Майкл Бар-Зохар - Бен Гурион

• Название: Бен Гурион
• Автор: Майкл Бар-Зохар
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00414-7

Настоящая книга представляет собой самую полную биографию ставшего легендой создателя государства Израиль Давида Бен-Гуриона. Написанная на основе уникальных документов из личного архива Бен-Гуриона, она описывает не только вехи его биографии, но и общий хор драматических событий, разыгравшихся в Палестине после второй мировой войны.

Для широкого круга читателей.

---

Два месяца спустя на конгрессе «Поалей-Цион» в Кливленде он выступает с пространным изложением своей доктрины. Его речь одобрили и поддержали некоторые участники конгресса, но, как он сам подчеркивал, «сионистское движение в целом было еще очень далеко от такой трактовки проблемы». На самом деле это относилось к членам американской секции «Поалей-Цион» (которые приняли положительную резолюцию о его выступлении). Когда же Бен-Гурион и Бен-Цви подвели итог своим усилиям, то оказалось, что со всей территории США и Канады в организацию пришли только 150 человек.

Стремясь расширить пропаганду своих идей, «два Бена» издают две книги, которые быстро раскупаются. «Воспоминания», написанные в соавторстве с двумя другими сионистами, повествует о полной опасностей жизни и героической смерти первых охранников палестинской земли. Книга имела огромный успех, и было решено выпустить в свет вторую, «Эрец-Исраэль» (Земля Обетованная), чтобы рассказать о ней евреям, живущим в США. По тринадцать часов в день проводил Бен-Гурион в Нью-Йоркской публичной библиотеке. Собирая нужный материал, он обращался в библиотеку Конгресса в Вашингтоне, искал в архивах необходимые документы. До окончания книги он жил на 10 долларов в неделю, которые выделял ему Центральный комитет партии.

Книга появляется только весной 1918 года, после того как в еврейском мире произошли чрезвычайно важные события, оказавшие, как выяснится, большое влияние на политическую судьбу «двух Бенов». Тем временем Бен-Гурион продолжает свое «политическое образование». Он пишет статьи, читает лекции, в разных концах мира встречается с членами местных партийных организаций, присутствует на собраниях и конгрессах, активно участвует в сборах средств и политических дебатах, яростно отстаивая свою точку зрения. Часто он оказывается в меньшинстве и однажды даже вынужден был уйти с занимаемой в партии должности. Он по-прежнему сотрудничает не только с руководителями «Поалей-Цион», но и всего сионистского движения. Несмотря на то, что он является руководителем второго уровня, его имя приобретает все большую известность. Некоторые полагают, что уже в то время он планомерно готовил себя к роли политического лидера. Говорят, что однажды его постоянный сосед по столу в зале Нью-Йоркской публичной библиотеки молодой русский социалист-еврей Лев Дейч спросил одного из друзей Бен-Гуриона: «Кто этот молодой человек?», на что получил ответ: «Один из руководителей Палестинского движения трудящихся». Дейч не поверил своим ушам: «Почти каждый день он садится рядом со мной и вполне естественно, что я не мог удержаться от любопытства и не поинтересоваться, что он читает. Он выбирает совершенно необычные книги: история американских политических партий, практические руководства по технике завоевания общественного сознания, учебники по административной деятельности и т. п.».

Однако столь активная деятельность не меняет его характер. Он замкнут в себе, его одиночество нарастает. Только с отцом он делится своими сокровенными мыслями, но после оккупации Польши немцами их почтовая связь прерывается. Он живет в огромной, совершенно чужой стране и кроме Бен-Цви у него нет ни одного по-настоящему близкого друга. Во время пребывания в Америке воспоминания о прекрасной Рахиль Нелкин, которую он любил в юности, всплывают все чаще. Он пишет ей невероятные для того времени письма, умоляет бросить все и приехать к нему в США! Но Рахиль замужем, и бег времени необратим.

Аскетичный, одетый в свой неизменный потертый костюм, тридцатилетний Бен-Гурион на одном из собраний знакомится с Полиной (Паулой) Монбаз — молодой тоненькой девушкой с очками на широком лице. Она далеко не красавица, но очень подвижная и пикантная, любит общество, развлечения — словом, полная противоположность Бен-Гуриону. Она настолько же экстравертивна, насколько он интроверт. Родившись в Минске в буржуазной семье, она изучает медицину, но после смерти отца бросает учебу и устраивается работать медицинской сестрой. Она не сионистка, и такие слова, как «земля Израилева», «возвращение в Сион», «еврейское государство», для нее всего лишь пустой звук. Какое-то время она чувствовала себя анархисткой, затем, уже в Нью-Йорке, увлеклась Троцким: на его лекциях она устраивалась в первом ряду и считала, что все пламенные взгляды, которые он бросает в зал, адресованы именно ей.

Работая медсестрой, она несколько лет встречается с неким врачом, намереваясь выйти за него замуж, что не мешает ей, однако, попасть под обаяние молодого человека из Плоньска. «Если бы вы его видели! — расскажет она позднее. — Жалкий, с затуманенным взором… Но стоило ему заговорить, как я поняла, что передо мной исключительный человек». Узнав, что он пишет книгу, она предлагает ему помочь. Вечерами они вдвоем идут в библиотеку, где Паула переписывает нужные ему отрывки. Они начинают выходить в свет, но ввиду ограниченности средств каждый платит за себя. Через год становится ясно, что это любовь: он делает ей предложение, ставя непременное условие, что они уедут из Нью-Йорка «в маленькую бедную страну, где нет ни электричества, ни газа, ни трамваев». Паула соглашается.

Утром 5 декабря 1917 года она снимает белый медицинский халат, удирает с работы и мчится в Нью-Йоркскую ратушу, где ее ждет Бен-Гурион. В отделе бракосочетаний они платят два доллара, и чиновник объявляет их мужем и женой. Отныне для него и для всего сионистского мира Полина Монбаз становится Паулой. После недолгой брачной церемонии молодая супруга стремглав несется в больницу, чтобы присутствовать на срочной операции, а новоявленный муж отправляется на заседание Центрального комитета «Поалей-Цион».

«Пятнадцатиминутное опоздание крайне удивило товарищей, привыкших к моей пунктуальности. Пришлось объяснить, что опоздал я потому, что только что женился. Само собой, все стали меня поздравлять, недоумевая, почему я не сказал об этом ни одной живой душе. Так я женился без раввина».

Вечером, как всегда, Паула возвращается в свою квартирку, которую снимает вместе с подружками, а Бен-Гурион идет к себе, где его ждет Бен-Цви. Молодые встречаются только в следующие выходные и начинают заниматься поисками жилья. В доме номер 631 по улице Бэдфор в Бруклине они находят квартиру, но совместная жизнь оказывается недолгой. Пять месяцев спустя наступит неожиданная развязка — «декларация Бальфура» от 2 ноября 1917 разлучит их на полтора года. Это удивительное заявление — письмо лорда Бальфура, секретаря «Форин-оффис» (министерства иностранных дел), адресованное лорду Ротшильду — превзойдет все надежды самых оптимистично настроенных сионистов:

«Правительство Ее Величества Королевы Великобритании благосклонно воспримет создание в Палестине национального очага еврейского народа и приложит все усилия для облегчения решения этой задачи…».

Заслуга в редактировании этого текста обычно приписывается доктору Хаиму Вейцману, который, таким образом, становится бесспорной «звездой» сионистского движения. В 1916 году возглавлявший химическую лабораторию в Манчестере Хаим Вейцман предложил Первому лорду Адмиралтейства Уинстону Черчиллю гениальный способ умерить нехватку боеприпасов — синтетический ацетон, позволивший продолжить производство взрывчатых веществ. Несколько месяцев спустя новый премьер-министр Ллойд Джордж спросил ученого, чем можно вознаградить его участие в военных разработках, на что получил ответ: «Сделайте что-нибудь для моего народа». Так Вейцман отстоял Палестину…

Сомнительно, чтобы события развивались именно таким образом, и еще более невероятно, что англичане оставались верны своему обещанию после войны, к которой относились со всей серьезностью. В самом деле, они уже отдали Палестину французам и пообещали ее арабам! Мотивация была иной: в стремлении заполучить поддержку евреев всего мира в борьбе с ведущими державами их особенно волновала позиция евреев в России и США. Их тревожило, что многие евреи симпатизировали Германии, приняв ее сторону в войне с Россией — страной притеснений и погромов. По доходившим с континента слухам Германия готовилась сделать просионистское заявление и оказать давление на Турцию с тем, чтобы последняя предоставила евреям право иммигрировать для дальнейшего обустройства в Палестине. Пять миллионов евреев в России, Германии, Австрии и Венгрии являли собой политический козырь, пренебречь которым было нельзя. По иронии судьбы, через пять дней после появления в печати заявления лорда Бальфура большевистская революция свергла правительство Керенского. Некоторые историки полагают, что, свершись русская революция на пять дней позже, декларацию Бальфура можно было бы похоронить.

Такая трактовка событий предлагалась шестьдесят лет спустя, но в тот момент декларация была горячо одобрена всеми евреями мира. Единственным диссонансом прозвучал голос Бен-Гуриона: