Валентина Ососкова - Самый маленький офицер

• Название: Самый маленький офицер
• Автор: Валентина Ососкова
• Жанр: Прочие приключения

 В составе русской делегации в страну-протекторат Забол встретились такие разные люди – Великий князь, девушка-шофёр, бывшие снайперы, герой Забол-Выринейского конфликта... и пятнадцатилетний Сиф Бородин. Его считают ребёнком – но ведь он уже унтер-офицер. Самый маленький офицер Лейб-гвардии.

К тому же, шесть лет назад, на войне, – почему-то никого не волновало, что ребёнок не может служить.

---

Полковник торопился к князю – пусть тот и остался на попечении Краюх, но… но ещё со времён войны Заболотину осложняла жизнь его врождённая недоверчивость. Он даже на собственных бойцов иногда не мог положиться, хотя понимал умом, что всё это – просто его фантазии.

С Великим князем всё было, разумеется, в порядке: он вместе с президентом прогуливался вдоль стендов, а следом шагали неразлучные Краюхи, на которых уже лица не было от политических разговоров. Завидев в зале Заболотина, близнецы чуть слышно вздохнули от облегчения, разумеется, хором – словно приласкала слух команда «Вольно».

Заболотин безмолвно приблизился к Иосифу Кирилловичу, и Краюхины отступили на два шага, так что Сиф, подошедший следом, оказался ровно между братьями, очень довольный таким положением дел.

Мимо них быстрым шагом прошёл Тиль, человек-набросок, которому создавший его художник случайно посадил на грудь красную кляксу – выглядывающую из-под пиджака футболку. Молодой человек вышел, перекинувшись парой слов с контролёром и показав ему свой бэйдж участника выставки.

Все его движения был порывистые, словно со щелчком сменялись кадры в гигантском проекторе. Сиф нащупал в нагрудном кармане рубашки визитку и улыбнулся. Пусть они через слово начинают ссориться, но разве устоишь перед соблазном ещё раз увидеть Тиля, этот живой рисунок углём по бежевой бумаге?

И тут у мальчика зазвонил телефон, не требовательной трелью звонка от «начальства» – да и к чему командиру звонить, если их отделяет шаг, – а тихой песенкой. На душе стало светло и тепло, будто солнцем залило лесную лужайку. Совсем не как с Тилем – безумный, жаркий огонь…

– Да? – чуть помедлив, поднёс телефон к уху Сиф.

– Ты как? – выпалила в трубку Раста. На заднем плане чирикали птицы – видать, сидит где-нибудь в парке, плетёт венки из подвернувшихся под руки цветов, чаще всего одуванчиков. Раздался чих и обиженный голос Каши:

– Зачем цветком мне по носу возюкаешь? Апчхи, – он ещё раз чихнул, – щекотно!

– Чтобы нос был жёлтый, – хихикнула девочка. Так и есть, балуется с одуванчиками. И тут Раста переключилась обратно на разговор: – Почему не пишешь, Спец?

– Некогда, – виновато вздохнул Сиф. – Я нашёл… – он замялся. Врать ему было противно, бунтовало всё офицерское воспитание, – брата… двоюродного. Случайно совершенно! – Сифу не понравилось, как гладко прозвучала ложь, как ловко сорвалась с языка. С другой стороны, вся их дружба была пронизана этим полуобманом, полутайной…

Но иногда на душе становится по-настоящему гадко.

– Да-а?! – восторженно вскрикнула Раста, не подозревая ни о чём. – Это же здорово! А где ты сейчас? И где он?

– В картинной галерее мы. Он – художник…

– А не в той ли, куда сегодня сам наш Великий князь собирался пожаловать? – подал голос Каша. – Комарики вчера телек смотрели, там говорили.

Сиф стрельнул взглядом по сторонам и убедился, что даже самым стойким репортёрам, которые до сих пор стайкой их сопровождали, его не увидеть между двумя рослыми Краюхами.

– А я-то думал, отчего столько народу в первый зал набилось, – как можно равнодушнее произнёс он. И тут Раста и ощутила неладное:

– Подожди… Тебе разве не интересно поглядеть на самого Великого князя? Ты же такой, монархист… Помаши в камеру какому-нибудь телевизионщику, а мы вечером на тебя посмотрим…

– Не слишком интересно, – смутился Сиф. – Да и махать зачем? Вернусь и вернусь, правда, скоро ли – не знаю. Ваше дело – ждать!

– Странный ты, – проницательно заметил Каша. – Обычно не такой.

– Да какая разница, какой я! – Сиф почувствовал, как внутри зашевелилось что-то странное и незнакомое. Раздражение? – Ну всё, я пойду. Как-нибудь напишу, а звонить необязательно. Звонки дорогие.

– Ты… – начала было Раста, но вдруг голос у неё стал недовольным и очень грустным одновременно – диковинная смесь полыни с колокольчиком: – Не хочешь говорить сейчас? Ладно, удачи тебе. Будем ждать.

И повесила трубку. Неужели они впервые поссорились? Нет, нельзя же так… И звонить тоже нельзя – что он им может рассказать?

Всё-таки, даже самая капелька лжи отравляет дружбу, заметно это или нет. А воспалённая от этой лжи дружба раздражается на малейшее неосторожное, чересчур грубое прикосновение.

Внезапно Сиф понял, что они остановились в своей прогулке по залу. Иосиф Кириллович уже прощался с президентом, вся пёстрая толпа сопровождающих стекалась к ним, как весенние ручьи к пруду, и Краюхи напряглись, недружелюбно сверля взглядами подошедших слишком близко к Великому князю. Если бы взглядом можно было работать вместо дрели, в половине сопровождающих президента людей красовались бы очень круглые дырочки. И не по одной. Как в дуршлаге. Всё-таки, в охране Императорской Семьи работали всегда очень аккуратные люди.

Уже на пороге Сиф ощутил, как кто-то мимолётно коснулся его плеча. Он резко повернул голову и заметил Тиля, застрявшего перед дверями. Тиль как-то грустно улыбнулся и отступил в сторону, пропуская идущих, а когда, выйдя, Сиф обернулся, человека-наброска уже не было видно.

Внутри стало грустно и пустынно, как на усадебном чердаке в дождь, когда серая, гремящая по крыше стена отгораживает весь мир от тебя, забравшегося куда-нибудь у окна с ногами и глядящего на залитую водой улицу. Сыро, промозгло стало на душе. Ни солнца, ни безумной пляски языков огня…

Может, и не было никаких ссор, кто знает… Может, никто никогда ни с кем не ссорился. А главное – все всё равно друг друга простили. И простят ещё, как очень хотелось верить…

Но что бы Сиф ни твердил себе, дождь всё тянется и тянется, и хочется раскрасить жизнь – какими угодно красками. Хоть – Сиф снова мимолётно коснулся визитки в кармане – «приветами» из прошлого.

Глава 3(9). Контраст

Мой друг, давай сойдём с ума в один прекрасный день,

Мы будем счастливы, когда падёт на разум тень.

Мы тихо сядем у огня, а третьим будет бред,

Мы будем вместе пить коньяк. А сукинсыны – нет.

Тэм Гринхилл

Сообщение, что на русского Великого князя было совершено покушение, разлетелось по всему новостному миру вкупе с кадрами «попорченной» машины. Прогремело, словно взрыв – о безумцах-русофобах заговорили и сеть, и газеты, и журналы, и телевидение со всеми волнами радио. Официальные издания, передачи с новостями твердили, что подрывники – сумасшедшие, маньяки, но чем дальше от официальных источников новость доходила, тем больших разброс мнений получала. Находились и сторонники, и яростные противники и нейтралы, уклончиво твердящие про демократичное общество XXI века.

– Пожалуй, меньше всего мне нравится, что появляются нейтралы, которым на нас с колокольни Ивана Великого, – пробормотал Заболотин, копаясь на компьютере в новостях сети. – А, спасибо, Сиф.

Его ординарец поставил чашку с чаем рядом с клавиатурой и взглянул на лежащий под специальным стеклом лист бумаги. Обычный альбомный формат, самый что ни на есть стандартный шрифт…

«Нам не надо России. Империя принесла войну, а мы жаждем мира!»

Ни подписи, ни отпечатков пальцев. Всё, что известно об авторе, или, вернее, о том, кто это печатал – это то, что к струйному принтеру использовались картриджи забольской фирмы «Радужица».

– Ваше высокородие, так я могу идти к Тилю? – задал, по-видимому, уже не первый раз вопрос мальчик.

– Иди, часика на три с учётом дороги, больше не выйдет, – кивнул полковник, пробуя чай. Смак! Умеет Сиф чаи заваривать.

– Хорошо, – согласился Сиф. – Тогда ждите через три часа! – и тихонько выскользнул в прихожую, не желая ни мешать Заболотину, ни, тем паче, нарваться на какое-нибудь «поручение перед выходом».

Накинув на плечи куртку-ветровку, которая скрыла погоны и нашивки на рубашке – не белой парадной, а обычной, светло-зелёной, юный офицер вышел из номера, как обычно робея при виде пышного ковра, застилающего пол в коридоре этажа. Жалко было наступать на это тёмно-вишнёвое великолепие пыльными уличными ботинками.

– Ты куда? – раздался знакомый голос.

Сиф огляделся по сторонам. В окно било струёй фонтана солнце, уже слегка окрасившее свои лучи в сторону закатно-огненного, и от этого сидящая на подоконнике девушка казалась силуэтом, вырезанным из чёрной бумаги и наклеенным на стекло.

– Друга одного проведать, – Сиф подошёл к окну и тоже присел на край подоконника. Вблизи силуэт вновь стал короткостриженой девушкой в чёрных бриджах и белой рубашке.

– Нашёл старых друзей? – спросила девушка с хитринкой в голосе.

– Одного только, – мальчик краем глаза заметил, что Алёна с любопытством разглядывает его лицо, но когда повернул к ней голову, девушка смутилась и отвела глаза.

– Ты всё-таки не пропадай надолго, – попросила вдруг она, ероша себе шевелюру.