Джоанна Троллоп - Друзья и возлюбленные

• Название: Друзья и возлюбленные
• Автор: Джоанна Троллоп
• Издательство: ACT, АСТ МОСКВА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055426-3, 978-5-9713-9656-7

Кто сказал, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна? Джина и Лоренс дружили с самого детства. Взрослая жизнь, конечно, развела их: Джина вышла за аристократа сноба Фергуса, а Лоренс женился на деловитой, практичной Хилари, Но ни новый статус, ни новые заботы не могли разрушить их давнюю дружбу.

А потом Фергус попросту сбежал от Джины, оставив ее с дочерью-подростком. Мог ли Лоренс отказать лучшей подруге в помощи и поддержке?

Однако с этого момента его собственная семейная жизнь превращается в настоящий ад, а уютное семейное счастье оказывается под угрозой…

---

— Врачи сказали, когда вас выпишут?

Он покачал головой:

— Нет, милая.

Ей хотелось спросить, очень ли плохо живется в этой огромной палате, полной стариков и жутких звуков чужих болезней, но она вовремя передумала: выбора-то у него все равно нет.

— А у тебя все хорошо?

Софи кивнула и чуть было не разболтала Дэну свои планы на вечер.

— Да, Хилари дала мне работу. Я и еду подаю, и посуду мою, и постели заправляю — всего понемногу. Уже сорок два фунта накопила!

— Молодчина. — Он поискал ее руку и взял ее. Ладошка была холодная и маленькая. — Так держать.

— Это ваш дедушка? — выходя из палаты, спросила медсестра.

— Вроде того…

— Он у вас чудесный. Такой вежливый, обходительный!

— А вы… — начала было Софи и умолкла.

Перебирая карточки за стойкой, сестра заметила:

— На поправку идет. Ночью спал как младенец.

Зато Ви не спала. Посреди ночи разбудила их и заявила, что нужно немедленно идти в больницу и образумить врачей. Джина поехала в Орчард-Клоуз, а Софи лежала в кровати и ждала ее возвращения. Видимо, под конец она все-таки уснула, потому что ничего не услышала, а утром дверь в мамину спальню была закрыта. На кухонном столе лежала записка: «Милая, не буди меня, пожалуйста. Я легла только в пять утра. Увидимся позже?» «Нет, — написала Софи, — не увидимся. Я работаю и останусь ночевать у Вудов». И добавила: «Надеюсь, ты выспалась».

Поезд был полупустой. Напротив Софи дремала негритянка, и какой-то мальчик в наушниках читал компьютерный журнал. Софи поставила на колени свою соломенную сумку, в которой лежали футболка для сна, зубная щетка, плейер, несколько кассет, кошелек и книга — «Гордость и предубеждение», уже давно подаренная Фергусом, да так и не прочитанная. Вот и сейчас Софи вовсе не хотелось читать. «Джейн Остен для подростков — самое то. Скоро сама увидишь», — сказал отец, протягивая книгу в гладком пакете с эмблемой книжного магазина.

Софи стала смотреть в окно, за которым летели однообразные поля, местами отмеченные хмурыми коровами, затем показались дорога и россыпь домов, церковная и силосная башни. Как мог Фергус подарить ей свою заветную книгу, а потом просто уйти, словно этот жест для него ничего и не значил, словно их близость была лишь жестокой игрой? Джордж недавно пришел к выводу: «Когда хочешь порвать с чем-то ненавистным, надо отказаться и от любимого, потому что они тесно связаны». Так было у него с колледжем. Бросив учебу, он поссорился с родителями, заявив, что не хочет жить, как они. В кинотеатре Джордж ненадолго взял Софи за руку, а затем вежливо, будто возвращая одолженный платок, опустил ее обратно. «Я не хочу иметь обычную, нормальную работу. Мне надо пожить спокойно. Только не здесь, не в Уиттингборне, где все ждут от меня того же, что и родители».

Софи закрыла глаза. Пока Фергус не уехал, их жизни были наполнены его ожиданиями: от самого себя, от Джины, от Софи и от дома. Фергус вел их вперед, даже подгонял. Благодаря ему у нее сложилось четкое представление о своем будущем, о ценностях и возможных опасностях. Особенно об опасностях. Фергус никогда не был «безопасным», надежным отцом, как Лоренс. Если застанешь его дома, то удивишься и обрадуешься. Поправка: больше уже не застанешь. Теперь лучше говорить о нем в прошедшем времени. Ничто не могло удержать Фергуса в провинциальном городке. Ничто. Видимо, поэтому Хай-Плейс и опустел с его отъездом, растерял загадочность и силу. Он стал обычным старинным домом, красивым и ухоженным, но не домом детства Софи, о котором можно думать с любовью и восхищением, не волшебным замком. Впервые в жизни Софи поняла, почему Джордж хотел уехать из Уиттингборна. Не было здесь никакой романтики, не было и надежды воспарить над серой повседневностью. Видимо, папа тоже это понял, думала Софи, глядя на проносящиеся мимо одинаковые домишки, белье на веревках, сараи и дворы. Однако в отличие от Джорджа, мечтавшего о широком голубом просторе, Фергус уже видел этот простор и жить мог лишь на свободе.

На улице возле метро «Холланд-парк» Софи заметила цветочный киоск. Ей вдруг неудержимо захотелось подарить Фергусу цветы, однако это желание сопровождалось не менее сильным стыдом. Что будет значить этот подарок? Что она ему все простила? Это неправда. Софи долго любовалась пышным букетом желтых роз, похожих на аккуратные кочанчики идеальной формы. Бедняжки, их вырастили лишь затем, чтобы продать… Над цветами висели корзинки с авокадо и миниатюрными полосатыми дынями. Софи решила купить отцу авокадо, эдакий полезный подарок, в котором никто не углядит скрытого смысла.

Фергус подробно рассказал, как добраться до дома. Это в десяти минутах ходьбы от метро, идти нужно по направлению к району Шепердс-Буш. «И оглядывайся почаще, тут есть чудесные дома». А какие здесь деревья! Высокие, с пышными кронами, ни капельки не городские. Ослепительные витрины магазинов поразили Софи своей изысканностью. Сначала ей встретилась мясная лавка, на которую она взглянула лишь мельком, затем аптекарский магазин с витриной, заставленной ароматными маслами, и французская кондитерская — фруктовые пирожные напомнили Софи о каникулах во Франции, о белых пыльных дорогах, душистых холмах, старомодных гостиничных номерах и вкусе свежего хлеба, размоченного в кофе с молоком. «Сразу после красивой площади с домами вокруг поверни направо».

Цветочник продал ей авокадо в бумажном пакете, а на самом фрукте была наклейка: «Крупный». Софи отлепила ее и вместе с пакетом выбросила в урну. Лучше подарить авокадо как есть — протянуть Фергусу, когда он соберется ее поцеловать, чтобы немного оживить приветствие.

А вот и папин дом. Софи остановилась напротив и внимательно его осмотрела: рядовая застройка, три этажа, плоский фасад, крыльцо со ступеньками, черные перила и белая глянцевая дверь, на которой с обратной стороны висят шторы — солидные тяжелые шторы на подкладке. Софи сглотнула. Дом показался ей таким… обжитым. На крыльце даже цвела герань в вазоне, ползучая темно-красная герань с белыми глазками.

Софи медленно перешла улицу и замерла в двух шагах от двери. Можно было разглядеть большое зеркало у входа (Фергус забрал его из Хай-Плейс) и уголок дивана. Откуда-то в коридор попадало вечернее солнце, придавая всему золотое сияние. Даже по этим фрагментам и мелочам, увиденным с улицы, было понятно, что новый папин дом имеет такой же самоуверенный вид. С внезапной ясностью она осознала, что не вынесет этого.

Софи выудила из сумки авокадо и подошла к дверному звонку. Он был медный, а над ним — визитная карточка Фергуса в крошечной рамке, и рядом еще одна: «Энтони Тернер, реставратор». Кто…

Дверь открылась.

— Извини, не хотел тебя пугать, — сказал чудной на вид незнакомец. — Я увидел тебя из кухни и сразу догадался, кто ты. По фотографиям.

Софи изумленно на него уставилась. Он был невысокого роста, лет двадцати восьми — тридцати, с вьющимися черными волосами и широкой улыбкой. Одет в красную рубашку, белые джинсы и сандалии на веревочной подошве.

— Меня зовут Тони Тернер, — сказал он, протягивая Софи руку. — Фергус побежал в магазин за клубникой.

— Понятно… — Она покрепче сжала авокадо.

— Он скоро придет. Проходи.

Софи прошла за ним в коридор, выстланный крупной шахматной плиткой. Тут было много зеркал, а в углу стояла статуя — гипсовая девочка, которая всю жизнь украшала готическую беседку Хай-Плейс (Фергус говорил, что от дождя гипс растает, как сахар).

— Привет, — сказала Софи, погладив девочку по голове.

— Она чудесная, — заметил Тони Тернер. — Такая застенчивая.

— Раньше она была моя. Стояла в моем саду. — Софи убрала авокадо обратно в сумку.

— Да, конечно… — смутился Тони, а потом бодрым голосом произнес: — Хочешь посмотреть наш сад?

Наш?! Софи покачала головой:

— Я лучше дождусь папу.

Тони терпеливо ответил:

— Твой папа хотел, чтобы я его тебе показал.

— Пусть сам и покажет.

Софи жутко разозлилась. Она прошла в комнату, которую увидела с улицы, и потрогала знакомую мягкую спинку дивана. Это был ее диван, папин диван… их диван. Тони немного помолчал, глядя на хрупкие плечи Софи.

— Тогда я пойду к себе, — наконец, проговорил он, — пока Фергус не придет. Он всего на минутку вышел.

— Прости, мне вдруг страшно захотелось клубники на ужин, — сказал Фергус. — Я даже подумал, что встречу тебя на улице.

Он обнял дочь, не выпуская из рук пакет с клубникой, и Софи почувствовала ее запах — странный, резкий, почти ненатуральный. Отец совершенно не изменился и пах, как прежде, однако на нем была новая темно-зеленая рубашка с костяными пуговицами.

— Кто этот…

— Тони? Мой деловой партнер. Без него я бы не смог купить дом.

Софи отстранилась.

— Он сказал «наш» сад.