Владимир Лебедев - Ачайваямская весна

• Название: Ачайваямская весна
• Автор: Владимир Лебедев
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1983

Авторы книги — этнографы, проведшие ряд лет в экспедициях на Северной Камчатке, Ее население — чукчи — до настоящего времени сохранило многие черты традиционной культуры оленеводов. Нынешние камчатские чукчи живут в отличных поселках, учатся в современных школах и институтах. При этом они не утратили народные обычаи — старинные красочные праздники, обряды, правила отношений друг к другу.

---

Стемнело… Наступала холодная сентябрьская ночь. Вдали над тундрой и над Пекульнейским озером поднимался туман. Над ним на фоне звездного неба прорисовывались зубцы горных хребтов. Со стороны моря поднялась огромная красная луна. Никогда не видел я луны таких размеров. Елена Ивановна вышла из яранги:

— Завтра Рольтынто еще рассказывать будет. Он очень доволен, что Вы приехали.

— Замечательную легенду он рассказал, — ответил я, — красивая и, судя по всему, исторически точная.

— Знаешь, наши старики говорят, что на луну долго смотреть нельзя, она тогда к себе заберет. Иди ложись, тебе уже приготовили постель.

Утро прошло в хозяйственных заботах. Рольтынто проверил сети, поправил вешала для их сушки, осмотрел все свое хозяйство, потом все пили чай, и только после этого он продолжил вчерашний разговор.

— У Кыыты, — начал Рольтынто, — было два сына. У каждого из сыновей было по четыре сына. Сейчас люди остались от четырех из них. От Кунлелю и Пикытыма — это дети старшего сына Кыыты. И от Эвыскыва и Енкы — это от младшего. Сам я и Лена — мы от Эвыскыва идем. Муж Лены, Семен Рынватау, — от Кунлелю.

Кунлелю был самый старшин из братьев. Кочевали они тогда в низовьях реки Великой на южном берегу Анадырского лимана. Там были их земли, все остальное считалось таньгитское. Однако некоторые чукчи кочевали вместе с таньгит. После первой войны, когда Кыыты был, все помирились. Места всем хватало. Хорошо жили.

В этом месте необходимо сделать небольшое отступление и сказать, что легенды о Кунлелю и его братьях, переданные Эвнито (отцом Елены Ивановны), опубликованы в книге «Сказки и мифы народов Камчатки и Чукотки» с комментарием языковеда П. Я. Скорика. Мы позволим себе привести здесь оригинальный текст этого сказания, записанный от Рольтынто, но с большими сокращениями, выбрав только те места, которые необходимы для описания исторических событий середины XVIII века.

Кунлелю и братьев был родственник Арелыто. Он кочевал здесь, в Мейныпильгинской тундре, вместе с таньгит. Их зимнее стойбише было в верховьях реки Ваамочгын. Летом они выходили к морю. У моря пастбища лучше, и оленей один раз надо напоить морской водой, тогда они сильные делаются, зиму хорошо переносят.

В том же стойбище был еще чукча Мотлынто. Арельпо думал, что он хороший человек, но неправильно думал.

Мотлынто сказал таньгит, будто Арельпо хочет уничтожить их всех. Таньгит поверили и решили: давай скажем Арельпо, чтобы он и его соседи к нам пришли посмотреть наших оленей.

Так они сказали. Все, кого звали, пришли, тогда враги их всех поубивали. Один Арельпо убежал. Все люди со стойбища Арельпо погибли, таньгит там тоже были — он с ними вместе кочевал.

Вечером Арельпо домой пришел и всю ночь ярангу камнями закладывал. Толстым слоем закрыл до самого верха.

Днем таньгит пришли. Смотрят, никак Арельпо убить нельзя. Тогда они сказали: «Умрешь, Арельпо, от жажды, тебе за водой ходить надо».

Арельпо с дочерью был. Ночью они тихо ушли.

Там, в верховьях Ваамочгын, обрыв есть, с него упал Арельпо. Руку сломал. Дочь по хорошему месту прошла, нашла отца.

Говорит ей Арельпо: «Ты меня здесь похорони, ты женщина — тебе меня не дотащить. Иди прямо по речке к берегу моря, там кереки живут, береговой народ, расскажи, что случилось. Пусть они тебя спрячут. Потом замуж за керека выходи».

Так она и сделала.

Кереки в землянке под пологом яму сделали, туда ее положили и накрыли шкурами. По первому снегу таньгит пришли. Они спрашивают: «Где дочка Арельпо?»

Не выдали ее кереки.

Когда таньгит ушли, Кунлелю и Пикытым приехали. Кереки дочку Арельпо вытащили. Кунлелю ее спросил, как все получилось. Она рассказала. Тогда Кунлелю и Пикытым ушли к реке Анадырь на свое стойбище — они без оружия были.

На следующий день таньгит вернулись и погнались за ними. Кунлелю в тундре, где далеко видно, понял, что за ними гонятся, сказал Пикытыму: «Погода нас не пожалела, и оружия у нас нет». Только так сказал, небо тучами покрылось, снег сильный пошел. Таньгит совсем близко были, а видеть уже не могли, Кунлелю сказал Пикытыму: «Давай пойдем по кругу». Так сделали. Таньгит по следу пошли, заблудились.

Кунлелю и Пикытым их там оставили. Сами на стойбище уехали.

На стойбище у них старик был один, самый старый. Кунлелю советоваться пошел к нему. Рассказал, как было, где дочка Арельпо.

Старик сказал: «Таньгит надо найти прямо сейчас. Они как раз устали, спят. Потом трудно будет».

Кунлелю и другие сразу поехали. Кунлелю и Пикытым даже оленей не распрягали. Нашли таньгит, уничтожили.

Домой вернулись.

На стойбище у них еще один старик был. Всю жизнь холостой. Девушки и женщины его любили за то, что с бубно, м пел хорошо, и всегда про женщин пел. Этот старик сказал: «Сейчас про женщин петь буду».

Кунлелю ему говорит: «Зачем сейчас про женщин петь? Пой лучше, как найти Мотлынто».

Старик стал петь тогда так:

Около реки Анадырь есть сопка,
Как оленье сердце.
На сопке-сердце надо найти белого оленя[2],
Поймать его надо.

(Теперь эту сопку горой Дионисия называют.)

Повел Кунлелю людей к этой сопке, по реке Великой пошли вверх по течению. Долго шли. Увидели землянку, около нее человека в белой одежде. Пикытым поймал этого человека. Только он мог поймать, потому что на белых оленях ездил. Правой вожжой поймал.

Спросили этого человека: «Где Мотлынто?»

Отвечает: «Не знаю».

Огец белого человека вышел. Тоже спросили — не ответил. Тогда сказали им, что на холоде держать будем, пока не расскажете. Согласился отец белого человека — рассказал. Так он говорил: «Мотлынто на высокой горе. Высокая гора, каменистая. Одна тропинка туда ведет. Мотлынто эту тропинку водой полил. Скользко стало, лед».

Поехали к этой горе. Под обрывом остановились. Как залезть туда?

Пикытым распряг белую важенку, привязал ей за рога чаат и погнал вверх по склону. Она наверх забралась, и по чаату люди туда залезли. Мотлынто там был. И стадо его там было.

Мотлынто раздели, без шапки и без пояса пустили за стадом. Холодно было. Он все меньше и меньше становился. И совсем исчез. Так с ним поступили.

Когда обратно ехали, встретили стойбище. Там таньгит был. Олялек звали. Он трем чукчам ноги у колен отрезал. Жестокий был. Кунлелю его спрашивает: «Зачем так сделал?» А таньгит рычит только и, как бык копытом, ногой землю разрывает. Кунлелю говорит: «Вас и так мало осталось — иди к своим. Если бы вы к нам не лезли, все целы были бы». По-хорошему его уговаривал, рычащий не понимал.

Тогда Пикытым взял копье Кунлелю и пошел на рычащего. Пикытым ловкий был. Смотрят, а он уже повалил рычащего и на нем сидит, тот ничего сделать не может.

Кунлелю опять говорит ему: «Иди к своим — вас мало осталось».

Рычащий отвечает: «Я за смертью к вам пришел». Не хотел он идти обратно — позор был бы. Убили его.

Второе сказание Рольтынто перенесло нас к событиям середины XVIII века. Известный этнограф-сибиревед Иннокентий Степанович Вдовин, посвятивший много времени изучению этнической истории Северо-Восточной Сибири, считал, что Кунлелю был действительным историческим лицом и изложенные выше события имели место. Это подтверждается, хотя и отрывочными, архивными документами. Эту точку зрения поддержали языковед П. Я. Скорик и этнограф В. В. Леонтьев. У меня же затеплилась еще робкая в этот день надежда, что все-таки удастся составить генеалогии мейныпильгинцев до Кыыты — ведь Рольтынто говорил, что он и Елена Ивановна — потомки Эвыскыва, муж Елены Ивановны — Кунлелю. Когда я поделился с ней этими соображениями, она сказала:

— Не спеши, Рольтынто сам знает, что рассказывать, главное — хорошо записывай.

Крайне интересна в этом сказании и этическая сторона вопроса. Речь идет о войне, но кого и с кем — неизвестно. Сначала столкнулись два стойбища, и в том и в другом жили и чукчи, и коряки. Борьба шла между стойбищами, но не между чукчами и коряками. Значит, военные стычки того времени не носили национального характера.

Спровоцировал эту войну чукча Мотлынто. Мотлынто постигла суровая кара. Он даже не был убит, он исчез вовсе. Ведь если бы Мотлынто убили, он попал бы к верхним людям и, по чукотским представлениям, через некоторое время вернулся бы обратно в этот мир, а так он был исключен из человеческого общества и кругооборота людей между земным и верхним миром. Отношение к людям подобного толка недвусмысленное.

Закончилась эта война смертью одержимого Олялека. Но разве Кунлелю не предлагал ему разойтись миром и подумать о том, что из тех, кто кочевал в Мейныпильгинской тундре, почти никого не осталось. И, только убедившись, что от Олялека ничего хорошего ждать не придется и будут новые жертвы, Кунлелю и его братья согласились его убить.