Мэри Пирс - Горький ветер

• Название: Горький ветер
• Автор: Мэри Пирс
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-261-4

1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.

---

— Если бы я встретил Маддокса у себя во дворе, — сказал Эмери со свирепым видом, — он бы за пять секунд рассказал мне всю правду!

Когда поползли слухи, Бетони была в Уилтшире. Вернувшись, она увидела, что они распространяются, как наводнение.

— Кто все это заварил? Эмери Престон, полагаю?

— Без сомнения, — сказала мать. — Но лучше всего просто не обращать внимания.

— К Тому и Линн кто-нибудь заходил?

— Мы с Диком — два дня назад, но твой отец вдруг стал так занят, что не может найти времени.

— Ну да, — сказал Джесс, избегая встречаться взглядом с Бетони. — А какая в том польза, если я к ним пойду?

— Я всегда говорила! — воскликнула бабуся. — Я всегда говорила, что он плохо кончит. Дурная кровь, тут уж ничего не поделаешь.

— Так что теперь он постарался и уже приговорен? — со злостью сказала Бетони. — И своей собственной семьей!

— Мы не настоящие родственники, — сказал дед. — Мы взяли его из милости.

— И он сам порвал с нами, — сказал Джесс, — живет с этой девчонкой Мерсибрайт, а мы за него краснеем.

— Мне за него не стыдно, — сказала Бетони.

— Не обращай внимания на отца, — попросила Бет. — Иди навести их. Они должны знать, что у них есть несколько друзей.

— Да, мама, сейчас пойду.

Выехав на главную дорогу, она свернула к Джеку Мерсибрайту, и остальную часть пути они проехали вместе. Когда они приехали в Пайкхаус, Том сидел на крыльце, глядя, как садится солнце, освещая багрянцем церковь на краю Истери.

— Ты ее видишь? — спросила Бетони.

— Думаю, да! — сказал он, улыбаясь. Закатные краски играли на его лице. — Такие закаты здесь в последнее время! Почти такие же красивые, как зимой. Но кроме света, я кое-что вижу.

В освещенной лампой комнате Линн, у которой был уже большой живот, медленно ходила взад-вперед, готовя ужин. Том встал с кресла и внес его в дом. Он поставил его у стола, нащупывая дорогу.

— Ты слышала, что обо мне говорят в Хантлипе?

— Конечно, слышала. Просто сказки!

— Значит, ты в них не веришь, Бетони?

— Ни единому слову!

— Многие, однако, хотели бы, — сказал Джек, который стоял, прикуривая трубку и разглядывая Тома сквозь дым. — Что до меня, то если и вправду ты укокошил Тилли Престон, не знаю, стал ли бы я тебя винить. Такие девицы, как она, всегда нарываются на неприятности.

— Отец! — сказала Линн, сверкнув на него глазами. — Что ты такое говоришь!

— Думается, он меня проверяет, — сказал Том. — Полицейский делал то же самое. Но так меня не поймать, потому что я никогда к ней не притрагивался, ни случайно, ни намеренно, хотя если бы даже и сделал это, то не признался бы.

— Не беспокойся, — сказал Джесс. — Я скорее поверю тебе, чем тому, что говорит Престон.

— Полиция пытается разыскать Тилли, но что, если они не найдут ее? Что они сделают, если она не объявится?

— Что они могут сделать, если, кроме слухов, ничего нет? Если ты невиновен, тебе нечего бояться.

— Ожидание и неопределенность, — сказал Том. — И еще эти слухи могут никогда не замолкнуть.

— Забудь об этом, — сказал Джек. — Нечего прислушиваться и огорчаться из-за таких сплетен. Это меньше чем простой дым из печной трубы. А тем временем нам нужно надеяться на лучшее, что эта твоя женушка все же объявится.

— Не думаю, что это случится, — сказал Том.

— Вот как, почему же?

— Не знаю почему. Просто не знаю.

Джек не сказал больше ничего, и Линн как раз попросила его отложить трубку, потому что тарелки, полные супа, уже стояли на столе. Но во время ужина Бетони заметила, что его взгляд подолгу останавливался на лице Тома, и когда они ехали домой позже вечером, она спросила Джека, есть ли у него какие-нибудь сомнения.

— Сомнения? Да. А у вас?

— Я никогда не слышала, чтобы Том солгал.

— Все лгут, особенно когда попали в беду.

— Значит, вы считаете его виновным?

— А вот этого я не говорил. Я так не считаю. Я только сказал, что у меня есть сомнения. Должен сказать, что они у меня всегда будут, если эту Тилли не найдут.

— Вы не можете сильно сомневаться, иначе вам будет страшно за Линн.

— Нет, я не боюсь за нее, потому что уже сказал, если Том и убил Тилли, то, значит, она сама его довела.

— Я не думаю, что он убил ее. Он не смог бы, я уверена.

Она мысленно вернулась в тот день в начале года, когда заходила к Тому в Пайкхаус, в тот день, когда он сказал ей, что Тилли ушла и что он стал слепнуть.

— Я бы узнала, — сказала она. — Я бы это почувствовала где-то в глубине души.

Через несколько дней Майкл заехал к Бетони в Чепсворт-парк и повез ее на ленч в «Старый плуг».

— Есть хорошие новости о ферме Кингсмор. Я смогу стать ее хозяином после Рождества, так что к тому времени, когда мы вернемся из свадебного путешествия, нужно будет подождать всего один-два месяца, прежде чем мы сможем туда переехать. А пока мы поживем в Кингз-Хилл-хаусе. Как ты, сможешь потерпеть?

— Если твоя мать сможет, то и я смогу.

— Не похоже, чтобы ты обрадовалась, — сказал он. — Ты недовольна Кингсмором?

— Разумеется, довольна. Просто я беспокоюсь за Тома.

— Ну да, мне нужно было знать. Так что отметим! — Он поднял свой бокал и отпил шампанское. Он пытался освободиться от раздраженности. — Есть правда во всех этих обвинениях?

— Нет, абсолютно никакой.

— Ты кажешься слишком уверенной.

— Это просто злые сплетни. Время от времени на Хантлип такое находит. — И помолчав, она добавила: — Боюсь, тебе очень неприятно, Майкл. Ты женишься не сам по себе — ты женишься на девушки из семьи, о которой сейчас говорят с ненавистью.

— Хантлипские сплетни меня не волнуют, хотя я согласен, что все это крайне неприятно. Все равно скоро я увезу тебя отсюда и ты сможешь оставить все это позади.

— Ты не понимаешь, — сказала Бетони. — Я не хочу быть в стороне от этого. По крайней мере, до тех пор, пока это тяготеет над моей семьей. Думаю, нам придется еще немного подождать.

— Разве мы не ждем уже достаточно? Черт побери! Ваш священник уже сделал оглашение в церкви.

— Мне это не правится.

— Послушай, — сказал Майкл и вдруг повысил голос. — Я не собираюсь жертвовать своим медовым месяцем ради кого-то или чего-то, а меньше всего из-за твоего брата. Он впутался черт знает в какую историю и пусть сам винит себя в этом.

— Я не согласна. Он ни в чем не виноват.

— Как ты можешь быть в этом уверена?

— А как мы вообще можем быть уверены в чем-то?

Бетони злилась даже сильнее, чем он. Они смотрели друг на друга через стол. Но заметив, что на них смотрят, они продолжали есть в полной тишине, пока не смогли, чуть успокоившись, разговаривать спокойно.

— Если Том невиновен, тебе незачем волноваться.

— Но он болен. Волнение и напряжение принесут ему вред.

— Ведь есть кому присматривать за ним.

— Да, правда.

— Ты можешь сделать для него что-то большее, чем они?

— Нет, — сказала она, — вероятно, нет.

С минуту ей хотелось рассказать ему всю правду, что Том умирает, но она не смогла. Это тайну она делила только с Мерсибрайтами и старым доктором Дандесом из Нортона. Лучше, чтобы все осталось по-прежнему.

— Ты, конечно же, прав, я ничего больше не могу для него сделать.

— И значит, — Майкл потянулся через стол, чтобы наполнить ее стакан, — теперь, вероятно, у меня будет несколько минут, чтобы обсудить нашу будущую жизнь? Просто какие-то тривиальные вещи, свадебные приготовления, медовый месяц и приготовления в Кингсморе.

Бетони улыбнулась.

— Дорогой Майкл, — сказала она. — Ты очень терпелив.

Проснувшись однажды утром, Том ничего не смог увидеть, даже очертаний. Когда он вышел в сад и повернулся лицом к солнцу, его свет был скрыт от него, словно наступило затмение. Том сел на старый стул без спинки у стены и погрузился в темноту. Он чувствовал, как она окружает его со всех сторон, давит, словно хочет стереть с лица земли. От него ничего не осталось, только пузырек страха, и если бы он лопнул, то разорвал бы и Тома.

И вдруг страх исчез. Он не мог бы сказать почему. Но это было так, словно он покинул свое тело, потерялся на ничейной земле в небытии и теперь снова стал самим собой, сидя на осеннем солнышке в окружении старого сада, вдыхая аромат календулы и яблок, облепленных осами.

— Что случилось? — испугалась Линн, увидев, что он сидит совершенно неподвижно.

— Я думал о бабушке Изард, — сказал он, — как она, бывало, возилась в саду.

— Ты идешь завтракать?

— Могу, если он уже готов.

Ему не хотелось говорить ей, что он потерял остатки зрения. Это бы только огорчило ее. Но Линн догадалась и без слов. Взяв его за руку, она отвела его в дом.

Бетони частенько заезжала в Пайкхаус. Она привезла ему белую палочку и свисток, чтобы повесить на шею, и еще кое-какие вещи для малыша.