Владислав Кардашов - Ворошилов

• Название: Ворошилов
• Автор: Владислав Кардашов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Новая книга В. Кардашова рассказывает о жизни и деятельности одного из организаторов нашего государства, прославленного командарма К. Е. Ворошилова. Еще в юности Клим Ворошилов вступил на путь революционной борьбы. После победы Октября он сражается с гайдамаками и белоказаками, деникинцами и врангелевцами. Кончается война, и К. Е. Ворошилов все свои силы отдает укреплению Красной Армии. В период Великой Отечественной войны маршал Ворошилов вновь на защите нашего Отечества, а по окончании ее активно участвует в мирном строительстве.

---

Удалось Ворошилову и поколебать скептицизм Рыжкова: администрация обещала увеличить средства для школы, расширить ее, устроить библиотеку и обещания свои вскоре выполнила.

Успех первой стачки серьезно сказался на событиях, имевших место в Луганске в последующие два года. Он воодушевил не только пролетариев Луганска, но и самих социал-демократов. Поднялся интерес рабочих к политике, кружки стали расти, увеличилось их число. Вот только пропагандистов, которые могли растолковать рабочим хотя бы основы партийной политики, постоянно не хватало.

Круто изменилась судьба Ворошилова. Он и раньше отдавал все свое время социал-демократической пропаганде, а теперь у него буквально не было ни единой свободной минуты. «Володя», «Володька» (такова была подпольная кличка Ворошилова) становится признанным лидером и на заводе Гартмана, и во всем городе. Вскоре он возглавил Луганский комитет РСДРП.

Здесь ему сразу же пришлось столкнуться с делами внутрипартийными. Надо подчеркнуть, что в бескомпромиссной борьбе между революционным крылом РСДРП — большевиками — и оппортунистами луганская организация немедленно определила свою позицию. 10 мая, к примеру, 22 луганских агитатора и партийных организатора, обсудив положение в партии, выразили «свое полное согласие с принципами большинства II партийного съезда». Таким образом, луганская организация, в руководстве которой именно с того времени главенствующую роль стал играть Ворошилов, недвусмысленно демонстрировала свою большевистскую принадлежность и в повседневной работе следовала ленинским путем.

С наступлением весны луганские большевики усилили свою пропаганду. Одна за другой следовали «летучки» на предприятиях, «массовки» за городом. Нередко в конце смены большевистские агитаторы появлялись в дверях цехов и звали на митинг уходивших рабочих и пришедших на смену. Несколько человек поднимали оратора на руки, он кратко и деловито рассказывал рабочим о том или ином событии политической жизни страны. Пока заводская полиция собиралась с силами, речь заканчивалась, и агитатор, оберегаемый группой рабочих, исчезал.

Еще более своеобразными стали «массовки» за пределами города. В распоряжении рабочих не было ни клубов, ни иных помещений, и потому для своих собраний они уходили в степь. Находили глубокую балку, заросшую густым и колючим кустарником. Здесь, либо вечером, либо в воскресенье, собирались заранее подобранные люди. На подходах к месту сбора устанавливались дозоры, со временем для них стали выделять вооруженных рабочих-дружинников. Это обеспечивало, как правило, относительно спокойное проведение «массовки».

Обыкновенно на «массовках» выступали профессиональные революционеры, приезжавшие в Луганск, или местные руководители, но особенно часто — Ворошилов. Вскоре он стал любимым оратором луганских рабочих, настолько просто, ясно и в то же времяполно и ярко говорил он обо всем, что интересовало рабочих.

Выступал он и на «массовке», приуроченной ко дню 1 Мая. В этот день предполагали организовать всеобщую стачку рабочих города, но сделать это не удалось — власти были начеку. Полицию подняли на ноги, вызвали войска. Тогда решено было отпраздновать 1 Мая за городом, в балке за Ольховым мостом.

Весна в том году была ранней, поля уже начали зеленеть первой травой, и за городом гуляли горожане. Поэтому группки рабочих, пробиравшихся к условленному месту, не возбудили подозрений. К тому же организаторы маевки позаботились о дозорах. Собралось более сотни человек. Выступал Ворошилов. Он говорил о международном значении 1 Мая и призывал до конца бороться за победу рабочих. Были и другие ораторы.

Расходиться стали группами. Но около полусотни рабочих во главе с Ворошиловым направились к вокзалу, находившемуся поблизости. Здесь они построились в колонну и, нацепив на палки вместо знамен красные косынки девушек, с пением «Варшавянки» прошли по перрону — и как раз в момент прихода поезда. Прежде чем вокзальная полиция собралась с силами, демонстрантов уже и след простыл. Так Ворошилов и его товарищи отпраздновали 1 Мая.

Тем временем революционные события в стране нарастали. III съезд РСДРП, состоявшийся в апреле 1905 года в Лондоне, рассмотрел коренные вопросы революции и очередные задачи пролетариата.

Весной и летом 1905 года по всей России прокатилась волна стачек и забастовок, они захватывали все больший круг рабочих. Не ослабевало революционное движение и в Луганске. Оно приобретало все более организованные формы, и этому немало способствовало наличие Депутатского собрания рабочих завода Гартмана. После успешной февральской забастовки избранные тогда депутаты продолжали собираться. Руководил ими исполком, в который, кроме Ворошилова, входили Д. А. Волошинов, Д. М. Губский, Д. Н. Гуров, И. Н. Нагих.

Главную свою задачу рабочие депутаты видели в том, чтобы добиться выполнения условий февральского соглашения. Но это-то как раз и не входило в намерения фабрикантов. Они всячески изворачивались, и Ворошилову все время приходилось вести споры с правлением, по временам очень резкие. В начале июля дирекция категорически отказалась убрать с завода специальных шпиков, следивших за рабочими. Тогда 8 июля большевики призвали гартмановцев к забастовке. Увы, на этот раз они не рассчитали свои силы…

Администрация предвидела возможность забастовки и заранее к ней подготовилась. Как только в третьем часу дня прозвучал тревожный гудок и рабочие стали сходиться на заводской двор для митинга, дирекция подняла на ноги всех полицейских. Ворошилов, взобравшись на телегу, рассказал собравшимся о переговорах с администрацией и требованиях, которые надо выставить. Внимательно слушал эту речь и директор, вышедший на балкон главной конторы. Когда Ворошилов закончил, Хржановский попросил слова и стал уговаривать рабочих не начинать забастовку.

— Не слушайте смутьянов вроде Ворошилова, они вас до добра не доведут…

Но тут его прервал сам Ворошилов.

— Долой кровопийц! Долой шпионов! — поддержала толпа митинговавших своего «Володьку». И в этот момент появились полицейские.

Завод Гартмана расположен в излучине реки Лугани, и полицейская цепь рассыпалась так, что свободным оставался путь только к реке. По приказу пристава полицейские открыли огонь, правда в воздух, и немедленно среди толпы, в которой было немало женщин и подростков, началасъ паника. Кое-кто из молодых рабочих схватился за «оружие пролетариата» — кирпичи, в изобилии валявшиеся на дворе. Несколько полицейских были ранены, и они еще более остервенились. Огонь усилился.

Паника нарастала, большинство собравшихся бросились к Лугани, намереваясь переплыть ее. Почти всем это удалось, но Ворошилов, который не хотел бежать и пытался как-то организовать отступление, попал в руки полиции. «Когда я добежал до реки, — вспоминал он четверть века спустя, — мне стало совестно и за рабочих, и за себя, и я остановился на месте. Тогда разъяренные полицейские, стрелявшие в упор, но, ft счастью, не задевшие ни одного раза, подскочили ко мне со взведенными курками револьверов и потребовали следовать за ними. Я повиновался. Но подскочила еще группа полицейских, и меня начали бить смертным боем».

Очнулся он в заводском полицейском участке. Избиение возобновилось, били всем, что попадалось под руку…

Озлобление полицейских понятно — в их власти оказался известный заводской «смутьян», «заводила», да к тому же опасный государственный преступник — как тут не дать волю рукам! Но, с другой стороны, полицейские очень нервничали — приходилось считаться с возможностью того, что рабочие попытаются отбить своего вожака и любимца.

В такой напряженной обстановке полиция сочла за благо отправить арестованных в более надежное место. Их связали самым жестоким образом: сначала правую руку Ворошилова привязали накрепко к левой руке его товарища, затем обоих оплели веревками и, держа веревочные концы, выволокли во двор.

Здесь их ожидала толпа полицейских и конных казаков. Напутственное слово пристава к охране было кратким:

— Господа! Есть основания ожидать, что сообщники этих мерзавцев, опасных преступников, попытаются их освободить. Помните, что этого нельзя допустить!..

После этого предупреждения процессия отправилась в путь. Оказалось, что маршрут был заранее определен: полицейские останавливались у некоторых домов, врывались туда и выволакивали людей, присоединяя их к Ворошилову.

Шествие продолжалось до рассвета, когда арестованных, еле живых от побоев и усталости, доставили в полицейское управление на Патронной улице. Здесь Ворошилова еще раз избили, да так, что он очнулся только после полудня. Очнулся в карцере…

Началось знакомство его с российскими тюрьмами.

Неудача забастовки тяжело отразилась на революционной работе в Луганске: кроме Ворошилова, арестовали и других руководителей луганских большевиков, около двухсот гартмановцев были высланы из города. Полиция усилила слежку, беспрерывно производила аресты.