Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

• Название: Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона
• Автор: Еремей Парнов
• Издательство: ТЕРРА— Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02193-8

Еремей Парнов — известный российский писатель, публицист, ученый и путешественник, автор научно-фантастических, приключенческих, исторических и детективных произведений, пользующихся неизменным успехом у читателя

В шестой том вошел роман писателя «Сны фараона» В нем автор знакомит читателей с уникальными исследованиями ученых всего мира, пытающихся постичь загадку связи времен В сюжете переплетаются судьбы наших современников и людей Древнего мира Речь идет о человеческих возможностях, о новейших научных открытиях и неразгаданных тайнах прошлого

---

«Легко сказать», — подумал Вестерман.

— Прикажете вымыть, дон Хосе? — отставив метлу, толстуха отерла лоб наружной стороной ладони.

— Воду ведрами носить будешь? — подбоченясь, подступил к ней Торрес. — Видели идиотку?.. Убирайся, и чтоб я тебя больше не видел!

— Как хотите, дон Хосе. Так я позову Кармелиту с Эстеллой?

— Зови, кого хочешь! О, святой Себастьян!.. Вы, кажется, что-то сказали, коллега, — спросил он уже совершенно иным тоном, столь же скоро остыв, как и впал в раздражение.

— Великолепно, говорю, неописуемо, — Вестерман описал рукой широкую дугу. — Какая Греция? Какой Вавилон? Разве что Египет может соперничать с майя классического периода. Вы только посмотрите на эти убегающие куда-то линии…

— Китай, — напомнил Торрес.

— Да, еще Китай и Тибет…

В утреннем свете храм казался неведомым творением, заброшенным из другого мира. Что-то инопланетное чудилось в голубовато-серых блоках платформы, на которой ассиметрично, как рубка атомного авианосца, возвышался розовый цилиндр башни, рассеченный вертикальными амбразурами.

Вокруг, сколько хватал глаз, расстилался сплошной ковер нетронутой сельвщ, прорезанной редкими радиусами дорог. Волновалось и ныло сердце в предчувствии грани, которую невозможно преодолеть.

— По-видимому, толтеки сюда не добрались, — кивнул Торрес, — но кое-какие детали наводят на размышление. Вы обратили внимание на пол?

— Каменные плиты?

— Вот именно. Пришлифованы так, что зазоров не видно. Вы же знаете, что такое не характерно для майя. Обычно они покрывали пол толстенным слоем штукатурки. Зайдемте-ка внутрь: мне не дает покоя эта чертова глыба.

Чихая и кашляя от едкой пыли, Торрес зажег ацетиленовый фонарь и поставил его на массивную базальтовую плиту с округлыми формами, словно бы сглаженными морским прибоем. Три пары едва заметных углублений, залитых известковым раствором, стали предметом ожесточенного спора между участниками экспедиции. Вестерману не хотелось возвращаться к бесплодному препирательству, но зная вспыльчивый нрав мексиканца, он ограничился тем, что молча огладил базальт, пронзивший ладони могильным холодом.

— Из Бостона пришел факс, — сказал он, надеясь отвлечь Торреса от взрывоопасной темы, — спрашивают, как организована охрана?

— Какая еще охрана к дьяволу? Я знаю каждую задницу на сто миль в округе, и все знают меня.

— Не стоит недооценивать грабителей, синьор Торрес, нравы у них крутые и технические средства не чета нашим.

— Мимо моих индейцев и кошка не прошмыгнет, да и зариться пока не на что. Потом видно будет… Вы лучше обратите внимание на расположение дыр: почти правильный треугольник. О чем это говорит?

— Опять, дон Хосе? Сколько можно? — подосадовал Вестерман, что не удалось стащить упрямца с любимого конька. — Я скажу: звездный треугольник, вы — тайник. Спорить можно до посинения, всякий раз выдвигая новые гипотезы. Если это символизирует проходы в подземный мир, то почему их шесть? Если тайный строительный знак, то как его понимать? Проверить же невозможно.

— Очень даже возможно, — неожиданно миролюбиво откликнулся Торрес. — Я думал всю ночь, и знаете, что мне пришло в голову?.. Центр тяжести! Треугольник — самая экономная плоскостная фигура. В дырах закреплялись канаты, на которых поднималась эта махина. Как мы раньше не догадались! Потом их запечатали и замаскировали. Под камнем скрывается ход.

— Куда?

— Внутрь пирамиды.

— Сомнительно, чтобы майя прибегали к подобным ухищрениям. И зачем? Ведь пирамида служит основание храма. Не более. Только в Паленке под «Храмом Надписей» нашли гробницу.

— Исключение подтверждает правило. Наш «Храм Чисел» ничем не хуже. Учтите, что Паленке расположен на западной границе Древнего царства, а мы находимся у самого побережья. Так что тенденция вырисовывается. Наконец, обратите внимание на стены, — Торрес направил фонарь, — они определенно продолжаются ниже уровня пола. Внизу должно быть помещение.

— Пожалуй, вы правы, — признал Вестерман. — Будем поднимать?

— И как можно скорее! У меня лопается терпение… Надо же еще пробить чертовы пробки! Где эти бездельники? Придется опять бежать вниз.

— Я схожу, — вызвался Вестерман, мысленно отдав дань интуиции неугомонного старика. Как-никак, но именно он нашел пирамиду и, кажется, угадал предназначение камня. Молодой американец, прославившийся открытием лакандонских поселений в штате Нью-Мексико, вынужден был признать неоспоримое превосходство старой школы, где полагались не столько на технику, сколько на нюх.

— Пусть прихватят зубила покрепче, — напутствовал его Торрес.

Дыры оказались сквозными, и на их пробой понадобилось два полных дня. Еще неделя ушла на установку швеллера под кран-балку. Торрес метался от одной испещренной мистическими числами стены до другой, выплевывая недокуренные огрызки сигар и на чем свет стоит костеря медлительных, как ему казалось, рабочих. Не обращая внимания на темпераментные всплески, они продолжали молча стучать молотками.

Привычная ругань хозяина никогда не имела дурных последствий. Скорее напротив: чем крепче выходили словеса, тем больше текилы выставлялось на ужин. Сам дон Хосе любил пропустить лишний стаканчик под ломтик подсоленного лайма. Он и обедал обычно с рабочими, в неимоверных количествах поглощая бобы с рисом и тортильи из кукурузной муки, до умопомрачения проперченные красной, обладавшей убойной силой тротила подливкой. Дожив до шестидесяти восьми, Торрес оставался таким же тощим, как в юности, и никогда не жаловался на здоровье. Текилу и соус «табаско» он считал лучшим средством не только от желтой лихорадки, но и от старости. На его голове не было ни единого седого волоса, лишь усы основательно побелели.

Настал долгожданный день, когда вывешенная на стальных тросах каменная громада медленно поползла вверх. В дымном шипении карбидного огня глазу открылся тесный, заваленный щебнем лаз. Радость открытия отступала перед тягостной мыслью о новой расчистке.

Торрес подумал, что американцы были правы. Придется взять передвижную электростанцию, провести силовой кабель на самый верх и смонтировать ленточный транспортер. Ранее чем через месяц нечего и думать о продолжении раскопок. По его приказу все местные мужчины взялись за кирки и лопаты. Щебень, в котором попадались крупные доломитовые осколки, насьпшли в мешки и с помощью блоков вытаскивали на поверхность. За неделю удалось обнажить шесть ступенек: каменная лестница вела в самые недра пирамиды. Скрывались ли там подземные галереи, сокровищница или же склеп, можно было только гадать. Едва ли потайное помещение предназначалось для хранения пустоты. Решено было пробиваться, невзирая ни на какие затраты. Хорошая статуя или плита с иероглифами обещала окупить их сторицей. Каждый шаг давался с невероятными усилиями. Каменные глыбы приходилось долбить кувалдой и выворачивать ломом. Жара, затхлый воздух подземелья, сдобренный вонью ацетилена, и удушливая известковая пыль выматывали последние силы. Приходилось делать частые перерывы и выбираться на воздух, чтобы чуточку отдышаться. Женщины не успевали таскать воду.

Торрес решил сделать перерыв и дождаться электростанции. В Бостон послали факс с просьбой выслать шахтные вентиляторы, а из саперного батальона обещали подвезти воздуходувную установку. Камни в завале за долгие века сцементировались солями кальция, и пара-другая перфораторов оказалась бы более чем кстати. Но остановить проходку так и не пришлось. В самый последний момент кто-то обнаружил квадратный колодец, облицованный скрепленными раствором гладкими плитками.

Вестерман швырнул туда доломитовый осколок и засек время. Неожиданно громко прозвучал удар камня о камень. Глубина колодца была никак не меньше двадцати метров.

— Вертикальная труба, не иначе, — определил он. — Первый раз встречаю такое. Зачем она, для чего?

— Ответ ждет внизу. — Торрес вылил себе на голову воду из фляги: липкий пот разъедал глаза.

— Чем труднее препятствия, тем богаче клад. Очевидно, здешним майя было что скрывать. С сегодняшнего дня я вдвое повышаю почасовую оплату и сверхурочные. Та глыбина и пробки в дырах, пришлифованные плиты, наконец, чертов завал — это неспроста. Стоит выложиться, ребята. Не пожалеете.

И потянулись бесконечные часы изнурительной работы, когда оглохшие уши не воспринимают грохот расколотых глыб, а глаза, отвыкнув от дневного света, видят призрачные картины. Одним являлась Пресвятая Дева, других тревожили древние боги, алчущие кровавых даров. Холмы щебня, сброшенного к подножью, неуклонно росли, но ни единого обломка, тронутого рукой ваятеля, так и не выловили в завале. И хоть бы какой знак на лестничных стенах.