Людмила Анисарова - Новиков-Прибой

• Название: Новиков-Прибой
• Автор: Людмила Анисарова
• Издательство: «Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03523-2

Имя Новикова-Прибоя (1877–1944), самобытного писателя-мариниста, знакомо не только морякам. Крестьянин, мечтавший служить на флоте, прошедший через цусимский ад и японский плен, избороздивший многие моря и океаны, стал писателем. Критики укоряли его за цветистость языка и беллетристические штампы, а читатели сметали с прилавков многомиллионные тиражи его книг. Создание романа-эпопеи «Цусима» потребовало от писателя не меньшего мужества, чем то, которое проявили русские моряки в сражении с японским флотом, история его создания сложна и драматична, полна ярких, острых коллизий. «Я не выношу дряблости человеческой души» — эти слова одного из его героев могут стать эпиграфом к биографии самого писателя, который выковал свой характер, покоряя и побеждая судьбу, далеко не всегда благоволившую к нему.

---

В 1957 году, в год восьмидесятилетия со дня рождения А. С. Новикова-Прибоя, Сасовской центральной библиотеке было присвоено имя писателя-земляка. В краеведческом фонде библиотеки хранятся произведения Новикова-Прибоя, изданные в разные годы, литература о нём, богатый фотоархив. В читальном зале действует постоянная экспозиция, посвящённая творчеству знаменитого советского писателя-мариниста. Библиотекой по инициативе и стараниями её директора Марии Алексеевны Грашкиной выпущены в 2004 году сборник воспоминаний «Нам дорог Новиков-Прибой» (составитель М. Грашкина, редактор В. Хомяков), а в 2007-м — сборник неизданных произведений Новикова-Прибоя «Победитель бурь» (составитель И. А. Новикова, редактор В. Хомяков).

Раз в пять лет в Сасовском районе проходят литературные чтения, посвящённые жизни и творчеству А. С. Новикова-Прибоя.

В день столетия со дня рождения писателя в марте 1977 года (этот год был объявлен ЮНЕСКО годом А. С. Новикова-Прибоя) в Матвеевском, в доме, где он родился, был открыт музей. Раиса Ивановна Букарёва, его бессменная берегиня, истово служит святому делу — сохранению прошлого нашей родины, прошлого, в которое вписана жизнь и судьба человека, немало сделавшего и для русской литературы, и для русской истории одновременно.

Здесь, в этом удивительном музее, удалённом на тысячи километров от любого из морей, омывающих Россию, в самом что ни на есть сухопутном её уголке, хранится не только память о его уроженце, замечательном писателе-маринисте Алексее Силыче Новикове-Прибое, — здесь живёт память обо всех русских моряках, нашедших свой последний приют в волнах чужого, далёкого моря в годы Русско-японской войны — жестокой, ненужной и неоправданной, впрочем, как и любая другая война. И в скорбные памятные даты здесь часто звучат стихи В. Хомякова:

Под синевой деревьев кротких,
вдоль чужедальних берегов,
как перевёрнутые лодки,
могилы русских моряков.

У Чемульпо и у Цусимы
они остались навсегда,
в глубинной памяти хранимы,
что неотступна и тверда.

Резная тень деревьев кротких.
Блеск отдалённых маяков.
Как перевёрнутые лодки,
могилы русских моряков.

Чувства, которыми наполнены эти строки, очевидно, собирают вместе и потомков цусимцев в Петербурге на крейсере «Аврора» — ежегодно, в печальные майские дни (первые две встречи проходили в Таллине в 1990 и 1991 годах). Детей русских моряков уже давно сменили внуки… И верится, что правнуки не подведут, тоже будут встречаться, чтобы помянуть своих предков. Чтобы рассказать о них снова и снова. И чтобы помолчать…

Кто знает, стали бы собираться на «Авроре» со всех концов России люди, если бы не было «Цусимы» Новикова-Прибоя? Ведь именно он объединил своей книгой сотни и сотни участников цусимского боя…

Алексей Силыч Новиков-Прибой стал при жизни поистине всенародным любимцем. Его называли «вторым Станюковичем», «Айвазовским в литературе», «флагманом советской маринистики». Но однажды один молодой критик сказал о нём просто: «труженик русской литературы». Это определение показалось самому писателю и понятным, и самым верным. «Я ведь в самом деле труженик, — сказал он в одном из выступлений. — Я вошёл в литературу с заднего крыльца, без образования, без подготовки. Чего это мне стоило — один бог знает. Сколько мучений, бессонных ночей! Колебаний! Сомнений!..»

Писатель и моряк Новиков-Прибой был не только великим тружеником — он был на редкость целеустремлённым и мужественным человеком, который наперекор всем жизненным штормам выполнил наказ своих боевых товарищей: «Друг наш Алёша! Опиши всю нашу жизнь, все наши страдания. Пусть все знают, как моряки умирали при Цусиме».

О том, что значил Новиков-Прибой для советской литературы и советских читателей, достаточно полное и яркое представление даёт изданная в 1980 году книга «А. С. Новиков-Прибой в воспоминаниях современников». Трудно удержаться от цитирования.

«Он и вправду Силыч, потому что крепко сбит, широкоплеч, светел лицом и взглядом, в себе уверен — его не покачнёшь. Отец его — Сила и, как богатырь былинный, эту силу отцовскую сын не растратил попусту: своим писательским мастерством после себя он оставил достойный след, прочно впечатанный в историю развития советской литературы».

С. Сартаков

«Он писал упорно, вдумчиво, писал кровью сердца. И вот Россия, наш Советский Союз и весь мир, наконец, получили роман „Цусима“.

Спасибо тебе, дорогой наш Силыч, хороший, умный, упрямый русский человек! Спасибо тебе за дело твоей жизни…»

В. Вишневский

«Новиков-Прибой соединил лучшие две профессии в мире — морскую и писательскую. Может быть, морю он и обязан тем, что стал писателем».

К. Паустовский

Прислушаемся ещё к одному авторитетному мнению. Оно принадлежит С. Н. Сергееву-Ценскому и подкупает немногословной, но при этом весомой и точной образностью: «К тесному столу русской художественной литературы подошёл тамбовский крестьянин по рождению, матрос по царской службе, пришёл и занял своё просторное место, неотъемлемое, бесспорное и прочное».

Подтверждение словам Сергеева-Ценского находим в сотнях публикаций советского периода, посвящённых жизни и творчеству известного, любимого народом писателя-мариниста, автора поистине знаменитой «Цусимы».

В учебнике «История русской советской литературы» для филологических факультетов университетов под редакцией П. С. Выходцева (М.: Высшая школа, 1979) роману Новикова-Прибоя «Цусима» уделяется достаточно много внимания. Безусловно, это продиктовано существующей (не насаждаемой, а просто — существующей!) государственной идеологией (к чему приводит её отсутствие, нам, родившимся в СССР и пережившим перестройку и её последствия, увы, хорошо известно). «Цусима» Новикова-Прибоя рассматривается как «одно из выдающихся произведений, в котором разоблачение векового самодержавия перерастало в реально осознаваемое изображение революционной бури». Да, Новиков-Прибой был революционером, что было естественным следствием того, что он один из многих, кого «угораздило родиться в России с умом и талантом» (и все они во все времена были по-своему революционерами). Понятно, что если бы этому незаурядному человеку судьбой была уготована колыбель не в мужицкой избе, а в дворянском особняке, расклад был бы другой. Но он родился тем, кем родился. И времена ему были дарованы опять же не те, которые выбирают. Поэтому баталер Новиков написал именно ту «Цусиму», которую мог написать только он, представитель своего сословия и дитя своего времени.

Очень часто эпопее Новикова-Прибоя противопоставляют «Расплату» капитана 2-го ранга В. Семёнова, который, как уже было сказано, служил при штабе Рожественского, вместе с адмиралом прошёл путь от Либавы до японского плена, собрал большой материал о походе эскадры и о Цусимском сражении, располагая многими документами и фактами, которыми не мог оперировать простой матрос. Его «Расплата» — это взгляд флотских командиров, взгляд с капитанского мостика. Но Цусима — это трагедия всего флота и всей России.

Новиков-Прибой действительно изображал войну прежде всего с точки зрения рядовых участников сражения, так называемых нижних чинов. «Матросская масса говорила его устами», — пишет Л. Г. Васильев. И это правда: не будем забывать, сколько цусимцев опросил Новиков-Прибой. Но при этом не будем забывать и об использованных в эпопее записках инженера Костенко, и о многочисленных поправках младшего штурмана с броненосца «Орёл» Ларионова, и о подсказках капитана 2-го ранга Шведе. Так что «Цусима» — это взгляд на грандиозное сражение не только бывшего баталера Новикова, но и многих сотен людей, в том числе и офицеров.

А если кто-то недоволен односторонним (да, конечно, с точки зрения новой эпохи — односторонним, поскольку «Цусима» с полным правом относилась к ярким образцам социалистического реализма) подходом Новикова-Прибоя к вопросу о Цусиме и ищет истину, то пусть её ищет как положено, посередине, читая и «Цусиму», и «Расплату», и множество исторических трудов и монографий на эту тему.

Кстати, о соцреализме. Когда-то часто цитировали слова Шолохова, который отвечал на обвинения в том, что советские писатели пишут по указке партии, так: «Мы пишем по указке своего сердца, а сердца наши принадлежат партии». Новиков-Прибой тоже писал по указке сердца. Но его сердце принадлежало не партии — оно принадлежало морю и социалистическому отечеству, которое дало ему всё и которое он искренне и преданно любил.

Но вернёмся к «Истории русской советской литературы». Говоря о том, что роман «Цусима» не случайно стал одной из любимейших книг советских читателей, авторы учебника подчёркивают главное достоинство романа: показанная автором «матросская масса, несмотря на её разнохарактерность, порой грубость, малограмотность, ограниченность интересов, оказывается подлинно человечной, носительницей лучших качеств русской воинской славы».