Елена Морозова - Шарлотта Корде

• Название: Шарлотта Корде
• Автор: Елена Морозова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03191-3

Жизнеописание Шарлотты Корде — это лишь маленькая часть истории Великой французской революции, где политика, этика, мораль и чувства, сплетенные воедино, получили трагическую развязку. Шарлотта Корде, разделявшая взгляды жирондистов, считала лидера якобинцев Марата главным виновником разгоревшейся гражданской войны. Решив спасти Францию ценой собственной жизни, она проникла в дом к Марату и заколола его ножом. Однако последствия этого поступка оказались совершенно иными, чем те, на которые она рассчитывала, — террор в стране был объявлен государственной политикой. Тем не менее Шарлотта Корде стала символом борьбы с тиранией и образцом гражданского мужества. Но можно ли считать убийство подвигом, даже если это убийство тирана?.. Судьба этой девушки вдохновляла многих драматургов, художников и поэтов, ибо поступок ее вызывал (и по-прежнему вызывает) вечный вопрос: в борьбе добра и зла где граница дозволенного?

---

Только через три дня изгнанники узнали, что Конвент объявил их вне закона, а узнав, немедленно ответили: «Терпение, господин кавалер Сен-Жюст, еще немного, и Вы и Ваши друзья из Комитета общественного спасения, а особенно Ваш Марат, будете уничтожены. Да, низкие злодеи, наступает час отмщения; всемогущий народ окружает Вас; топор готов!..» А 13 июля маленькую армию жирондистов под командованием Вимпфена и Пюизе рассеяли и разбили на подступах к городку Верной. Федералистское восстание в Кальвадосе провалилось. В этот самый день Шарлотта вонзила кинжал в грудь чудовища и, как пишет один из историков, искупила нерешительность и поражение Вимпфена.

К блаженству мстить хочу прибавить славу я,
Пусть делу общему послужит смерть моя[66].

Утром 9 июля Шарлотта попрощалась с теткой и, еще раз заверив ее, что едет погостить к отцу, в сопровождении Лек-лерка отправилась на почтовую станцию, держа под мышкой драгоценный сверток с документами: письмом и брошюрами. Помимо паспорта Шарлотта взяла с собой выписку из регистрационной книги, свидетельствующую о ее крещении:

«Двадцать восьмого июня тысяча семьсот шестьдесят восьмого года нами, приходским священником, была крещена Мари Анна Шарлотта, родившаяся вчера у Жака Франсуа де Корде д'Армона и его супруги, благородной дамы Мари Шарлотты Жаклин де Готье. Крестным отцом стал мессир Жан Батист Алексис де Готье де Мениваль, крестной матерью — благородная дама Франсуаза Мари Анна Левайан де Корде; на церемонии присутствовал отец ребенка; документ подписали:

Корде д'Армон, Левайан де Корде, Готье де Мениваль и Ж. Л. Полар, кюре в Линьери».

Позаботившись о документальном удостоверении своей личности, Шарлотта словно говорила всем: «Я не собираюсь скрываться, напротив, я готова ответить за свой поступок, ибо горжусь им».

Впоследствии, вспоминая об отъезде племянницы, мадам де Бретвиль рассказывала, что на столе у Шарлотты она нашла Библию, заложенную на десятой главе «Книги Иуди-фи», там, где говорилось о том, как «возложив на себя все свои наряды» и разукрасив себя, дабы прельстить глаза мужчин, которые увидят ее, Юдифь вышла из города и направилась к палатке Олоферна. «Когда они увидели ее и перемену в ее лице и одежде, очень много дивились красоте ее»[67]. Но, скорее всего, это одна из красивых легенд, которыми окружена короткая жизнь Шарлотты Корде. Вряд ли она уже в Кане знала, что Марат не выходит из дома и ей придется обманом проникать к нему.

Стояла июльская жара, дилижанс в Аржантан отходил в полдень, и Шарлотте удалось уговорить Огюстена Леклерка не дожидаться, пока он отправится. Попрощавшись, Шарлотта села в пока пустовавшую карету, но как только Лек-лерк скрылся за поворотом, вышла из нее и поспешила в здание станции — дожидаться дилижанса на Париж, отходившего в два часа дня. Станционный служитель помог ей перетащить чемодан и закрепить его на крыше почтовой кареты. Открытое лицо Шарлотты и приятные манеры вызывали доверие и внушали симпатию, поэтому она без особого труда находила людей, готовых услужить ей. Зная о парижской дороговизне, она взяла с собой все свои сбережения, но лишнего тратить не собиралась. Высокая, с «легкой, как у птички» (по выражению Эскироса), походкой, она сочетала в себе женское изящество и мужскую уверенность. В прозрачном чепчике с крылышками, в красной юбке и небесно-голубом корсаже она напоминала редкостный цветок, раскрывшийся под лучами летнего солнца. Правда, относительно платья, выбранного Шарлоттой для поездки в Париж, среди биографов существует разногласие, и многие считают, что практичная мадемуазель Корде надела в дорогу длинное коричневое платье и высокую черную шляпу с черными (или все же зелеными?) лентами. Прическу Шарлотты украшала лента ее любимого зеленого цвета.

* * *

Девятого июля 1793 года начался отсчет последних дней жизни Шарлотты Корде. Воспитанница монастыря, она ни разу не усомнилась в справедливости своего намерения преступить заповедь Христа: «Не убий». Наверное, потому, что не видела Марата-человека, именем «Марат» называлось Зло, Чудовище, готовое пожрать близких ей людей, горстку юных волонтеров, отправившихся сражаться за республику против тирании, изгнанных депутатов, неприсягнувших священников, вынужденных скрываться и подпольно служить мессы. Они были для нее живыми, а Марат — символом, сошедшим со страниц газет. В ее глазах Марат уподобился диктаторам древности, память о которых сохранила История.

От Кана до Парижа — 54 лье, шестнадцать почтовых станций; карета, запряженная шестеркой лошадей, преодолевала около двух лье в час. Первая остановка в пять вечера того же дня, в Лизье, маленьком старинном городке, сохранившем следы римского владычества. Дилижанс остановился в предместье Сен-Дезир, и Шарлотта направилась в гостиницу «Дофин», где ей отвели комнату на втором этаже, откуда открывался живописный вид на собор Сен-Дезир. Но у Шарлотты не было ни желания, ни времени осматривать город — на следующий день в шесть утра почтовая карета отправится в Эвре, где ей предстоит сделать пересадку и ночным дилижансом добираться до Парижа. Поэтому после ужина она пошла спать.

В Париже у Шарлотты мог быть только один знакомый — сьер Ален, торговец с улицы Дофина: будучи помощницей настоятельницы монастыря, она состояла с ним в деловой переписке. Она знала его адрес, но не намеревалась его беспокоить. Свою героическую смерть не хотела делить ни с кем. Тем более что еще не знала, каким образом приведет свое намерение в исполнение.

Красивая девушка, путешествующая в одиночестве, не могла не привлечь внимания попутчиков, тем более мужского пола. В письме Барбару, написанном в тюрьме Аббатства, Шарлотта подробно изложит свои дорожные впечатления:

«Я ехала в обществе добрых монтаньяров, предоставив им возможность говорить все, что им угодно, и строить любые предположения, какими бы глупыми они ни были; в конце концов, речи их меня усыпили; собственно, проснулась я уже в Париже. Один из путешественников, бесспорно, имеющий страсть к спящим женщинам, принял меня за дочь своих старых друзей, предположил, что я обладаю состоянием, которого у меня нет, приписал мне имя, которое я никогда не слышала, и в конце концов предложил мне руку и сердце. "Мы прекрасно разыгрываем комедию, — сказала я ему, когда мне наскучили его разговоры, — но досадно, что при таких талантах у нас нет зрителей; я схожу за нашими попутчиками, чтобы они приняли участие в спектакле". Я оставила его в дурном настроении. Ночью он распевал жалобные песни, располагавшие ко сну. В Париже я, наконец, с ним рассталась, отказавшись дать ему свой адрес, равно как и адрес моего отца, у коего он хотел просить моей руки; он покинул меня в скверном расположении духа. Но я отказалась удовлетворить его любопытство, твердо следуя правилу, выведенному моим дорогим и безупречным Рейналем: никто не обязан говорить правду своим притеснителям».

Наверное, попутчики и в самом деле надоели Шарлотте своими ухаживаниями, тем более что она сознательно не хотела ни с кем общаться — чтобы с ее именем не связали еще чье-нибудь.

Одиннадцатого июля в полдень Шарлотта прибыла в Париж, на площадь Виктуар Насьональ, где находилась почтовая станция, которой заправлял некий Ноэль. И Ламартин, и Ленотр пишут, что еще в Кане ей посоветовали остановиться в гостинице «Провиданс»[68], но скорее всего Шарлотте рекомендовал эту гостиницу посыльный Лебрен как ближайшую — туда он и отнес ее чемодан. Узнав у гостьи, откуда она приехала, хозяйка мадам Гролье спросила, как долго та собирается прожить в гостинице. Подумав, Шарлотта ответила: «Пять дней». Почему она назвала этот срок? Вряд ли она могла точно подсчитать, сколько времени потребуется ей, чтобы отыскать в незнакомом городе Марата. Наверное, просто почувствовала, что дальше силы у нее кончатся.

Шарлотте отвели комнату номер семь на втором этаже, куда швейцар Луи Брюно приказал рассыльному Франсуа Фейяру отнести чемодан. Комната Шарлотты особыми удобствами не отличалась — кровать с пологом, три стула, комод, письменный стол. Спустя шесть лет будущий писатель Шарль Нодье три недели прожил в номере, где останавливалась мадемуазель Корде, и оставил его описание:

«Комната Шарлотты Корде оказалась настоящей конурой. Обстановка ее вполне соответствовала жалкому виду гостиницы. Главным украшением комнаты являлась старая кровать с занавесками из зеленой саржи, вытертыми и запыленными, которые раскрывались на старинный манер, скользя по железному пруту; днем занавески зацепляли подхватами из той же ткани и, претендуя на элегантность, привязывали к двум трухлявым подпоркам. Рядом стоял сосновый столик довольно грубой работы, на котором еще сохранилось несколько чернильных пятен. Скорее всего, это были пятна от чернил, упавших с пера Шарлотты Корде, ибо трудно предположить, чтобы какой-нибудь другой грамотный путешественник когда-либо останавливался в этой конуре, рассчитанной на самых бедных путешественников. Неуклюжий стул с высокой спинкой, обитый желтым утрехтским бархатом, вытершимся и грязным, дополнял жалкое убранство номера». Правда, Ленотр утверждает, что Нодье ошибся: комната Шарлотты находилась на втором этаже, а номер, который снял Нодье, — на пятом. Но, судя по полицейскому протоколу осмотра комнаты мадемуазель Корде, номера в гостинице мадам Гролье мало чем отличались друг от друга.