Татьяна Мудрая - Клятва Гарпократа

• Название: Клятва Гарпократа
• Автор: Татьяна Мудрая
• Жанр: Фэнтези

Завершение цикла про Меч и его Людей, но с несколько иными персонажами.

Содержание романа основано на старых космогонических мифах разных народов.

---

— Снова не угадал ты. Ведь это всего лишь я, Хинемоа, — прошептала она.

Суровость растаяла на лице Тутанекаи, будто легкое облачко под лучами летнего солнца.

— Это Хинемоа приплыла ко мне, — сказал он. — И с ней — моя жизнь.

Взял он с береговых камней плащ, в котором пришел сюда, и укутал им свою возлюбленную. А потом оба тихо прошли в фаре и остались там.

А на следующее утро все люди племени собрались за утренней трапезой вокруг костра. Одного Тутанекаи не было.

— Где Тутанекаи? — спрашивали люди. Один из рабов Тутанекаи ответил:

— Я видел его последний раз поздно вечером, он пошел омыться к целебному источнику, потому что хотел утопить в нем свою тоску.

— Очень странно, — сказал один из стариков. — Может быть, с Тутанекаи случилась беда? Конечно, он храбрый воин. Но по ночам, когда мрак скрывает оружие в руках врага, беда может случиться даже с храбрецом. Беги к нему в фаре, посмотри, как он.

Раб побежал к дому Тутанекаи, родные не спускали с него глаз. В полной тишине стук хлопнувшей двери прозвучал, как удар грома.

Раб заглянул в темный фаре и побежал назад.

— Там четыре ноги! — кричал он. — Я заглянул в фаре, а там четыре ноги, а не две!

Люди зашумели.

— Кто же с ним? — громко спросил отец Тутанекаи, стараясь перекричать остальных.

Раб снова побежал к дому Тутанекаи. Через несколько минут он вернулся и с волнением сказал:

— С ним Хинемоа! В самом деле, это Хинемоа, которая, наверно, пришла сюда по воде, как по сухому месту, потому что вчера никто не видел на берегу чужих лодок!

В эту минуту из фаре вышел Тутанекаи, он вел за руку Хинемоа. Молодая женщина гордо шла рядом с мужем, и на ней, как и вечером, был его плащ. Родные приветствовали ее громкими радостными криками:

— Конечно, это Хинемоа! Мы рады тебе, Хинемоа!

Разумеется, отец девушки не мог долго на нее сердиться: что сделано, то сделано. Вскоре он прибыл на остров и привез множество подарков для своей дочери и ее мужа. И был прав — потому что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на злость и огорчения, а смерть, завершающая достойную жизнь, похожа на сон, который нисходит на того, кто устал.

— Чудесно ты рассказываешь, о Биарини, — сказал Рата. — Всё вошло в твою повесть: и горы, и озера, и небо, и звёзды, и духи, и обычные люди. Право, каждому из нас нужно было бы несколько вечеров, чтобы отделить каждую из тех легенд, что взял ты, от других, и изложить их по порядку. Эй, те, кто принадлежит к моему племени, принимаете вы это сказание в дар?

— Принимаем! — зашумели, зашелестели, запели на разные лады какие-то неземные голоса.

И мы поняли, что в племя Раты входят не одни только люди.

— Вы верно догадались, — кивнул он курчавой седой головой. — Каждому творению от рождения принадлежит частица маури, жизненной силы, что связывает своих обладателей воедино. Ничего и никого нельзя тронуть без вреда для остальных. Если тебе нужно — объясни, попроси прощения и при случае выкупи чем-то от себя или самим собой.

— Уж слишком многое тогда придется выкупать, — себе под нос ответил Ситалхи.

— Ага, вот в воздухе и запахло людоедством, — отозвалась Ситалхо.

Тем временем Рата не торопясь говорил:

— В давние времена храбрейшие воины и вожди посвящали мальчиков, самые умные старые женщины — девочек. Они давали им маури. Оттого каждый юноша становился искусным резчиком, а каждая девушка — не менее искусной пряхой и ткачихой. Красота их ремесел держала наш мир не хуже самого сложного заклинания. А теперь некому посвятить наших младших богам — Ио, Тане, Ту, Тангароа и Ронго.

— Чем мы можем помочь? — спросил я.

Нет, не так. Во всяком случае, прозвучало это как «Мы-то чем можем вам помочь?» или вообще — «При чем тут мы, собственно говоря?» Это мне не понравилось: не люблю выказывать себя трусом.

Тогда я повторил:

— Мы искали деревья и цветы — и нашли их для всей земли. Искали зверей и птиц — и тоже нашли. Теперь встретили еще и людей, чтобы наполнить ими широкую землю. И я снова спрашиваю: что нужно этим людям, чтобы стать теми, кого хотят видеть их боги?

— Узор Пути, — властно ответил Рата. Я так думаю, от имени обеих своих ипостасей: и как рангатира и как тохунга.

И тотчас же объяснил:

— В древности мы не напрасно брали от побежденных храбрецов их плоть: в ней был записан путь следования. Куда ярче он пролегал в крови, но взять всю кровь — означает убить не менее верно. И всё равно — это было лишь слабым отражением того, что было в прежние времена, когда всё живое было насыщено…

— Тотальным Алгоритмом Бытия, — перебил Ситалхи, сам того не заметив.

— Великим Узором Следования, — закончил Рата, не реагируя на не слишком уважительную реплику. — Тем самым, что схвачен Змеиным Кремнем и сдавлен всеми его гранями.

Я невольно схватился рукой за футляр из тапы.

— Нет, мы не покушаемся на сам Дар, — усмехнулся он. — Это для других или другого. Только выпусти на волю кристалл и посмотри в него.

Я распорол шов, смётанный на скорую руку, чувствуя, как мой камешек нагревается изнутри.

Ну да, разумеется. Карбункул стал похож на темный рубин, и внутри нечто переливалось, как в глуби морской. Я всмотрелся попристальней. Из камня рождался некий сгусток, похожий на яйцо черной курицы, на почку или стиснутый бутон…

На дивной красоты черную розу, выточенную из гагата, или, по-иному, чёрного янтаря.

Сердце Юханны.

Я погрузил свои стальные пальцы прямо в тело Великого Артефакта и вынул розу.

И на раскрытой ладони протянул собравшимся.

Сердце нашей святой, покровительницы чужаков и странников, благоговейно приняли из моих рук под мои торопливые объяснения. История с Юханной произошла задолго до моего рождения, то бишь вычленения из совместной материнской плоти. Однако я не раз слышал легенду про то, как наша Вечная Дева сошла с костра невредимой, долгое время служила в войске и под конец погибла, вытаскивая из горящей церкви, где были размещены в одно и то же время пороховой склад и госпиталь, раненых бойцов противника.

Мужчины удовлетворенно закивали головами, выслушав меня. Потом этот окаменевший цветок плоти долгое время передавали из рук в руки, и все любовались вертдомским даром. А под конец истолкли в ступе, посыпали мельчайшим черным порошком какую-то особенную еду и с заметным трепетом откушали по кусочку. Приобщились.

Как нам объяснили, это всё еще не делало детей взрослыми — над ними еще предстояло совершить многочисленные обряды, но теперь эти обряды и ритуалы будут иметь настоящую силу.

А как нам не объяснили, предоставив понять самим: если бы не моя счастливая находка, те же люди и с тем же невероятным почтением скушали бы нас самих. Детишек — усыпив практически намертво чем-нибудь безвредным для самих питающихся. Меня — уговорами заставив обратиться в кровавый стальной туман и остановив в этом положении…

Как сказал в конце концов Рата: ты, друг Биарини, можешь быть несъедобным и неуязвимым, но у нас очень сильные тохунги. И первый из них я сам.

Нет, я их очень хорошо понимаю. Долг перед племенем и всякое такое.

Самое смешное, что это священное действо, отправив нас троих прямиком на Поля Блаженства, помогло бы нам в той закавыке, которая возникла чуть погодя.

Но об этом и в самом деле погодя.

Было решено, что королевские детки, как обычно, останутся здесь, тем более они были по уши увлечены небольшим, но тщательно разработанным проектом новой вселенной: этими красивыми людьми на фоне прекрасных природных декораций, прямодушием, приветливостью и умом первых и чуткостью к произнесенному слову и прикосновению — вторых. А что у них солидная детская смертность — так это пока нормально. Что инициации на взрослость и состязания половозрелых мужчин совершенно смертоубийственные, так зато женщины получают отборных мужей. К тому же все члены племени здоровенькими помирают и своих немощей в наследство никому не передают.

Что до меня, я вынужден был отправиться — пока не назад, в Вертдом за новой и последней порцией королят, но в море на разведку.

Однако перед этим мне решено было пошить настоящее мужское платье.

Нет, конечно, по воздуху и водам мы ходили не голыми. Расхожая вертдомская одёжка: туника поверх рубашки и рейтузы с подошвой, типа колготки. Поперек талии широкий пояс с кошелем, на ногах полусапожки, на шею прицеплена пектораль-ухоронка, за пазухой кинжал в ножнах. И поверх всего — плащи типа демисезонных пальто, с рукавами, или широких пончо: с прорезями. Девушки могли надеть поверх рейтуз юбку, но обычно тем не затруднялись. И, конечно, наездники байков надевали плотные кожаные штаны и куртки рутенского покроя, вне зависимости от своего пола и возраста.

Но здешние, во-первых, уговорили меня посмотреть, как будут добывать и прясть тутошний лён. Это оказалась трава с широкими мечевидными листьями в половину моего роста, похожая на агаву или нечто в похожем роде. Ее сушат, размалывают нефритовыми молотками и потом треплют широкими раковинами. Получаются на диво крепкие волокна, из которых ткут и вяжут всё, что можно соткать и связать. Меня тотчас уговорили сплести из них сетку для артефакта взамен тапы: гораздо надежнее и к тому же в воде не размокает, а наоборот, становится плотнее.