Алексей Волынец - Жданов

• Название: Жданов
• Автор: Алексей Волынец
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03633-8

Андрей Александрович Жданов по праву является самой загадочной политической фигурой эпохи Сталина. С 1948 года не появилось ни одного полноценного исследования его биографии на русском языке. Родившийся в семье православных богословов, он стал ведущим идеологом сталинизма. Во время индустриализации строил Горьковский автозавод и первые тяжёлые танки. В 1941 году создавал Ленинградское народное ополчение и ледовую Дорогу жизни, но некоторые и ныне считают его виновником ужасов блокады. Он публично критиковал Ахматову, Зощенко, Трумэна и Тито. Учил писателей соцреализму, философов философии и композиторов музыке. Дружил со Сталиным и враждовал с Маленковым и Берией. Обстоятельства его смерти до сих пор вызывают вопросы у историков. Члены сталинского политбюро считали его «мягкотелым», но и ныне он остаётся пугающим жупелом для части российской интеллигенции и всех националистов Прибалтики и Финляндии. «Ждановщину» разоблачали западные советологи во время холодной войны, Горбачёв в годы перестройки, и она до сих пор разоблачается в либеральной публицистике.

Так кто же такой А. А. Жданов? Данная книга впервые в современной России на основе массы архивных документов пытается всесторонне рассказать об этой непростой личности.

---

В тот же день на страницах центральной городской газеты «Горьковская коммуна» появилась передовая статья «У купеческих "отцов города" Нижнего не выходило, у большевиков города Горького вышло!».

К 1 мая 1933 года в адрес Жданова поступила телеграмма за подписью Сталина, Калинина, Молотова и Кагановича: «Горячо приветствуем рабочих и всех трудящихся города Горького в день пролетарского праздника Первого мая и поздравляем с окончанием строительства гиганта-моста через реку Оку»{140}. Через несколько дней текст этого поздравления был опубликован в «Правде».

Решение о переименовании Нижнего Новгорода в город Горький датируется 7 октября 1932 года. Город и, соответственно, край получили новое имя в связи с сорокалетием литературной и общественной деятельности самого маститого на тот момент русского пролетарского писателя Максима Горького. Горький был тогда (и, пожалуй, остаётся) самым известным в мире уроженцем Нижнего Новгорода.

Знакомство Жданова и знаменитого нижегородца состоялось 8 августа 1928 года, когда писатель после эмиграции вернулся в СССР и впервые за много лет посетил малую родину. По описаниям корреспондентов, Горький прибыл в Нижний из Казани на пароходе «Плёс», у причала его дружным «ура!» встречало всё губернское начальство во главе с нашим героем. Несколько дней ответственный секретарь губкома партии Андрей Жданов сопровождал почётного гостя, показывал Горькому строящиеся заводы и городские сооружения.

К 1933 году бывший Нижний Новгород из некогда ярмарочного купеческого города превратился в крупнейший промышленный центр. За период индустриализации его население выросло почти в три раза, в городскую черту вошли большие промышленные пригороды Сормово и Канавино. Горький стал третьим мегаполисом в СССР после Москвы и Ленинграда.

Жданову пришлось приложить немало усилий, чтобы развитие городского хозяйства не сильно отставало от стремительного развития промышленности. По его инициативе в ноябре—декабре 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) дважды рассматривало вопрос «О коммунальном хозяйстве Нижнего в связи с пуском новых предприятий». Городу и краю в этом отношении была оказана значительная помощь. Все свои усилия и средства, подчёркивал Жданов на заседании политбюро, краевые и городские власти направляли в рабочие районы. «Что нам удалось сделать в крае? Мы построили 170 тыс. кв. метров жилой площади, по-новому перестроили трамвайную сеть Нижнего. Сеть, которая нам досталась от буржуазной Сироткинской думы, проходила только по одной улице, представляла собой узкоколейку… Мы построили ряд культурно-бытовых учреждений (больницы, бани), расширили водопроводное и канализационное хозяйство…»{141} И Жданов здесь ничего не приукрашивал. Несмотря на то, что ускоренная индустриализация требовала непомерных затрат, строительство нижегородских (уже горьковских) гигантов первой пятилетки — автозавода, авиационного и машиностроительного заводов и других — привело к появлению новых благоустроенных рабочих районов: соцгорода ГАЗа, посёлков имени Орджоникидзе, имени Калинина и др.

Соцгород — так тогда называли строившиеся в 1930-е годы по единому плану жилые массивы в различных городах СССР. Первым опытом такой застройки и стал нижегородский жилой район нового автозавода-гиганта. Перед его проектированием был объявлен всероссийский конкурс, в котором, помимо множества московских архитектурных и проектных организаций, приняла участие американская фирма «Остин компани», проектировавшая сам автозавод. К исполнению был принят проект Всероссийского общества пролетарских архитекторов во главе с профессором-архитектором Аркадием Мордвиновым, родившимся в Нижегородской губернии в семье иконописца. Строительство соцгорода на 50 тысяч жителей началось осенью 1930 года.

Построение новой жизни не обошлось без неизбежных тогда жертв — при реконструкции главной в городе Советской площади (ныне площадь Минина и Пожарского) весной 1930 года были снесены храмы XVII века — Благовещенский собор и церковь Святителя Алексия митрополита Московского.

Ещё ранее, в сентябре 1927 года, распоряжением Жданова был закрыт один из самых известных в прошлом и настоящем монастырей Нижегородчины — Серафимо-Дивеевский (возрождён в конце 1980-х годов). Есть во всём этом какая-то злая мудрость истории — один из самых знаменитых монастырей России закрыл сын и внук известных богословов, чьи труды и ныне высоко ценятся в духовных академиях Русской православной церкви.

Обратим внимание: закрытие монастырей и храмов шло рука об руку с впечатляющим развитием образования. В том же 1927 году в Нижегородской губернии грамотными были лишь 43,6 процента населения (один из самых низких показателей в Центральной России){142}, почти половина детей в школах не обучалась. Ещё хуже ситуация была в национальных регионах, вскоре вошедших в Нижегородский край. Но уже в конце 1920-х годов начинается буквально взрывной рост количества и качества образовательных учреждений. Только в самом Нижнем Новгороде появляется целый ряд новых вузов — строительный, педагогический, медицинский и другие, а также почти три десятка техникумов. Созданный в 1930 году Нижегородский сельскохозяйственный институт разместился в здании бывшей семинарии…

Глава 8. «ДЕЛО НЕ В СТРАУСОВЫХ, А В ЖДАНОВЫХ…»

Помимо индустриализации одной из важнейших задач нашего героя на рубеже 1920—1930-х годов была, естественно, коллективизация. О далеко не блестящем состоянии сельского хозяйства в России начала XX века читатель уже имеет некоторое представление на примере Шадринского уезда. Причём этот район Пермской губернии считался хлебопроизводящим, с достаточно развитым на общем уровне страны сельским хозяйством. Однако с современной точки зрения это было почти средневековье: с сохой, без машин и удобрений, с регулярными голодовками.

Проведённый советской властью передел помещичьей земли лишь несколько улучшил положение крестьянства. Увы, жизнь в доколхозной деревне отнюдь не являла собой сусальную картинку с изображением тучных нив и патриархальных богобоязненных селян, чей буколический быт разрушили злокозненные большевики со своими колхозами.

Ко второй половине 1920-х годов в стране было 25 миллионов крестьянских хозяйств, сельское население составляло 130 миллионов человек. Следствием почти средневековых методов земледелия и мелких земельных наделов являлась бедность крестьянства — большинство хозяйств едва могло прокормить себя.

Выход виделся в развитии сельской кооперации, то есть в объединении единоличников для совместного решения хозяйственных задач. Кооперативы, активно поддерживаемые экономической политикой большевиков, и дали толчок коллективизации — организации крестьян в группы и коллективы для удобства обработки земли, торговли, расчётов, поставок и т. п. В 1927 году в стране уже насчитывалось 66 тысяч кооперативов, в которых объединилось около восьми миллионов человек.

Крестьяне тогда составляли свыше 80 процентов всего населения СССР, и состояние сельского хозяйства было не только экономической, но и острой политической проблемой. После уничтожения помещичьего землевладения царём деревни стал пресловутый кулак. В последнее время его рисовали розовыми красками — мол, это такой работящий крепкий хозяин, который всё нажил непосильным трудом. Увы, такое заблуждение стало результатом сознательных передёргиваний, искажения реального положения вещей.

Большевистская пропаганда лишь подхватила термин, которым с конца XIX века в деревнях называли особый тип хозяев, извлекающих прибыль на рынке. 4—5 процентов сельского населения держали порядка 15—20 процентов всего рынка сельскохозяйственной продукции, включая почти половину продаваемого в города хлеба. В советской статистике эти хозяйства называли «мелкокапиталистическими». Но извлечение прибыли не ограничивалось только сельским хозяйством — кулаки выжимали её отовсюду: эксплуатировали батраков (сельских пролетариев и беднейшую часть середняков), сдавали в аренду часть рабочего скота и сельхозинвентаря, занимались ростовщичеством.

Советское государство уже самой политикой развития кооперации, предоставления ссуд, кредитов, сельхозтехники, разнообразной помощи бедняцким и середняцким хозяйствам ущемляло экономические интересы кулаков. Поэтому борьба между государством и кулаком в те годы не была выдумкой советских пропагандистов, а являлась следствием объективных социально-экономических процессов в русской деревне — в деревне бедной, населённой ожесточёнными малограмотными людьми, привыкшими за годы мировой и Гражданской войн к смертям и убийствам. Отсюда та жестокость нравов, которая выплеснулась в ходе ускоренной коллективизации.