Барбара Картленд - Прелестная беглянка

• Название: Прелестная беглянка
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48490-4

Бойкая, своенравная Петрина, сбежав из опостылевшего ей пансиона, неожиданно встречается со своим опекуном, графом Стэвертоном. Вопреки ее ожиданиям он оказывается не почтенным седовласым старцем, а блестящим молодым аристократом, озабоченным лишь легкомысленными любовными интрижками. Надменный, самолюбивый граф явно тяготится обществом дерзкой молодой особы — она мешает ему вести привычную разгульную жизнь и вовсю предаваться плотским утехам. Задетая его равнодушием, оскорбленная Петрина решает во что бы то ни стало влюбить в себя этого привлекательного, но недоступного мужчину. Красавица составляет хитроумный план...

---

Граф взглянул на счет, словно не веря своим глазам, и тихо сказал:

— Тогда, значит, вы заранее знали, что у герцога Рэнлэга будет свидание с мадемуазель Вуврэ. Каким образом вам это стало известно?

Наступило неловкое молчание. Потом Петрина очень тихо ответила:

— Я... подслушала кое-что из слов герцога... в Воксхолл-Гарденс.

Граф чуть не сорвался на крик:

— Когда вы ездили в Воксхолл-Гарденс?

— Однажды вечером... меня туда... пригласила... Клэр.

— Зачем?

— Она знала, что мне хотелось... послушать, как поет мадемуазель Вуврэ.

— Вам было известно, что она имеет ко мне некоторое отношение?

— Д-да!

Граф плотно сжал губы: теперь ему стал понятен смысл всего происшедшего.

Зная, где будет герцог в тот вечер, когда граф уедет в Виндзорский замок, они с Николасом Торнтоном составили план, который, как она пообещала репортеру, даст ему хороший сюжет для статьи.

Наступило долгое молчание. У Петрины опять гулко билось сердце, губы пересохли. Затем неожиданно граф со всей силой стукнул кулаком по столу так, что она вздрогнула.

— Проклятие! — воскликнул он. — Это просто невыносимо! Я должен терпеть ваше любопытство и вмешательство в мою личную жизнь!..

Он посмотрел на Петрину; глаза у него почернели от гнева.

— Как посмели вы вести себя таким образом? — бушевал он. — Кто вам дал право совать свой нос в мои дела, да еще с каким-то репортеришкой!

— Я... сделала это... чтобы спасти вас.

— А кто вас просил об этом?!

Петрина ничего не ответила, и он опять закричал:

— Кто бы мог подумать, что мне придется терпеть такое от сопливой девчонки, живущей под моей крышей! Да из одного чувства приличия она даже думать о таких вещах не должна!

Граф так увлекся своей гневной речью, что полностью утратил самообладание.

— С тех самых пор, как я вас узнал, вы проявляете нездоровое любопытство к вещам, которые вас совершенно не касаются, и, с точки зрения человека здравомыслящего, этот интерес просто отвратителен! — Тут он перевел дух и торжественно закончил: — Меня ужасает ваше поведение, и, уверяю вас, я приму, и немедленно, самые строгие меры, чтобы пресечь все ваши попытки бесстыдного вмешательства в мою жизнь!

Голос графа, казалось, отражался от стен с утроенной силой. Петрина едва слышно прошептала:

— Извините... что... рассердила вас.

— Рассердила?! — повторил в бешенстве граф. — Вы меня не рассердили, вы меня возмутили! Убирайтесь с моих глаз!

Он сказал это с такой яростью, что Петрина, слабо вскрикнув, бросилась бегом из библиотеки; стремительно пересекла холл и спустилась по ступеням портала. Лошадь и грум по-прежнему ждали ее у подъезда.

Грум подсадил девушку в седло, и она поскакала по дороге через Парк-Лейн в Гайд-парк.

Петрина понятия не имела, куда ехать. Все, что она хотела, — бежать от гнева графа, от его яростного голоса, заставившего ее содрогнуться, будто он ее ударил.

Она повернула лошадь в сторону более глухой части парка и поскакала, не разбирая дороги, забыв даже о том, что за ней следует грум Ей казалось, что мир перевернулся и вокруг нее — одни руины. Как несправедлив, как груб с ней был граф! Он совсем не понял, что все свои поступки она совершала ради его же блага! И вместо благодарности он прогнал ее! Постепенно чувство обиды сменилось негодованием. Теперь уже заявил о себе ее строптивый характер: она больше не чувствовала себя подавленной и униженной, но, наоборот, готовой защищаться и наступать.

Поведение графа теперь вызывало у нее сильнейшее недовольство. И, проезжая по мосту через Серпентайн в направлении к Роттен-Роу, Петрина не переставала повторять про себя, что граф и несправедлив, и неблагодарен.

Погруженная в свои мысли, она вздрогнула от неожиданности, услышав рядом с собой голос:

— У вас очень задумчивый и серьезный вид, прекрасная мисс Линдон. Я у вас все еще в немилости?

Петрина повернулась и увидела, что рядом с ней на лошади едет лорд Роулок.

Говоря это, он сорвал с головы шляпу и показался Петрине таким красивым, что она решила не упускать возможность отомстить графу.

— Доброе утро, лорд Роулок! — сказала она очень любезно.

— Вы были со мной так жестоки! — пожаловался он. — Однако надеюсь, что как бы я ни провинился перед вами, вы мои грехи ныне отпускаете.

— Ну это... не то чтобы грехи, — несколько замялась Петрина, — это все из-за моего опекуна...

— Понимаю! — быстро прервал ее лорд Роулок. — Ну, разумеется, я вас понимаю. Мне известно, что граф рекомендовал меня как охотника за приданым, но мои чувства к вам, Петрина, — нечто совсем иное!

Петрина знала, что ей сию же минуту следует уехать, не позволяя этому господину продолжать разговор в столь интимной манере, но она все еще негодовала на графа и в пику ему прислушивалась к речам лорда Роулока.

— Я знаю все, что говорят обо мне плохого, — продолжал тихо Роулок, — но я бы влюбился в вас, Петрина, не будь у вас и гроша за душой. Господи, неужели вы не понимаете, как вы прекрасны! — В голосе его прозвучала искренняя нотка, и Петрина вопреки самой себе почти расчувствовалась.

— Извините, — сказала она тихо.

— Вы сделали меня очень несчастным человеком!

— Но я ничем вам помочь не смогу.

— Но кое-что, если захотите, вы для меня сделать могли бы.

— Что такое?

— Вы знаете, у меня очень мало денег, и мне это безразлично, но в прошлую ночь я побился об заклад — хотя это, наверное, весьма глупо, — что найду женщину, которая могла бы участвовать в бегах против леди Лоули и выиграть мои ставки.

— Вы предлагаете мне соперничество с леди Лоули? — переспросила Петрина.

Она знала, что эта дама — самая искусная наездница в высшем свете.

У богатых модников было в обычае дарить своим любовницам двухколесные коляски и даже фаэтоны, чтобы они могли принимать участие в бегах.

Эти наездницы не решались править самолично, обычно им помогал сам покровитель или грум, так как большинство из них выезжали лишь для того, чтобы покрасоваться своими туалетами и драгоценностями на зависть менее удачливым дамам. Однако леди Лоули была исключением.

Петрина удивленно взглянула на лорда Роулока.

— Так вы хотите, — спросила она, помолчав, — чтобы я приняла участие в бегах?

— А почему бы и нет? — ответил он вопросом на вопрос — Я видел, как вы ездите в парке, и подумал, что вы исключительно ловко управляетесь с поводьями. И многие из моих друзей считают так же, как я.

О таком комплименте Петрина и не мечтала.

Как она и сказала сегодня утром графу, кучер Эбби действительно был ею доволен и обращался с ней, как с победительницей Золотого кубка в Аскоте.

И то, что лорд Роулок серьезно рассматривал возможность для нее выступить на равных с леди Лоули и даже победить, было для Петрины более лестно, чем если бы он сравнил ее с Афродитой или Венерой Милосской.

— Но я могу не оправдать... ваших ожиданий, — ответила Петрина, помолчав.

— Нет, я уверен, что вы ее победите! — настаивал лорд Роулок. — Она недавно похвасталась, что в высшем обществе нет ни одной женщины, которая знает, как управлять лошадьми.

— Это звучит очень самонадеянно, — возразила Петрина.

— И я хочу, чтобы вы доказали, что она ошибается.

Соблазн был слишком велик, и Петрина не устояла.

— А когда состоятся бега? — осведомилась она.

— Как только вы того пожелаете, да хоть сегодня, если вы согласны.

Петрина быстро сообразила, что сегодня граф не вернется домой раньше вечера.

«Он ничего не узнает», — подумала она.

И если она победит леди Лоули, то уж ни за что не будет чувствовать себя такой несчастной и униженной.

— А когда и где мы начнем? — спросила она лорда Роулока.

— Ах, я знал, что вы меня не подведете! — воскликнул он. — Ну может ли кто-нибудь, кроме вас, быть такой предприимчивой и смелой?

И Петрина опять не могла устоять перед его восхищенным взглядом.

— Я только надеюсь, что не подведу вас.

— Вы никогда и ни в чем меня не подведете, — ответил он, и Петрине показалось, что он имеет в виду не только бега.

Они договорились, что он и леди Лоули заедут за ней в Стэвертон-Хаус в час дня.

Петрина поехала домой, моля бога, чтобы старая герцогиня не вышла к ленчу.

Приехав, она узнала, что молитвы ее были не напрасны: герцогиня просила извинить ее — испытывая сильные боли, она приняла снотворное и просила ее не беспокоить.

«Удачнее быть не может!» — подумала Петрина, поднимаясь по лестнице, чтобы переодеться. Она надела очень элегантное и одно из самых красивых своих платьев, чувствуя, что бросает вызов графу не только тем, что будет участвовать в бегах заодно с лордом Роулоком, но также и туалетом, который подчеркивал ее привлекательность.

Она надела капор в тон платья, не очень большой, чтобы не слетел от ветра, и плотно завязала ленты под подбородком, надеясь сохранить прическу.