Памела Джонсон - Особый дар

• Название: Особый дар
• Автор: Памела Джонсон
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0159-1

Когда и как приходит любовь и почему исчезает? Какие духовные силы удерживают ее и в какой миг, ослабев, отпускают? Человеку не дано этого знать, но он способен наблюдать и чувствовать. И тогда в рассказе тонко чувствующего наблюдателя простое описание событий предстает как психологический анализ характеров и ситуаций. И с обнаженной ясностью становится видно, как подтачивают и убивают любовь, даже самую сильную и преданную, безразличие, черствость и корысть.

Драматичность конфликтов, увлекательная интрига, точность психологических характеристик — все это есть в романах известной английской писательницы Памелы Хенсфорд Джонсон.

---

Она обняла его. Хотя Тоби был выше ее сантиметров на семь, он буквально тонул в ее объятиях. Да, она настоящая Юнона.

— Перчик приезжает снова, очень ненадолго. Ты должен устроить новоселье — пригласишь только его и меня. Я все приготовлю сама. Уверяю тебя, я стала готовить куда лучше. Мама специально для меня выудила откуда-то из глубин памяти несколько рецептов. Ты чеснок любишь?

Чеснока он не любил и сказал об этом прямо.

— Значит, обойдемся без него. Будет все, что ты любишь, и ничего такого, чего ты не любишь. Я выучилась делать очень вкусную тушенку по-испански, — добавила она, и в голосе ее была задумчивость, такая для нее необычная.

В этот день они были приглашены на чай к миссис Робертс. Тоби несколько раз заставлял мать приглашать Клэр в гости, хотя понимал, что ей этого не хочется и что проку от этих визитов никакого. Чай со множеством вкусных вещей был, как всегда, нарочно подан в кухне, и Клэр, как всегда, вежливо поахала в знак восторга. На сей раз присутствовал и мистер Робертс. Ему Клэр нравилась больше, чем жене.

— С чего это Тоби вдруг решил поступать в банк? — с подлинным интересом, без тени враждебности спросил он Клэр. (После разноса, который ему устроили, когда он явился домой с этой вестью, сам Тоби предпочитал отмалчиваться.)

— Видите ли, это ведь не совсем обычный банк — я хочу сказать, не совсем такой, каким вы, вероятно, его себе представляете, — сказала Клэр. — Это банк частный. О-о, яйца по-шотландски! Я их обожаю. Вы их приготовляете сами, миссис Робертс?

— Я все делаю сама. Не пойму я что-то: по-моему, совершенно неподходящее занятие для Тоби. И это после всех наших надежд!

— Ты могла бы поинтересоваться и моими надеждами. Знаешь ведь, что научная работа меня не привлекает.

— Да, но ты жил бы в таком дивном городе!

— В Кембридже? Ну нет, безусловно, куда-нибудь бы удрал.

— «Вольной воли меня не лишайте», — добродушно пропел мистер Робертс.

— Вот именно.

— Странно, а вот вы, миссис Робертс, сами себя вольной воли лишаете — из дому не хотите выходить. Тоби явно не в вас, — сказала Клэр с оттенком почтительной наглости.

— Мне никого и ничего не надо. Я живу замкнуто.

— А мне нужны более широкие горизонты, и давайте на этом кончим, — объявил Тоби.

Разговор перешел на его новую квартиру — ведь теперь у него настоящая квартира!

— Мама, навела бы ты там уют, — сказал он просительно: очень ему хотелось ее умилостивить.

— Позвольте мне вам помочь, — вмешалась Клэр, — обожаю покупать занавески и все такое.

— А мне как-то легче все делать самой.

— Да полно, Дора, для тебя это только лишние поездки.

— Ну и что же, могу и поездить, если захочется.

— У вас чудесный вкус. Мне б хоть немного у вас позаимствовать, — вставила Клэр.

Миссис Робертс не предложила показать им свои картины, даже ту улыбающуюся девушку на лугу. Только кое-что рассказала — без особого, впрочем, энтузиазма — о выставке своих работ в Америке.

— Вот бы мне съездить посмотреть ее. Уверена, что она пользуется огромным успехом! — Клэр тоже старалась ее умилостивить.

— Ну и поезжайте в Нью-Йорк, — с грубоватой прямотой бросил мистер Робертс, — это вам по средствам, ручаюсь.

— Но меня укачивает и в самолете, и на пароходе.

— Это вас-то? А я думал, такой девушке, как вы, все нипочем. — Он подтолкнул к ней свои сигареты. — Вы же наездница и вообще.

— Так ведь на лошади меня не укачивает!

И она бросила на него лукаво-кокетливый взгляд из-под рыжеватых ресниц.

— Да, вы неженка, как я погляжу, — бросил мистер Робертс, хотя именно о Клэр этого уж никак нельзя было сказать.

— А почему бы вам самому не съездить, если у миссис Робертс нет желания? — спросила она, и Тоби подумал: до чего же мало знает она их обоих! Когда они поженятся, Клэр вряд ли по-настоящему привяжется к его родителям.

Мистер Робертс ответил, как обычно в таких случаях, что не может оставить без присмотра киоск.

— А вот Мейзи мне говорила, — неожиданно вмешалась миссис Робертс, — что если б киоск держала она, то сама прочитывала бы все газеты, выкуривала все сигареты и съедала все сласти.

Упоминание о Мейзи нисколько не обескуражило Клэр.

— И я, наверно, тоже, — проговорила она безмятежно. — Как ни говори, соблазн немалый.

— А меня сладости не соблазняют, — сказал мистер Робертс. — Разве что шоколадные батончики. Вот батончик я время от времени съесть не прочь.

От Робертсов Клэр и Тоби ушли довольно рано.

— Осечка, котик, — сказала Клэр, когда они ехали на ее машине в дом Ллэнгейнов. — Нет, не сумею я понравиться твоей маме.

— Она необычный человек и никогда не показывает своего истинного отношения к людям.

— Я бы сказала, очень даже показывает, — возразила Клэр, на этот раз довольно резко. — А жаль, потому что она мне нравится и твой папа тоже. Не исключено, что и я ему пришлась по душе.

— И даже очень.

На новую квартиру Тоби собирался переехать в сентябре, а к середине месяца ждали Перчика, и в тот вечер они долго обсуждали, как его получше принять.

Миссис Робертс исполнила свое обещание. Она расхаживала по квартире, вешала занавески, устилала полы коврами, наводила повсюду блеск. Перекрасила стены в гостиной в кремовый с персиковым отливом цвет и подарила сыну две своих картины, чтобы он их там повесил. После нескольких приездов она наконец стала с ним немного мягче, быть может, до нее дошло, какого рода деятельность ему предстоит. Но за всем этим чувствовалось разочарование: ведь он не стал ученым и не женился на Мейзи. Тоби старался не подавать виду, что замечает это.

Для матери он готов на многое, это так, но указывать ему, как жить, он не позволит; прежде она никогда не пыталась им командовать, и теперь ему было досадно: она же явно удручена тем, что на сей раз не сумела настоять на своем. Что ж, со временем она, быть может, и полюбит живую, добродушную Клэр — впрочем, трудно сказать. Надо знать ее упорство, то самое, которое заставляет ее сидеть в жалком домишке на убогой улочке. Да, она «оригиналка», как выразилась однажды Клэр, но, пожалуй, малая толика заурядности ей бы не повредила. Вот и отец, наверно, такого же мнения.

28

— Gesundheit![41] — возгласил Перчик и одним глотком наполовину опорожнил стакан с пивом. Он одобрительно оглядел гостиную Тоби. — Как раз то, что надо. В свое время я имел неосторожность попросить мать, чтобы отделала на свой вкус мою комнату в колледже, и потом меня запросто могли принять за педика: она велела выкрасить ее в розовый цвет, хочешь верь, хочешь нет.

— Так и тут стены розоватые, — возразила Клэр.

— Но у этого розового цвета какой-то мужской оттенок, если так можно выразиться. И вообще мне лично он кажется белым. — Перчик вытянул длинные ноги — Рад, что ты поступаешь в нашу фирму.

— Уже поступил, — сказал Тоби.

— Ну и как, нравится тебе?

— Очень. Придется многому учиться, но, думаю, выучусь.

— Бауманн — славный малый. Правда, несколько поверхностный, но таким людям проще. Я, во всяком случае, так считаю.

Тоби сказал, что народ в банке очень дружелюбный.

— Да, это верно. Иногда я даже жалею, что сам туда не пошел.

— Спасибо твоему отцу.

— Он любит, чтобы каждый был при деле, не болтался зря.

Перчик спросил, как поживает молодой священник, о котором ему рассказывал Тоби. Случилось так, что как раз в тот день от Эйдриана пришло письмо, и потому Тоби был в курсе его дел.

— Ну, во-первых, у него умерла мать…

— Как жаль.

— …и потом старик священник еще больше разболелся, а в больницу ложиться не хочет. Одному богу известно, как Эйдриан справляется, пишет, правда, что ему очень помогает дочь местного врача.

— А как с той дамочкой ну, она еще требовала, чтобы он изгнал из нее дьявола?

— Епископ прислал опытного каноника, и тот совершил особый ритуал — кажется, это называется «возложение дланей» Она была несколько разочарована — ожидала, видно, более торжественной процедуры, — но пока успокоилась. Нет, настоящая беда с другой, той, что посвящает его в свои неурядицы с мужем.

— Она на него глаз положила, это ясно. Трудно ему приходится при такой красоте, — сказала Клэр и пошла на кухню. Приготовила она тушеное мясо. Сущая отрава, решил Тоби. Нет, когда они поженятся, дома он будет только завтракать по утрам, ленч станет съедать в Сити, а по вечерам они будут ходить в ресторан. Денег на это хватит с избытком. Надо не откладывая объяснить Клэр, что вкус у него самый простой, он привык к той пище, какую готовит мать, — эх, жаль, но такой еды, как у них дома, уже не будет нигде.

— Новости есть? — обратился к ней Перчик.

— Откуда им быть? Мама по-прежнему в спячке, папа все больше и больше увлекается гольфом. Теперь это его религия.