Пэт Конрой - Обрученные с Югом

• Название: Обрученные с Югом
• Автор: Пэт Конрой
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55036-4

Лео Кинг родился в Чарлстоне, в сердце американского Юга. Трагическая смерть брата сделала его замкнутым и одиноким. И только поддержка школьных товарищей помогла ему выстоять. Они принадлежат к разным слоям общества, но учатся вместе. Их дружба выдержала испытания временем. В их жизни было все: неудачные и счастливые браки, блестящие, трудно выстраданные карьеры и финансовые крахи, неожиданно пришедшая любовь и тайное, невысказанное влечение.

«Обрученные с Югом» — читающийся на одном дыхании роман, гимн дружбе, которую не заменить ни деньгами, ни властью, ни славой.

---

Быстро вжившись в роль монахини, Шеба воздевает руки к небу и отвечает потусторонним голосом, от которого становится жутко:

— Мне известно все о тебе, мать настоятельница. Все, до последних глубин. Я постигла тебя. Я читаю в твоей душе.

Монсеньор, который сидел, как завороженный и пригвожденный, вдруг встрепенулся и ожил:

— Мне кажется, мы достигли точки, откуда нет возврата. Линдси, давай покинем молодых людей, пусть они проведут остаток вечера в свое удовольствие.

— Кто это — Линдси? — интересуется Найлз.

— Так зовут доктора Кинг, — поясняет кто-то.

— Я всегда думал, что ее зовут Доктор, — признается Найлз.

— Одну минутку, Макс. — Мать подымает палец, чтобы остановить монсеньора. — Шеба, помнишь, что я сказала тебе в день накануне окончания школы?

— Как я моту забыть? Я была восемнадцатилетней девчонкой, которая настрадалась в жизни. Моим единственным преступлением было то, что я дружила с вашим сыном по прозвищу Жаба. Правильно, Лео?

— Совершенно верно.

— Мы с братом приняли Жабу в свою жизнь и в сердце. И он ответил нам взаимностью. А Горный Человек спустился с гор, он защищал свою несчастную больную сестру от всего света. Помните ее, мать настоятельница? Каждый раз, когда мне нужно играть трагедию, я вспоминаю эту девочку. Если мне нужно проявить мужество, я вспоминаю этого мальчика. Актер — прирожденный воришка, он крадет у всех, с кем его сводит жизнь. Когда мне требуется обаяние — на помощь приходит Бетти, когда сила — Айк. Цельность и достоинство для своих героинь я беру у Фрейзер. Если требуется красота, граблю Молли. Если уверенность в себе и успешность — Чэда. А вот за добротой я обращаюсь к Жабе. Да-да, к Жабе, к этому чудовищу, к вашему ненавистному сыну, забитому и робкому ребенку, которого вы так и не сумели полюбить.

— Повтори, что я тебе сказала в день перед окончанием школы, — требует мать. — Ты произнесла блестящую речь, только ушла от темы.

— Вы сказали мне, что я самая талантливая ученица, которая когда-либо заканчивала школу «Пенинсула». — Голос Шебы дрогнул, на этот раз не под влиянием актерского мастерства.

— Дальше, — требует мать. — Это не все. Что еще я сказала? Итак, дорогая…

— Остановит кто-нибудь это или нет? — не выдерживает Фрейзер, зажимая уши.

— Бетти, возьми Шебу. А я выведу доктора Кинг. Ничего другого не остается, — предлагает Найлз.

— Вы сказали мне, что я или открою средство против рака, или стану шлюхой, каких свет не видывал, — говорит Шеба.

— Рак по-прежнему является бичом человечества. Сбылась вторая половина моего предсказания.

— Господи боже мой! Да что же это такое, мать! — вырывается у меня. — Монсеньор, не трудитесь провожать ее до машины. Просто сбросьте с балкона, и все.

— Я была еще ребенком, — в слезах говорит Шеба.

— Ты никогда не была ребенком, дьяволица, — отвечает мать.

— Но теперь-то ты уже взрослая, Шеба, — вмешивается Молли. — Веди себя как взрослая. Забудь. А вы, доктор Кинг, успокойтесь. Возьмите себя в руки. Шебе много досталось в жизни, и вы с Лео знаете это лучше всех. Лео, Айк, налейте всем еще выпить. Шеба, пойдем со мной на кухню, поможешь мне приготовить ужин.

— Кого ты хочешь обмануть, Молли? — усмехается Чэд. — Вы с Шебой понятия не имеете, что делать на кухне. Разве что жопы просиживать за болтовней.

— Следи за речью, братец, — говорит Фрейзер. — Здесь монсеньор.

— А вот наконец подвернулся предлог, чтобы мне уйти, — улыбается монсеньор и встает с дивана. — Я сделаю вид, что до глубины души оскорблен грубостью Чэда, и покину вас, прихватив с собой Линдси.

— Мать, мне кажется, монсеньору пришла в голову блестящая мысль, — вступаю я. — Ты должна сгореть со стыда после всего, что наговорила Шебе.

— Она первая начала, — отвечает мать, но ее гнев заметно стихает после того, как по расстроенным лицам гостей она понимает, что испортила вечер.

— Пусть будет так, — откликается Шеба.

— Неужели ты воображаешь, — снова вспыхивает мать, — будто я не знаю, что ты лишила моего сына невинности, грязная шлюха?!

— Боже Всемогущий! — краснею я до мозга гостей, в ужасе оттого, что вечер превратился в полное безобразие. — Пожалуйста, выведите мою мать отсюда!

— Ты трахалась с Жабой? — Айк недоверчиво смотрит на Шебу.

— Она похитила самое драгоценное, что было у моего сына — невинность! — повторяет мать.

— Нет! Нет, Линдси! Нет, мать настоятельница! Нет, доктор Кинг! — Шеба готова нанести ответный удар. — Самое драгоценное, что у него было, — это брат и ваш сын, которого вы потеряли, которого так любили. Вы помните его, Линдси? Я — нет. Я никогда не видела этого ребенка. Бьюсь об заклад, у него было доброе сердце, как у Лео. Кажется, его звали Стивен, Стив? Если не ошибаюсь, он покончил с собой задолго до моего приезда в Чарлстон. Поэтому вы никак не можете обвинить меня в смерти Стива, хотя вам, я уверена, очень этого хочется. Я не сомневаюсь, вы всю жизнь жалели, что вены себе перерезал Стив, а не Лео и что умер Стив, а не Лео. В вашем ненормальном, зловещем мире вам все время кажется, что вы теряете лучших, а с вами остаются худшие. Вы всегда относились к Лео как к второсортной замене Стива, вашего золотого мальчика.

— Ужас, что ты говоришь, Шеба! — кричит Фрейзер. — Это просто ужас!

Айк хватает Шебу в охапку, поднимает своими сильными коричневыми руками, выносит из библиотеки и через кухню выходит на лестницу. Молли открывает входную дверь, а Бетти помогает монсеньору довести мою мать до его «линкольна». Первый акт закончен, но второй еще впереди.

Я опускаюсь без сил на кожаную кушетку, закрываю глаза и пытаюсь проникнуться восхитительным покоем библиотеки, заполненной прекрасными книгами. Запах кожи успокаивает, у меня такое чувство, будто я спрятал голову в хорошо смазанную бейсбольную перчатку. Сколько помню, за долгие годы никто ни разу не посмел назвать имени брата в присутствии моей матери. Сейчас, в ядовитом угаре этого вечера, когда я пытаюсь вызвать в памяти лицо брата, передо мной возникает смутный, расплывчатый образ, похожий на эскиз, сделанный сепией. Все, что я помню, — Стив был красивым и золотоволосым, эта утрата разбила сердце мне, отцу, матери. Мы пытались выжить после страшного дня, но полностью никто из нас от удара так и не оправился. Я понимаю, что в этом мире поправимо все, кроме разбитого сердца.

Глава 9 Славный вечерок

Чиркает спичка, ноздри щекочет запах дорогого сигарного табака. Открываю глаза: рядом стоит и пристально меня рассматривает Чэд Ратлидж. Он выдувает в мою сторону струйку ароматного дыма и говорит:

— Вот что я называю развлечением с большой буквы. Славный вечерок.

— Рад, что тебе понравилось, Чэд.

— Подумать только, как много мы с Молли потеряли бы, не выгони нас тогда из «Портер-Гауд», — усмехается он. — Мы не познакомились бы ни с тобой, ни с Найлзом, ни со Старлой, ни с Айком, ни с Бетти. Благодаря вам для нас открылся совершенно новый мир.

— В нашем лице вы впервые столкнулись с чарлстонскими низами.

— Ты всегда придавал чересчур большое значение классовым различиям.

— Только с тех пор, как познакомился с тобой. Во время нашей первой встречи в яхт-клубе я впервые почувствовал, что на меня смотрят как на плесень низшего разряда.

— Ну, не надо сгущать краски. Для меня ты был плесенью с сыра «Камамбер».

В дверном проеме появляется большая фигура, я различаю Найлза Уайтхеда.

— А я с какого сыра, Чэд? — спрашивает Найлз.

— Ты член семьи, Найлз. Мой любимый зять. Муж моей единственной сестры. Отец моих чудных племянников.

— Но тебе прекрасно известно, что Лео из куда лучшей семьи, чем я. Хочу напомнить тебе: когда Лео познакомился со мной и с сестрой, мы были прикованы наручниками к стулу.

— Я безгранично восхищаюсь вами обоими, — отвечает Чэд. — Вы оба были честолюбивыми молодыми людьми. Вы прекрасно зарекомендовали себя в учебе. Ты, Найлз, благодаря женитьбе вошел в одно из старейших семейств Чарлстона, что было непросто сделать юноше с твоим прошлым. Лео стал известным журналистом. Открывая утром газету, все перво-наперво ищут его колонку. Это немалое достижение.

— Черт, я чувствую себя, как рыбацкая лодчонка, которую освятил епископ, — говорю я.

— Е-мое, — вторит Найлз. — Неужели аристократ Чэд возвел нас в человеческое достоинство?

Чэд хохочет, потом удовлетворенно смотрит на кончик сигары.

— Ах, Шеба, умница, закатила нам представление! Не повстречайся я с вами, никогда не стал бы свидетелем всех этих мелодрам, которые у вас считаются обычной жизнью. Мимо меня прошли бы все эти перепалки, ссоры, споры и разборы, которые вы устраиваете при каждой встрече. Люди моего круга принадлежат к высшему классу, они идеально воспитаны, а говоря другими словами — ужасно скучны. У вас же вечно бурлят страсти. Вопли, крики, слезы! Ей-богу, сегодняшний вечерок был покруче оперы.