что неприятель окружил Багдад со всех сторон и что войско хорасанцев не замедлит вступить в город. Юноша следил за всеми переездами Маймуны и ему было известно, что она находится во дворце аль-Мансура. Все это время он не терял надежды завоевать ее сердце и, выбрав удобный момент, направился во дворец к Зубейде. Там он постарался убедить мать халифа, что сможет разузнать от Маймуны, где скрывается злейший враг Зубейды. Ибн аль-Фадль намекнул, что сам он не равнодушен к Маймуне, и Зубейда согласилась:

— Если ты укажешь мне место, где скрывается этот человек, — девушка твоя.

Ибн аль-Фадль попросил Зубейду написать записку к управительнице Фариде, чтобы он мог беспрепятственно проникнуть во дворец. Юноша заметил, что в городе начались беспорядки, и нанял несколько бродяг на тот случай, если управительница откажется выдать Маймуну и ему придется ее похитить. После этого он отправился с ними во дворец аль-Мансура.

Управительница любезно приняла гостя. Она спросила, по какому делу он явился, и Ибн аль-Фадль протянул записку от Зубейды. Тут Фарида вспомнила, что Садун наказывал ей ни под каким видом не выпускать Маймуну из дворца. Но она нашла, что ничего дурного не случится, если она допустит к девушке Ибн аль-Фадля. Фарида прошла в комнату Маймуны и сообщила, что сын визиря аль-Фадля желает ее видеть. Аббада, сидевшая рядом с девушкой, возмутилась:

— Нам не о чем говорить с этим юношей!