Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

• Название: Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)
• Автор: Михаил Тырин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083546-1

Весь спектр современной российской фантастики: от социальной и научной до сказки и мистики, от космооперы до фэнтези и ужасов, от признанных мэтров до представителей молодого поколения, уже успевших громко заявить о себе.

Самые свежие, самые интересные, самые необычные истории. Ну и, конечно, Дозор. Куда же без него?!

---

Дворец сгорел в ту же ночь. Матильда узнала об этом из газет. Живых не нашли. Она подумала и надела вдовий чепец, так было правильно.

Три дороги открывались перед одинокой, но предприимчивой женщиной: содержать бордель, швейную мастерскую или аптеку с порошками и зельями. Ни один вариант не устраивал Матильду. Свою жизнь она считала сломанной, это произошло незаметно для нее где-то в промежутке между возвращением принца с войны и родами в хлеву, когда она звала, но никакая фея не явилась на помощь. Однако для дочерей Матильда упрямо хотела иной судьбы, они должны были расти знатными барышнями, в достатке и баловстве.

Матильда стала ростовщицей. Сердце ее было закрыто для жалости, и капитал рос быстро. Когда денег стало достаточно, она отдала девочек в пансион, заказала у портнихи множество отличных нарядов, а жемчуга и брильянты, фальшивые, взяла напрокат и отправилась в морской круиз на лайнере.

По вечерам на пассажирской палубе были танцы. Влажный ветерок овевал разгоряченные тела. Оркестр играл сначала быстрый танец, затем медленный, затем снова быстрый. Начищенные трубы полыхали в золоте заката. Покрытые каплями пота лица музыкантов были серьезны и торжественны, как будто не было на свете важнее дела, чем раз-два-три, и раз-два-три, венский вальс, вальс-бостон… а на смену приходил неровный ритм босановы, сердце пропускало такт, кто вообще открыл эту Бразилию и зачем, мало ему было польки и фокстрота? Самба, румба, ламбада… Душа рвалась на части, ноги продолжали движение. В выписанных из Парижа модельных туфельках не было ни на сантим волшебства, но танцевать Матильда не разучилась, осанку держала гордо, а морщинки на лице были незаметны в вечерних порхающих тенях. Ее приглашали наперебой. В перерывах между танцами кавалеры поили ее мохито и маргаритой, говорили комплименты – кто вдохновенно, кто с натугой. Матильда словно веером отгораживалась загадочным молчанием, прятала за ним серьезность своих намерений. Сравнивала, выжидала, как охотник с одним патроном в стволе – нужно попасть в цель с первого выстрела, второго не будет.

Банкир из сумрачного Лондона предложил ей крепкую руку и толстый бумажник, его основательность подкупала, единственное условие было – никогда, слышите, никогда не заглядывать в его счета. Держитесь подальше от конфиденциальной информации. В глубине глаз финансиста мерцал опасный огонек. За вечер он дважды отлучался побриться, синеватая щетина проступала на щеках мгновенно. Матильда отказала. Ей не понравилось то, как банкир отзывался о своих покойных женах.

Русский граф был трогательно молод, говорил с варварским акцентом, просил – поправляйте меня, я буду делать, как вы скажете. Научите меня… Чему? Всему. Девичий румянец цвел на его щеках, губы нежно скользнули вверх по руке Матильды, взгляд васильковых глаз под пушистыми ресницами был ленивым и наглым. Ах, милый друг, не вас ли ищет мамочка? Какая мамочка? Да вон хотя бы та, в желтом. Миль пардон, мадам, тысяча извинений, сударыня, мы слишком хорошо поняли друг друга.

Барон… он представился, Матильда тотчас забыла его фамилию, это было что-то восхитительно немецкое, с тройной надежностью… неважно, пусть будет Мюллер – так вот, барон фон Мюллер первым делом выказал восхищение ее умом, и только потом – красотой. После каждого комплимента он заказывал новый коктейль, вскоре она отказалась пить, он продолжил. Призрак покойного принца встал между ними, ухмыльнулся нетрезво, зашатался и растаял. На очередном описании своего подвига барон запнулся и простер к Матильде руки: выходите за меня, вы само совершенство, я без вас пропаду. Она сбежала в дамскую комнату, умылась холодной водой, задержала у висков ледяные пальцы. Никогда больше, о нет, она не будет женой пьяницы. Дочери, у нее две дочери, нужно думать о них – не о ком-то другом и не о себе.

Но выйдя из туалета, Матильда едва не попалась. Мужчина стоял в коридоре, черный взгляд его ожег женщину, как хлыст. Он повернулся вполоборота, его надменный профиль ранил ее сердце. Матильда судорожно хватала воздух – чуяла, что пропала, погибла, и гибель будет сладкой, но окончательной… Толчок дверью привел ее в чувство. Из каюты за ее спиной стремительно выскочила молодая женщина в слишком откровенном платье и дурацкой красной шляпке, с победным визгом бросилась черноглазому красавцу на шею. Обнимая ее, он подмигнул Матильде над плечом своей жертвы. В его взоре горело адское, волчье веселье.

Твердым шагом Матильда спустилась в бар и взяла бурбон со льдом.

Круиз длился неделю и состоял не только из танцев. На третий день она познакомилась на верхней палубе с очень приятным собеседником и воспитанным человеком. Худоба его отчасти скрадывалась ростом. Он не танцевал, потому что, знаете ли, болят ноги, да и спина не позволяет – не мальчик уже. Увы, он не умеет следить за своим здоровьем и вообще заботиться о себе. Этим занималась покойная жена… А, так вы вдовец? Да, а вы? И я вдова. Как это удачно, то есть, разумеется, как печально…

Матильда пересела к нему за столик, чтобы следить за его питанием. Она самую малость опоздала – вчера Шарлю подали лимон к рыбе, он съел, обострилась язва. Три дня Матильда сидела с ним, сначала в каюте, затем на палубе – рядышком, в шезлонгах, закутанные пледами, они смотрелись супругами. Ну вот, мальчики и девочки, а вы говорите – танцы.

На берегу их ждала карета, заказанная по телеграфу. Сначала Матильда и Шарль заехали в местную церковь, где их обвенчал низенький священник в коричневой рясе, затем уже двинулись домой. Домой к Шарлю, разумеется. Да, еще по дороге завернули к нотариусу, чтобы переписать собственность на Матильду – пусть Шарль не волнуется, что в случае его смерти она останется на улице с двумя крошками.

Дом – не дворец, конечно. Зато он и не растает, как колдовской морок. И все же… Что такое дом для женщины, которая привыкла жить во дворце? И для ее дочерей, урожденных принцесс? Конура, жалкая конура.

Ладно, ладно, ради бестолкового, но преданного ей Шарля она согласна жить в конуре. Если он будет по-настоящему ценить ее согласие. Что? Да-да, заносите ковры на второй этаж, вот эти два – в гостиную, и по одному в каждую из спален. Синий?! Почему синий?! Да как вы посмели! Розовый, она ясно сказала – розовый с цветочным орнаментом, и пусть хозяин поганой лавчонки не сомневается, все в округе будут знать, как он жульничает! Обманывает почтенных покупателей! Ах, извинения… Этот отвратительный синий ковер в качестве извинения? Да вы с ума сошли, он ей совершенно ни к чему, разве что в угольном чулане на пол бросить… Настоящий персидский? Ага, как же. Ладно, оставляйте. И если розовый не будет доставлен завтра утром, пеняйте на себя!

Хозяйство – это кошмар. Ну что ты стоишь столбом, Шарль, почему это я должна на них орать? Кто из нас мужчина?.. И, кстати, опять нужны деньги. Завтра придет учитель танцев, девочек пора научить танцевать, иначе как они будут блистать в обществе? Прекрасно, Шарль, очень мило с твоей стороны… почему три? Кто третья? Кто-кто?! Ты рехнулся, дорогой? Она же дикарка, она сморкается в подол, у нее дефекты развития, не надо пытаться насильно вытащить ее в свет, детская травма психики… ведь ее мать была не в ладах с реальностью?..

Сердце схватило? Выпей водички, Шарль, присядь, и не спорь со мной. Никогда не спорь со мной.

Полночь мерила мир железным аршином. Часы отбивали похоронный бой на кладбище иллюзий, и ущербная луна казалась небрежно приклеенной на черном небе – криво, за один рог, вот-вот сорвется. Матильда просыпалась и ворочалась в супружеской постели без сна, вставала, ждала у окна непонятно чего, ложилась снова. Шарль громко храпел; шлейка от ночного колпака, долженствовавшая поддерживать подбородок, нисколько ему не мешала. С годами Шарль стал сильно похож на ее покойного отца, каким она его помнила… неужто отец тоже храпел в кровати, досаждая мачехе? Матильда вдруг остро ощутила собственный вес и возраст. Почтенная матрона в уродливом чепце и фланелевой рубашке до пят – что она высматривает в окошке, что или кого? Тикали дряхлые ходики, минуты летели в вечность. Ничто в мире не повторяется – странно, почему ей до боли кажется, что этот миг уже был?

Что-то яркое и разноцветное мелькнуло за окном, и в ушах Матильды эхом осыпался вихрь хихикающих звезд. Ей показалось, что она вот-вот поймет или вспомнит. Утром она убедила себя, что все было сном.

Старшей доченьке, Жавотте, исполнилось шестнадцать, младшенькой – четырнадцать. Пора искать женихов, вот новая забота. Это долгая история – быть матерью двух принцесс. Кажется, когда-то давно она была кем-то другим, но позабыла. Ангины, скарлатины, брекет-системы на неровные зубы, отиты, бронхиты и тонзиллиты, очки с заклеенным стеклом, чтобы справиться с косоглазием… папочка-принц оставил им отвратительную наследственность… Гувернантки, учителя, портнихи, модистки… зато у девочек отменный вкус, они любят золото и серебро, парчу и кружева. Шарль так и не стал им настоящим отцом, ну что же, она не настаивала. Довольно того, что он был порядочным мужем и безропотно платил по счетам. Взамен Матильда не пыталась воспитывать его дочь от первого брака, не навязывалась ей в матери и вообще никак не мешалась в отношения дочери с отцом – ну разве что следила, чтобы бесхарактерный Шарль не навредил ей, балуя сверх меры.