Рольф Бейер - Царь Соломон

• Название: Царь Соломон
• Автор: Рольф Бейер
• Издательство: Ростов н/Д: «Феникс», 1998. — 320 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00693-Х

О царе Соломоне знают все. Он вошел в мировую историю как обладатель несметных богатств, строитель Иерусалимского храма, автор поэтической «Песни песней» и носитель великой Мудрости. Мало кому известна другая сторона этой незаурядной личности: мрачный мститель, запятнавший себя убийством брата и кровной местью. Его слава покоится на подневольном груде народа, из которого он выжимал все возможное для своих блистательных дел. Что стоит за легендой — сказочный образ или историческая фигура?

Неожиданный и интригующий читателя ответ дает известный немецкий исследователь, автор уже полюбившейся всем книги о царице Савской.

Для широкого круга читателей.

---

Таким образом поход с ящиком складывается в целостную картину. Вокруг боевой святыни — ящика, доставленного Давидовыми ополченцами, — танцует священный танец войны царь-воин, в котором есть что-то от священника, и эта святыня устанавливается в шатре — Святая Святых, где Давид благословляет своих солдат от имени бога войны Саваофа.

В образе ковчега Давид доставил древнеизраильскую святыню в Иерусалим и поддержал кочевническую военную традицию: богу войны военную святыню от воинственного царя. А как поведет себя Соломон? Станет ли он расстилаться перед древнеизраильской военной святыней?

Когда через семь лет храм был построен, приходит время праздничного освящения. Царь Соломон и старейшины племен собираются перевезти ковчег из шатра-скинии Давида в храм. Приглашают священников, чтобы нести ящик:

«А царь Соломон и с ним все общество Израилево, собравшееся к нему, шли пред ковчегом, принося жертвы из мелкого и крупного скота, которых невозможно исчислить и определить по множеству их. И внесли священники ковчег завета Господня на место его, в давир храма, во Святое Святых, под крылья херувимов. Ибо херувимы простирали крылья над местом ковчега, и покрывали херувимы сверху ковчег и шесты его. И выдвинулись шесты так, что головки шестов видны были из святилища пред давиром, но не выказывались наружу; они там и до сего дня. В ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей, которые положил туда Моисей на Хориве, когда Господь заключил завет с сынами Израилевыми, по исшествии их из земли Египетской» (3 Царств 5.11).

Этот эпизод поражает тем, что лишен воинственных черт. Ничего не дает предположить, что речь идет о военной святыне. Вокруг нее не исполняют соответствующих танцев, она не создает впечатления чего-то магического и разрушительного и невидимо сидящего в ковчеге Бога не называют боевым именем (Саваоф). Вся процессия описывается кратко и без затей. Библейским авторам, кажется, важно только одно: указать точное место святыни.

Таким образом, мы получаем первые важные данные. Символ войны и страха ковчег успокаивают, как бы «хоронят». Минуло время разрушительных дел священного ящика. Можно сказать, что святыня союза с Господом, обладавшая невероятной силой, получив место в храме, утратила свое назначение.

Является ли это делом рук Соломона? Исследователи настроены достаточно скептически, поскольку описание храмового праздника типично для языка и мира представлений библейских авторов, но они — настоятельно подчеркиваем — писали спустя 400 лет после Соломона. Мы не будем пускаться в описание деталей, однако хотим обратить внимание на то, что с установлением ковчега в храме Соломона воинственная сущность святыни окончательно теряет силу.

Ее никогда уже не будут выносить из храма в военных целях, ее не будут использовать как военный палладий. После установления в храме ковчег никогда не проявит себя как самостоятельный объект или субъект, приводящий в ужас власти. Это «усмирение» могущественной святыни представляется нам главным делом Соломона и объясняет, как нам кажется, истинный смысл строительства: в храме Соломона войне и насилию нет места. Таким образом слова Соломона, произнесенные в заключение праздничной речи, содержат глубокий созидающий смысл: «Благословен Господь, Который дал покой народу Своему Израилю, как говорил! не осталось неисполненным ни одного слова из всех благих слов Его, которые он изрек чрез раба Своего Моисея» (1 Царств 8.56).

Мы не можем быть полностью уверены, что Соломон на самом деле сказал то, что библейские авторы вложили ему в уста. Для нас несомненно одно — они гениально чувствовали «дух мира» Соломона: творение Соломона означает мир — народу Израиля дан покой; напоминаются благие слова Моисея, а не его призыв к войне, которые были как-то связаны с ковчегом. А мы можем еще добавить, что воинственный Бог времен кочевников успокаивается в храме Соломона. И то, что вспыхнуло в божественном видении Соломона в Гаваоне, достигает в строительстве храма, пожалуй, самого прекрасного выражения: царь мира строит Богу мира храм мира.

Библейские авторы не выдвигали на передний план мирного характера, в центре внимания были теологические аспекты повествования. Они, однако, не утаивают, что именно мир был условием для построения храма. Так, летописец спустя 700 лет после Соломона дает интересное обоснование, почему Соломон, а не Давид, имел право построить храм:

«И призвал Соломона, сына своего, и завещал ему построить дом Господу Богу Израилеву. И сказал Давид Соломону: Сын мой! У меня было на сердце построить дом во имя Господа, Бога моего, но было ко мне слово Господне, и сказано: «ты пролил много крови и вел большие войны; ты не должен строить дома имени Моему, потому что пролил много крови на землю пред лицем Моим» (1 Паралипоменон 22.6).

Хотя это предание достаточно молодо, оно передает что-то от мирного характера Соломонова храма. У Давида руки были в крови, и это противоречило строительству храма; мирный храм мог возникнуть только при мирном царе Соломоне. Библейское предание, к сожалению, ограничивается тем, что мир при Соломоне был условием строительства храма. Не в их силах показать, что смысл его есть отражение идеи мира Соломона.

Истина откроется лишь если мы на свежую голову еще раз пройдемся по всему рассказу о ковчеге и уясним, что он из святыни войны превратился в святыню мира.

В этом и особенность храма Соломона: взамен изображения Бога, как это имело место в древневосточных храмах, в центре религиозного почитания появляется символ, лишенный какого бы то ни было характера насилия. Итак, можно с полным правом сказать: строительство храма с ковчегом в Святая Святых стало для Соломона венцом общего дела мира.

Власть херувимов

Все же не только история с ковчегом подчеркивает мирный характер, здесь еще прослеживается новая связь: к ковчегу были приставлены 2,5-метровые херувимы, простиравшие над ним крылья. Крылатый херувим — сказочный образ, иногда в человеческом облике, иногда в образе льва, — пришел из месопотамской культуры. Его аккадское имя — karibu или curibus, что первоначально означало «гений», «вестник», «представитель великих богов» и «посредник».

О херувимах мы кое-что узнаем, когда ковчег был доставлен из Си лома, чтобы получить помощь в походе против филистимлян: «И послал народ в Силом, и принесли оттуда ковчег завета Господа Саваофа, сидящего на херувимах» (1 Царств 4.4).

Когда Давид отправил ковчег в Иерусалим, заходит речь о хозяине херувимов: «… Ковчег Божий, на котором нарицается имя Господа Саваофа, сидящего на херувимах» (2 Царств 6.2).

Херувимы были связаны с ковчегом, очевидно, со времени своего появления в Силоме. Не совсем ясно, то ли херувимы сопровождали ковчег, то ли находились в нем. К вопросу нельзя подходить однозначно, известно лишь, что херувимы, связанные с ковчегом в Силоме, не могут быть теми же самыми, что были установлены Соломоном в Святая Святых храма. Херувимы изготовлены отдельно от ковчега. Так вот это означает, что ковчег и херувимы были соединены только в храме.

Но что означало появление херувимов, простиравших свои крылья над ковчегом? Ответ мы найдем в том фрагменте предания, где Моисей призывает провозгласить ковчег палладием войны и молит воинственного Господа войти в святыню (Числа 10.35). И тогда Господь сошел в ковчег, но оставил его сразу как только война закончилась. Из этого вытекает, что ковчег рассматривался как место для воинственного Господа.

В храме Соломона это представление было решительным образом изменено. Уже не ковчег понимался как тронное место, а херувимы, распластавшие крылья над ним. Но это означает, что здесь меняются присущие ковчегу военные качества и показатель этого — трон Господа. Господь восседает уже не в ковчеге, а на херувимах. Он меняет изначально воинственный трон на «мирный царский».

Херувимы известны нам из древневосточного мира Израиля как «несущие трон». В резьбе по слоновой кости из Мегиддо (1350–1150 до н. э.) мы видим царя на троне с херувимами в тот момент, когда к нему подводят пленников. Нам уже знакомо изображение трона на саркофаге царя Ахирама из Библа, которое исходит, пожалуй, из XIII века до н. э. Царь Библа сидит на троне с херувимами, а процессия с дарами и подношениями приближается к нему. Пример очень важен для пас, ведь Библ был финикийским городом. Из Финикии родом также и мастера, которые изготовили резьбу в храме и херувимов для ковчега.

Но херувимы выступают не только как носители трона. В хананейском храме Асора отыскался камень-герма, где изображен восседающий на троне бог-громовержец Ваал-Хаддад, а над ним два херувима-хранителя. Более того, в Египте существовала монументальная галерея со сфинксами, которые охраняли вход к обожествляемому фараону. На чудесным образом выполненных нагрудных табличках мы встречаемся с летающими сфинксами египетского царя Тутанхамона: с одной стороны, они олицетворяют бога Солнца, а с другой — в них воплощаются две богини, разыскивающие Осириса.