Владимир КОРОТКЕВИЧ - Христос приземлился в Гродно (Евангелие от Иуды)

• Название: Христос приземлился в Гродно (Евангелие от Иуды)
• Автор: Владимир КОРОТКЕВИЧ
• Издательство: ЗАО ТИД «Амфора»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-00142-4

Волею случая и по произволу духовных и светских властей недоучившийся школяр Юрась Братчик принимает на себя роль Мессии. Странствуя по просторам Белой Руси со своими «апостолами», труппой жуликоватых лицедеев, он, незаметно для самого себя, преображается и вступает на крестный путь.

---

Вопрос остался без ответа. Нужно было спешить. Лотр искал глазами похожего на девушку Ладыся.

– А брат твой, по женоподобству, Иоанн Зеведеев, апостол Иоанн, евангелист Иоанн.

Умствующие глаза Ладыся расширились.

– Приятно мне. Но чёткам-то меня выучили, а прочему ни-ни. И никого не успели за то время. Другие начали первые буквы, а я тут проповедовать начал. Так я даже не знаю, как «а» выглядит. Ни в голове этого у меня, ни…

Лотр улыбнулся:

– Они, рыбаки, думаешь, очень грамотные были?

– Тогда пусть, – закатились юродские глаза.

– Значит, вы – Зеведеевы, – с неуловимой иронией заключил Босяцкий.

Раввуни воздел глаза вверх.

– Ваанергес, – по-древнееврейски высказался он. – Бож-же мой!

– Правда твоя, – согласился Босяцкий. – Очень они звучны. «Сыновья грома».

Лявон Конавка – Пётр – льстиво засмеялся:

– А что? Уж кто-кто, а я это знаю. С ними в одном шалаше ночевать невозможно – такие удоды.

– Хватит, – перебил его Лотр. – Акила Киёвый.

Телепень колыхнул ржавыми волосами, добродушно усмехнулся, понял: на костёр не поведут.

– Эва… я.

– Ты с этого дня – Филипп из Вифсаиды. Апостол Филипп.

Тяжело зашевелились большие надбровные дуги.

– Запомнишь?

– Поучу пару дней – запомню. Я способный.

– Ты, Даниил Кадушкевич, служил мытарем – быть тебе, по роду занятий, евангелистом Матфеем. Апостолом Матфеем.

Сварливые, фанатичные глаза зажмурились.

– Ты, лицедей Мирон Жернокрут, отныне Варфоломей.

– Кто? – заскрипел Мирон.

– Апостол Варфоломей, – разъяснил Лотр. – За бездарность твою. Тот тоже у самого Христа учился, а потом в Деяниях его и словом не помянули.

Лотр рассматривал бурсацкую морду следующего.

– А ты, Якуб Шалфейчик, апостол Яков. Иаков Алфеев меньший.

– Какой я тут меньший. Я тут выше всех. Максимус. – И обиженно смолк.

Бургомистр Устин смотрел на фокусника. Правильно-круглая голова, вскинутая в безмерной гордости. Верхняя губа надута.

– Этому, Яну Катку, – встал бургомистр, – по самовосхвалению его, нужно Ляввея дать.

– Правда что, – сказал Болванович. – Ляввей, прозванный Фаддеем. Апостол Фаддей. А поскольку в Евангелиях разночтения – кто в лес, кто по дрова, то он же Иуда Иаковов, он же Нафанаил. Видишь, имён сколько!

– Спасибо, – поблагодарил Каток. – Я почти удовлетворён.

Михал Ильяш глядел на Лотра чёрными хитрющими глазами. Улыбался.

– Ты, Михал Ильяш, с этого часа Симон Канонит, в прошлом Зилот. Потому как «нет в нём хитрости».

Нависло молчание. Раввуни глядел Лотру в глаза. Кардинал искривил в усмешке рот:

– Ну а тебе, Раввуни, и Бог велел быть Иудой из Кариота.

– Почему?

– А потому, что ты здесь, пожалуй, единственный, кто до тридцати считать умеет.

– Я…

– Сомневаешься? Ну и хорошо. По ходу дела перекуешься, поверишь в свои способности… пан апостол Иуда.

Иудей вздохнул:

– Ну что… Ну, спасибо и на этом… Не я один… И не в первый раз я за этого босяка отвечаю.

Лотр встал, и за ним поднялись остальные.

– Всем, кто ещё связан за дурную привычку давать волю рукам, всем этим, кто хорошо дрался, развяжите руки. И идём к воротам. – Отыскал глазами Корнилу: – Иди вперёд. Постарайся упорядочить энтузиазм, сотник.

Судьи откинули капюшоны, сбросили чёрные мантии. Стража сняла со стен факелы.

В их трепетном свете шествие потянулось к дверям.

Глава 11 «…И ПАДУТ ПЕРЕД НИМ НАРОДЫ»

Лёг перед змеем, глядя в пыль, и поставил его ногу себе на затылок, а сердце моё трепетало, как рыба на песке.

Египетское предание.

…Возмутился духом при виде этого города, полного идолов.

Деяния святых Апостолов, 17:16.

Пророк Ильюк примазался к нападающим поздно – может, пьяный был и только что проспался. Теперь он стоял и голосил на весь Старый город:

– Бейте! Вызволяйте! Как Христос пришёл на какой-то там год правления Тиберия, так и на этот раз – на какой-то там год правления Жигмонта вновь Он пришёл!

Нечёсаная копна тряслась. Звериные шкуры казались в отсветах огня запёкшейся кровью, а голые страшные мускулы рук были словно из меди.

– Предсказал вам приход Его я, Илья!.. Старайтесь, хлопцы! Бог великий смотрит на вас… Вызволяйте – отдаст Он вам богатые дома на разграбление!

Два человека в чёрном переглянулись. Стояли они поодаль, чтобы их не зацепили бревном таранящие ворота.

– Пророка этого давно надо было взять. Сразу, как только прорвутся, хватаем его и тащим.

– Брось, – сказал второй. – Кому ты его потащишь? Хозяевам нашим? С них вот-вот головы полетят.

– Плохо ты их знаешь. Всё кончится миром.

– Врёшь!

– Увидишь.

Ворота крошились на куски. Искры тянуло, как в трубу. Лязг мечей за воротами смолк, а вместо него возникло откуда-то ангельское тихое пение. Словно с неба. Что-то дивное происходило в замке. Потому, видимо, драться и перестали.

Последний удар бревна развалил ворота. Веером, ковром легли на землю искорки. Топча уголья, толпа ворвалась в замок.

– На слом! – ревели голоса. – Христа! Христа убивают!

Гурьба валила валом. И вдруг остановилась. Ангельское пение вознеслось к небу.

С великим изумлением смотрел народ, как движется ему навстречу разубранное шествие с крестами и как шествуют перед ним тринадцать человек, одетых в холстину.

Люди стояли молча. Брезжила заря, и в ее неверном свете мрачно сияло золото риз и единственное золотое пятно в толпе нападавших – золотые выше кисти руки Тихона Уса.

И несмотря на рассвет, кое-кому в толпе ремесленников показалось, что наступает ночь. Снова наступает. Потому что небольшой крестный ход приближался, а изо всех словно вынули душу.

И Ус, и Зенон, и Турай с сыном, и резчик, и кузнец, и ещё некоторые понимали, что этих, золотых, нужно беспощадно, до последнего, бить. Но бить их было нельзя. В голове шествия выступали тринадцать, одетых хуже последнего мещанина, но как все. Они были щитом, который нельзя ни разбить, ни искрошить.

– Легко же они обошлись, – тихо сказал Клеоник.

– А тебе что? – огрызнулся кто-то. – Ты ж Христа требовал – вот Он.

– Дурак, – вздохнул Клеоник. – Я правды требовал.

– Ну и держи.

Лотр воздел руки.

– Люди славного города! – провозгласил он. – Мы с пристрастием проверили всё, что могли, и убедились, насколько способен убедиться слабым своим разумом человек, в том, что они говорят правду.

Толпа заворчала. Все радовались победе. Но одновременно на душе было как-то неловко. Потому что рассчитывали на другое окончание, и все настроились на него, а теперь дело повернулось так, словно собрались ехать, а тут выяснилось, что в этом нет надобности.

– Что же кричите вы? Ныне и мы вместе с вами благодарно воскликнем: Христос пришёл в Гродно!

Он сделал величественный и угрожающий жест:

– Слишком долго творилось распутство. Вот грядёт Иисус возвысить Церковь и спасти мир.

Радостный гомон покрыл его слова. Толпа взорвалась криками счастья и воодушевления.

Глава 12 ЧУДЕСА ПЕРВОГО ДНЯ

Я – хлеб живый, сшедший с небес.

Евангелие от Иоанна, 6:51.

СЛОВО ОТ ЛЕТОПИСЦА

…И вот словно глаза тогда застило у всех. Ладно бы у люда тёмного, заботами отцов Церкви не просветлённого ещё.

Разум отнял Нечистый и у мещан богатых, и у торговцев, и у людей святой службы – аж до нунция, и генерального комиссария, и – страшно сказать – милостивого короля нашего, и князя Московского, диссидента. И даже у тех, кто выше их[87].

Какими чарами добились этого жулики те – Богу ведомо. Но дивно, почему все так ослепли и почему та слепота от чародейства мерзкого так быстро прошла потом, когда начали их законно гнать за блуд ихний, за то, что хлеб находили, где его не было, и врагов сильных, с малым людом против них выйдя, громили – а явно же силою Сатаны.

СЛОВО ОТ ВТОРОГО ЛЕТОПИСЦА

Тот злодей Петру-рыбаку – а кто говорит: мещанину – и другим себе подобным двенадцати мазилам личины апостольские выбрал, а сам себя Христом назвал и обманул тем самым святую матерь нашу Церковь. Ведь князья Церкви простыми были, как голуби, и чистыми сердцем, как дети, коих есть Царствие Небесное. И эти князья о простом люде посполитом думали и полагали, что Пан Бог, Себя явив, облегчение и радость великую тому люду принесёт.

О, великим был после гнев ихний за обманутую злодеями теми веру! Ибо открыл им из высот Господь глаза и приказал мечом карать тех жуликов за еретичные вымыслы их и ересь ту огнём выжигать, а злодеев тех уничтожить.