Э. Винсент - Лето мафии

• Название: Лето мафии
• Автор: Э. Винсент
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20049-5

Лето 1950 года, которое потом назовут «летом мафии», выдалось в Нью-Йорке особенно жарким. Столбики термометров зашкаливают. Не снижается и градус борьбы за власть двух крупнейших мафиозных кланов — Лучано и Маньяно, решившихся на очередной передел сфер влияния и контроля. В ход идет все — интриги, предательство, подкуп, убийства. В этом жестоком сражении и начинается взрослая жизнь Винни Весты, главаря уличной банды, сына влиятельного мафиозо, жизнь, полная потерь и обретений, разочарований и надежд…

---

Глава 40

Вторник, 29 августа

Бенни, Мальчонка, Луи и Порошок вместе с горсткой завсегдатаев ждали, когда в десять утра откроется «Ирландский паб» О’Мары. Жара не спадала, и как только Колин открыл дверь, четверка поспешила следом за завсегдатаями в прохладу кондиционеров, жадно вдыхая освежающий холодный воздух.

Не обращая внимания на незнакомцев, завсегдатаи расселись вдоль стойки, аппетитно причмокивая в ожидании живительной влаги. Бенни, Мальчонка, Луи и Порошок прошли к дальнему концу стойки и уселись, положив на нее руки, словно четыре прилежных ученика приходской школы. Бросив на них свирепый взгляд, Колин сердито прошел за стойку и принялся расставлять кувшины с пивом. Как только все завсегдатаи были обслужены, он прошел к дальнему концу стойки и скорчил недовольную гримасу.

— Вам здесь не рады, — процедил он, постаравшись как мог наполнить свой голос презрением.

— Какая жалость, — примирительным тоном произнес Мальчонка, — ибо мы пришли к вам как друзья.

— Убирайтесь отсюда! — рявкнул Колин.

Уронив подбородок на грудь, Мальчонка вздохнул. Говорить с этим ирландским ублюдком на языке разума бесполезно.

Порошок решил испробовать другой подход.

— Послушайте, мистер О’Мара, мы просто зашли, чтобы проведать Рыжего.

— Ты что, слепой? Его здесь нет.

— А у себя наверху?

Колин не собирался говорить что бы то ни было и уж тем более открывать, что ему известно о том, что Рыжего забрали его свояки.

— Я не видел его с тех пор, как он провел день в кутузке — благодаря вашей братии.

— Он вчера вечером не возвращался домой?

— Он частенько не возвращается домой. И вы должны это знать, поскольку шляется он с вами!

— Вчера вечером Рыжего не было с нами, и сегодня утром он не пришел к Бенни, — настаивал Порошок.

Перегнувшись через стойку, Колин выставил вперед нижнюю челюсть.

— Попробуйте посадить его на цепь!

— Значит, вы о нем ничего не знаете? — спросил Порошок.

— Послушай, ты, жирная итальянская свинья, я тебе понятным языком сказал, что вас здесь не ждут. Даже если бы мне было что-то известно, я бы все равно вам ничего не сказал. Да я даже не помочусь на тебя, если ты будешь объят пламенем! А теперь убирайтесь отсюда!

Вспыхнув, Порошок непроизвольно подался вперед. Бенни и Мальчонка схватили его за руки.

— Успокойся, Порошок, — сказал Бенни. — Он этого не стоит.

Бенни и Мальчонка вытолкали Порошка за дверь. Луи, одернув брюки, качнулся на каблуках вперед и ткнул пальцем в Колина. В одно мгновение он преобразился в Джимми Кэгни.

— Ннн… т-ты… ты пожалеешь о том… что так себя вел… что наговорил столько гадостей этому толстому итальяшке… ннн… грязная крыса.

Схватив кружку с пивом, Колин швырнул ее в Луи. Тот увернулся, и кружка разбила окно.

— Точная подача, — бросил Луи и выскочил следом за друзьями.

Завсегдатаи, застыв в благоговейном ужасе, словно завороженные смотрели на то, как последние острые осколки, отрываясь от рамы, падают на пол и разбиваются вдребезги. Последствия случившегося они ощутили в полной мере только тогда, когда на них тяжелым молотом обрушился первый порыв горячего воздуха, ворвавшегося в выбитое окно.

Дэнни и Роберт Коллинз со вчерашнего вечера допрашивали Рыжего в восемнадцатом участке. Они были измучены не меньше его, но им так и не удалось ничего узнать. Рыжего не сломили чередование «доброго» и «злого» полицейских, отсутствие еды, отсутствие воды, одиночная камера и постоянные тычки и затрещины, которыми его награждал Дэнни.

В утренних газетах было напечатано описание громил, составленное со слов монахинь, и братья Коллинз не сомневались, что Рыжий должен понять, о ком идет речь. Они предположили, что, если он узнает про нападение и поймет, кто за ним стоит, это его встряхнет. По крайней мере попробовать стоило.

Братья снова притащили Рыжего в комнату допросов. Роберт толчком усадил племянника на стул, а они с братом сели на письменный стол. Дэнни держал в руке сложенную газету.

— Твой дружок попал в больницу, — начал он.

Рыжий лишь молча посмотрел на своего дядю. Его лицо заплыло от синяков и было покрыто ссадинами, глаза налились кровью.

— Вчера ему и его приятелю-еврейчику здорово досталось у выхода из библиотеки, — добавил Роберт.

— Говорят, мальчишка-еврей в критическом состоянии, — продолжал Дэнни.

Рыжий переводил взгляд с одного дяди на другого, словно тикала стрелка метронома.

— Ты нам не веришь? Вот… — Дэнни швырнул на стол раскрытую газету.

Пробежав ее взглядом, Рыжий нашел заметку, посвященную нападению. По описанию он сразу же узнал бородатого русского великана. Станкович… один из приятелей Ника Колуччи.

— Полагаю, это те же самые подонки, которые пытались вас взорвать, — снова заговорил Дэнни.

Рыжий с равнодушным лицом отодвинул газету. Братья склонились к нему. Превратившись в дополнения друг друга, они открыли беглый огонь быстрых вопросов. Начал Роберт:

— Нам нужно только, чтобы ты ткнул пальцем в молодого Весту.

— Нас даже не интересует остальная банда. Один только Веста!

— В этом деле замешаны многие очень опасные люди!

— Ты снюхался с шайкой подонков, а вашему предводителю прислали черную метку!

— Он уже человек конченый! Ты хочешь отправиться на тот свет вместе с ним?

— Я знаю, что ты терпеть не можешь своего отца, но подумай о матери!

— Она нам родная сестра. А что, если этим говнюкам вздумается бросить бомбу в пивную?

— Я тебе обещаю: отдай нам Весту, и больше не будет никаких бомб и нападений!

— А ты уже через двадцать минут выйдешь отсюда свободным человеком!

— Никаких обвинений, парень!

— Чистый, как младенец.

— Нам нужен один только Веста!

Наконец, учащенно дыша, братья умолкли, отступая от Рыжего. Отдышавшись первым, Дэнни снова склонился вперед. Роберт по-прежнему пыхтел как паровоз.

— Итак, что скажешь? — спросил Дэнни.

— Мне нужно сходить в сортир, — ответил Рыжий.

Дэнни не сдержался. Он со всей силы ударил Рыжего наотмашь по лицу, и тот, опрокинув стул, растянулся на полу.

В одиннадцать часов утра в больницу приехали следователи Сассо и Бернс из Центрального южного управления. Они потратили почти целый час, расспрашивая меня о нападении у входа в библиотеку. Второй раз в течение суток я не выдал полицейским абсолютно ничего. Я настаивал на том, что не имею понятия, кто на меня напал, и уж совсем не могу себе представить, почему кому бы то ни было вздумалось на меня нападать. Следователи понимали, что это полная чушь, поскольку в больнице им сообщили, что в соседней палате разместился вооруженный охранник. Его звали Гэс Челло, и он работал на Анджело Мазерелли, который, как было известно полиции, связан с профсоюзным рэкетом. Несомненно, следователям также было известно, что я сын Джино Весты, однако почему-то имя моего отца не упоминалось ни разу. Полицейские попытались задать вопросы и Гэсу, но это тоже ничего им не дало. У человека Анджело имелось разрешение на ношение оружия, а за пребывание в палате он заплатил. Тупик.

Сассо и Бернс спросили у меня, не кажется ли чертовски странным, что человек, не имеющий врагов, на протяжении двадцати четырех часов чуть не погиб при взрыве бомбы и был жестоко избит. Я ответил, что не кажется… в конце концов, это же Нью-Йорк. Следователям это не понравилось. В свою очередь, я спросил, не кажется ли им, что происшедшее — дело рук банды антисемитов. Ведь Сидни Батчер — еврей, и он пострадал в обоих случаях. Если бы дело происходило в комнате для допросов, за подобное предположение меня огрели бы резиновой дубинкой.

Братья Коллинз уже предупредили Cacco и Бернса, что Рыжий О’Мара так ничего им и не сказал, поэтому утро оказалось потрачено впустую. Следователи ушли, пообещав, что рано или поздно прибьют меня гвоздями к стене за яйца, рядом с остальными членами банды.

Луи ждал в коридоре, и, как только полицейские уехали, он вошел в палату и рассказал о разговоре со своим отцом. Я ответил, что ценю его заботу, однако дело не будет закончено до тех пор, пока мы не сквитаемся с Ником Колуччи. Луи сказал, что все понимает и останется со мной до конца, однако я сознавал, что движет им не убеждение, а дружба.

Следующим пришел Прыгун и сказал, что его отец решительно топнул ногой и заявил, что не желает, чтобы его сын продолжал иметь с нами какие бы то ни было дела. Если честно, я даже испытал некоторое облегчение. Если кому-нибудь и суждено пострадать, скорее всего, этим человеком окажется Прыгун, который был совсем не создан для такой жизни. Одно дело, когда он болтался с нами, принимая участие в самых простых операциях; но я понимал, что ему не справиться с тем, что неумолимо надвигалось на нас. Я сказал Прыгуну, что прекрасно его понимаю, освободил от обязанностей члена банды и заверил, что мы по-прежнему остаемся друзьями. Прыгун был настолько переполнен чувствами, что ему потребовалась чуть ли не минута, чтобы выдавить «с-с-спасибо».