Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

• Название: Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона
• Автор: Еремей Парнов
• Издательство: ТЕРРА— Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02193-8

Еремей Парнов — известный российский писатель, публицист, ученый и путешественник, автор научно-фантастических, приключенческих, исторических и детективных произведений, пользующихся неизменным успехом у читателя

В шестой том вошел роман писателя «Сны фараона» В нем автор знакомит читателей с уникальными исследованиями ученых всего мира, пытающихся постичь загадку связи времен В сюжете переплетаются судьбы наших современников и людей Древнего мира Речь идет о человеческих возможностях, о новейших научных открытиях и неразгаданных тайнах прошлого

---

Долорес не терпелось взглянуть на изготовленную по ее заказу резонансную установку. Собственно, аналогичный комплекс она видела в «Октоподе», но ее не совсем устраивало компьютерное обеспечение. Обнаруживаемые в плазме крови ничтожные следы медиаторов не удавалось с достаточной достоверностью сопоставить с их концентрацией в мозговых структурах.

Профессор Вейден, в свою очередь, предложил скоррелировать биохимию с характером электромагнитных волн. Для этого требовалось соединить выходные блоки анализатора и энцефалографа через компьютер, замкнув их обратной связью. Идея показалась настолько заманчивой, что они решили обсудить ее совместно с конструкторами и программистами норт-бриджского завода.

Профессор, не сводивший с мексиканки глаз с той самой минуты, как увидел ее в конференц-зале, взялся организовать поездку. Робкие ухаживания маститого ученого, которому давно перевалило за шестьдесят, льстили и одновременно немного смешили Долорес. Впрочем, она была настолько уверена в себе, что согласилась без колебаний. И не пожалела об этом. Тайное обожание Рогира ван Вейдена проявлялось исключительно в комплиментах, несколько велеречивых и старомодных, да в постоянной готовности услужить.

— Я бы порекомендовал, милая Долорес, не очень спешить, — взволновался он, когда вертолет приземлился посреди залитого водой луга. — Ваши прелестные туфельки совершенно не подходят для предстоящей прогулки, — он и сам не решался спрыгнуть в расстилавшееся до горизонта травяное болото, взбаламученное бешеным вращением лопастей. До заводских корпусов было ярдов двести, не меньше.

— Что же нам делать? — скрывая улыбку, спросила Долорес.

— Я позвоню Кацу, — он огляделся, ища телефон. — Пусть пришлют катер или, на худой конец, резиновые сапоги.

Звонить, однако, не пришлось. Из ворот уже выезжал вездеход, вздымая веером буруны, как заправская моторная лодка. Шутка оказалась не столь уж далека от истины.

Осмотр оборудования занял около двух часов. Пообещав выполнить пожелания заказчиков, в основном незначительные, Клифорд Кац, директор и фактический владелец завода, предложил продолжить разговор за чашкой кофе.

— Мы усилим мощность охлаждающего устройства, леди, — пообещал он Долорес, — как того требуют климатические условия Мексики. Это пустяки! А насчет компьютера придется поломать голову. Нам поставляют их в готовом виде прямо из Дугласа. Не думаю, что у них возникнут проблемы, если мы будем точно знать, чего хотим.

— Мы с миссис Монтекусома Альба как будто знаем, — деликатно заметил Вейден.

— Не худо бы и мне хорошенько разобраться, — Кац озабоченно почесал затылок. — Даже не столько мне, сколько моим ребятам. Признаюсь, что ваше предложение, наверняка исключительно ценное в смысле науки, превышает мой уровень компетенции. Мы впервые сталкиваемся с подобными требованиями, тем более, когда работа практически закончена. Я даже не могу сказать, во сколько вам обойдется переделка.

— Заказ будет оплачен сполна сегодня же, — заверил Вейден, — а экстренные расходы нас не смущают. При том, однако, условии, что сроки поставки останутся прежними.

— Попробуем выкрутиться, — без видимой охоты согласился Кац. Ради выгодных клиентов приходилось брать на себя лишние хлопоты. — Вы не возражаете, если я приглашу наших инженеров? Колосовского — он собаку съел на электронике, и Сантоса. На всякий случай, я попросил их быть на месте. Не знал, что леди так хорошо говорит по-английски, — добавил он и, словно бы извиняясь, пояснил: — Родриго Сантос родом из Мексики. Как переводчик он, понятно, не нужен, но думаю, все равно будет приятно.

— Несомненно, мистер Кац, — заверила Долорес. — Вы очень предусмотрительны и любезны.

На столе для заседаний стояли фаянсовые кружки, термостатический кофейник и несколько больших тарелок с воздушной кукурузой и солеными крекерами. Колосовский и Сантос не заставили себя долго ждать.

— Насколько я понимаю, — пригубив чашку, начал Кац, — наши заказчики выразили пожелание подключить к аналитической установке электроэнцефалограф. Почему бы нет? Технически задача вполне выполнимая. По крайней мере я себе так представляю. Мы, правда, энцефалографы не производим, но всевозможной записывающей аппаратуры наклепали достаточно, чтобы не ударить лицом в грязь, верно, Збышек?

— Надо только знать волновые параметры, — кивнул Колосовский.

— Вот с них и давайте начнем, — предложил директор, играя большими пальцами сцепленных рук. — Всегда легче идти от простого к сложному.

— Джентльменам приходилось иметь дело с энцефалографией? — спросил профессор.

— По счастью, нет, — на лице Колосовского промелькнула улыбка. — С детектором лжи — тоже.

— Вы совершенно правы, прибор представляет собой обычный полиграф. Для его прямого ввода вам действительно необходимы частотные характеристики. Диапазон колебаний сравнительно небольшой: от тридцати до десятых долей в секунду. Подробную характеристику я могу дать, не сходя с места, но, ценя ваше время, пришлю по факсу. Итак, будем считать, что первый шаг сделан. Что вас интересует еще?

— Я знаю? — Кац еще быстрее завертел пальцами. — Давайте сперва разберемся, как увязать это с химией. Мы опробовали все вещества-свидетели, согласно вашему перечню. Машина работает безукоризненно? Жалоб нет?

— Ни жалоб, ни претензий, — заверил Вейден. — А как увязать, я тоже не знаю.

— Так объясните хотя бы, что вам нужно? Чего вы хотите?! — темпераментный коротышка-директор все повышал и повышал голос.

Долорес удивленно взглянула на Вейдена. Профессор успокаивающе опустил веки. Он уже имел дело с Кацем, который начинал волноваться, когда чего-то недопонимал, доходя до крика и бурной жестикуляции.

— Мистер Кац, давайте подумаем вместе. С вашего позволения, я попробую обрисовать суть стоящей перед нами проблемы. Ничего, если мне потребуется сделать для этого небольшой экскурс, скажем, в физиологию? Или в этологию, изучающую поведение животных?

— Сделайте одолжение! Я только того и жду, что мне, наконец, объяснят.

— Вот и прекрасно… Джентльмены, надеюсь, имеют представление о таких вещах, как центр удовольствия? Центр агрессии? Я имею в виду локальные области мозга.

— Говорите, говорите! — разъединив пальцы, замахал руками Кац, что свидетельствовало о крайней степени возбуждения.

— На крысах, в частности, был поставлен следующий опыт. — Вейден правильно воспринял тревожный симптом. — В мозг была введена тонкая проволочка, к которой подключили источник слабого тока. Раздражая, таким манером, центр удовольствия, крысу приучили саму нажимать рычаг, замыкающий электрическую цепь. И что вы думаете? Она только тем и занималась, что давила на соответствующую педаль. Забыв про пищу, секс и прочие приятные вещи, несчастная крыса упивалась током, словно наркотиком. Однако, когда начали раздражать проволочку, вживленную в центр агрессии, поведение резко изменилось. Животное, не ведая страха, бросалось не только на ближайших сородичей, но даже на кошку. В нем пробудился инстинкт убийства ради убийства, что скорее характерно для людей и редко встречается в животном мире. Возвращение к первоначальному состоянию наступало так же мгновенно. Крыса успокаивалась, как только отключали гок. Таково действие электрического сигнала. Могу я перейти к химии?

— Интересно, — одобрил Кац и занялся привычной игрой, то по часовой стрелке, то против. — Рассказывайте, рассказывайте…

— Мозг млекопитающих, в том числе человека, вырабатывает множество органических веществ различных классов. Почти все они были опробованы на ваших установках, зарекомендовавших себя лучшими в мире. Думаю, нет нужды в подробном перечислении…

— Лизины-вазопрессины, эндорфины-«шмендорфины»! — довольно закивал Кац. — До сих пор голова кругом идет. Попробуй поймать одну молекулу на десять миллионов! Ничего — научились…

— Чтобы нервная клетка передала приказ другим структурам организма, требуется медиатор — посредник. Среди множества нейропептидов упомяну открытый недавно пептид сна. Как и биотоки, идущие от спящего мозга, он получил название «дельта». Стоит ввести его животному — одну миллионную грамма на килограмм веса, мистер Кац, — и оно погружается в глубокий сон. Нам очень важно сравнить волны, спровоцированные лекарством, с естественным сном. Это всего только пример, одна задача из множества. Цель, надеюсь, ясна?

— Что-то проясняется, но вы рассказывайте, профессор, — оставив пальцы в покое, Кац умиротворенно оттопырил нижнюю губу.

— Другой медиатор, очень кстати названный вами лизин-вазопрессин, напротив, вызывает активность мозга. Он ускоряет запоминание, облегчает обучение, что, конечно же, сказывается на характере волн. Возьмем для пущей ясности биогенные амины, участвующие в передаче возбуждения от одних нейронов к другим. Наиболее характерную пару: норадреналин, который, как вы помните, мистер Кац, характеризуется зеленой флюоресценцией, и серотонин — желтой. В механизме эмоций оба играют; важную роль. Если разрушить центры, вырабатывающие серотонин, крыса впадает в безудержную агрессию, точь-в-точь как при стимуляции соответствующего центра. Норадреналин оказывает успокаивающее действие. Происходит удивительное. Если исключен серотонин, то у животных не вырабатывается рефлекс на пищу, на положительные эмоции вообще, а отрицательные продолжают действовать. Когда же был выключен норадреналин, крысы никак не могли научиться избегать ударов током. Показательно, что выделенные агенты оказались универсальными для всех видов высших животных.