Борис Дедюхин - Тяжелый круг

• Название: Тяжелый круг
• Автор: Борис Дедюхин
• Издательство: Современник
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1984

Многие тысячелетия служит людям лошадь — прекрасное творение природы. И сейчас, в век техники, она по-прежнему необходима человеку. Он совершенствует породы лошадей, и немалую роль в этом процессе играют конноспортивные состязания. Повесть «Слава на двоих» рассказывает о единственном в истории мирового спорта успехе Николая Насибова, который на чистокровном скакуне Анилине трижды выиграл Большой приз Европы.

В романе «Тяжелый круг» основное внимание писателя сосредоточено на судьбах подростков, будущих мастеров-наездников. Воссоздавая мир соревнований, с его риском, провалами и победами, автор показывает становление личности спортсменов.

---

Но тут как раз пошли в многоцветной грохочущей глыбе пятигорцы, за которых он болел, Анвар Захарович рванул трубу обратно и попал окуляром прямо на публику противоположного конца трибуны. Анвар чертыхнулся, но что-то, видно, заставило его в тот же миг забыть о скачке. Он даже встал, выискивая среди возбужденных болельщиков знакомое лицо.

Проворно, несмотря на грузность, Анвар Захарович, держа трубу у живота, как автомат, пробрался между скамеек, среди торчащих коленок и машущих рук, кинулся к выходу, чтобы по площади обогнуть здание ипподрома и войти на дальние трибуны через другие ворота. Сдерживая одышку, он протиснулся через людские массы и встал чуть сзади Милашевского почти вплотную к нему.

— Если не хочешь, можешь не узнавать меня, мальчик, — сказал он тихо и навел трубу на поле.

Саша непроизвольно отпрянул, оглянулся, и худое его лицо осветилось радостью. Он готов был броситься Анвару на шею, но вместо ожидаемого дружелюбия его встретил свирепый взгляд из-под круглых толстых бровей.

— Ты ушел от Али-Бека? — Анвар Захарович гневно дышал и не отвечал на приветствие. — Я в ногах у него валялся! — Сейчас он верил, что и в самом деле валялся.

Саша засмеялся, почти падая на Анвара, стиснул его вспотевшую шею.

— Нечего подлизываться! — брюзгливо заворчал Анвар. — Ты опять хочешь играть на моем сердце, как на фандыре? — Он силился отодрать Сашины руки.

— Что такое фандыр? Не знаю, — смеялся Саша, борясь с Анваром.

— Это двухструнная скрипка… значения не имеет. Я тебе не скрипка!

— Дорогой… мой дорогой! — Саша смущенно шмыгнул, разнял руки.

— Такой молодой, а уже негодяй! Инструмент мог испортить, а вещь ценная! — Анвар Захарович прятал трубу.

— Я — негодяй, да, но от Кантемирова я не ушел. — Саша увлек Анвара в сторонку. — Меня уже выпускают на манеж.

— Да? Уже артист? — Он и не доверял, и уже радовался за Сашу. — А почему здесь?

— Только на воскресенье, только. Вечером улетаю.

— Откуда деньги? Такой богатый? А?

— Сегодня я букмекер. — Саша понимал, какая реакция сейчас последует.

— Нет, ты в самом деле негодяй. — Анвар Захарович даже плюнул. — А какой жокей был! Нет, это я виноват, старая чувяка! Надо было везти тебя не в Москву в артисты определять, а к отцу и там помогать держать тебя, пока он тебя высечет.

Тут к ним стали приближаться, вывернувшись откуда-то из толпы, двое парней, вроде беспечно, но с угрожающим видом: им показалось, что Саша попал в затруднительное положение с частным вкладчиком.

— Потом объясню, — шепнул Саша. — Позвольте познакомить… — Он чуть запнулся. — Мои… соучастники. Богомаз, деятель, так сказать, искусства. А это Главбух, деятель счетно-финансового фронта.

Анвар Захарович руки не подал, но ругаться перестал. В нем заговорило природное благородство, которому прежде всего свойственна сдержанность. Это молодость горяча. Запутался мальчик, завлекла эта зараза — деньги. Он понимал, откуда вырвал его в то утро, на какой грани стоял тогда Саша. Вырвет и сейчас. Только бы не спугнуть.

— Все нормально, парни. — Саша ничуть не смутился. Он был даже ироничен. — Игроки вылетели в полном составе с мешками для денег. А тотализатор на этих состязаниях прикрыли… Скучно… Теперь вот… Как ты там выражаешься на своем профессиональном языке? — обратился он к Главбуху. Тот заискивающе подхихикнул:

— Сальдо с бульдой не сходятся.

Богомаз разъяснил популярно:

— Прокол. Задача-минимум — оправдать дорогу, проезд, жилье, шашлыки с коньяком, вот и вся бульда.

— Кто же вам будет оплачивать… шашлыки? — осторожно поинтересовался Анвар Захарович.

— Букмекерство, организация частных пари — гениально просто, — с наигранной бравадой ответил Саша, а Главбух добавил уже с подобострастием:

— Все на Сашиной феноменальной памяти зиждется.

Суть комбинации была столь же проста, сколь рискованна и противозаконна. Саша Милашевский, Богомаз, Главбух и Демагог, который временно сейчас отсутствовал, занятый по Сашиному заданию служебными делами возле конюшен, получали с болельщиков, желавших заключать взаимные пари, но лишенных этой радости из-за закрытия тотализатора, деньги в обычном порядке — по рублю, а расплачивались по заранее обусловленной таксе — в трехкратном размере, ни больше ни меньше. Все вершилось на джентльменских началах, запись делалась только одна — заказанной комбинации. У Саши была неплохая память на лица. Роли распределялись так: Главбух получал деньги, Богомаз вербовал публику, Саша стоял рядом, будто бы непричастный, а сам внимательно следил за тем, от кого и какие принимаются ставки. Демагог выуживал сведения у конюхов.

— Вас мы берем в свою компанию, Анвар Захарович, в интересах безопасности предприятия. — Саша заговорщицки подмигнул и наступил ему незаметно на ногу: — Стойте в сторонке и наблюдайте.

— На шухере, значит, — пояснил Богомаз.

Саша снова прищурил один глаз, Анвар уловил на его лице лукавую ухмылку.

Вот так вышло, что знаменитость и гордость Северного Кавказа стал соучастником подсудного дела. «А не позвать ли просто-напросто милицию?» — мелькнула у него мысль. Но Анвар Захарович старался сдерживать себя и только пыхтел от негодования.

— Гарантированная оплата — кусок в игровой день, — ободрил его Милашевский. Главбух робко возразил:

— Не-е, по куску не выйдет, колов по семьдесят. — Очевидно, Главбух решил, что новичка можно и надуть, но Саша не дал почтенного человека в обиду.

— Все получают поровну, — сказал он очень ровным голосом, в повышенных интонациях не было необходимости: он пользовался у своих компаньонов непререкаемым авторитетом.

Богомаз и Главбух подошли к буфетной стойке, выпили пива, нервно закурили.

— Ну, пошли сражаться! — объявил Богомаз.

— Да, будет бой! — воинственно согласился Главбух.

Так они подбодрили себя и взялись за дело.

Анвар Захарович забрался повыше на трибуны, хотя решительно не понимал, в чем должна состоять его роль. Он на мгновение почувствовал себя мальчишкой: «Атас!», что-ли, кричать?

Надо сказать, сердчишко у Богомаза было не из мужественных — он постоянно дрыгал правой ногой и нервно напевал вполголоса какую-то чушь: «Вот мчится тройка, один лошадь…» Успокоившись таким образом, заявлял кому-нибудь:

— Эта кобыла в бо-о-ольших шансах!

Или:

— Что говорить, Кролику двигаться есть чем!

Так вовлекал в разговор, предлагал пари, натравляя для этого к Главбуху, а сам опять дрыгал ногой и выскуливал:

— Вот мчится тройка, один лошадь…

2

Букмекерская контора лопнула прямо на глазах Анвара Захаровича, под его непосредственным наблюдением: дважды Главбуху пришлось раскошеливаться — платить игрокам больше, чем он получал от них ставок, и оба раза подвел Касьянов.

Казбек, объявленный в программе под шестым номером, был беспроигрышным фонарем, и Саша принял было решение ставки в этой скачке не принимать. Но прибежал сияющий Демагог и сообщил, что Зяблик согласен за пятьдесят рублей Казбека придушить. Разумеется, Саша распорядился требуемую сумму немедленно выдать из бухгалтерской кассы. Демагог помчался с ними к Зяблику, а Главбух принялся за работу — веселую работку. Полученные деньги он укладывать как следует не успевал, запихивал их во все карманы и скоро раздулся от них, — надо полагать, собрал не меньше тысячи, причем девять из десяти ставок шли на Казбека.

— На шестерочку десятью рубликами, — шепчет Главбуху на ухо один игрок.

— Рискну на шестерку поставить… Да, на весь четвертак, — заказывает, будто бы наудачу, второй.

И третий притворяется:

— Что за Казбек такой? Ладно, пиши десять рублей.

«А что будет, если Казбек вдруг придет? — пришло в голову Анвару Захаровичу. — Конечно, Зяблик деньги уже получил и очень хорошо знает, чем ему грозит неисполнение обещания. Но вдруг Казбек сам привезет, что уж однажды в практике Зяблика было?»

Только-то он это все подумал, как по ипподрому объявили:

— Под шестым номером на вороном жеребце Казбеке вместо объявленного жокея Зяблика поедет Александр Касьянов.

— Кончай базар! — тут же велел Саша Главбуху, да уж поздно: назад деньги не вернешь, потому что ставки принимаются не на жокея, на лошадь.

Кончилась скачка. Саня делал с Казбеком круг почета, а у компаньонов началась расплата.

— Нет, вы посмотрите на него! — говорил горестно Главбух и смотрел на подходившего за выигрышем игрока с таким видом, словно имел сказать ему что-то очень важное. Но говорить было нечего и некогда — успевай раскошеливаться: выдавая всем в трехкратном размере, Главбух быстро похудел, и когда извлек последний скомканный рубль, Саша начал оплачивать выигрыши уже из своих личных средств.