Лиза Клейпас - Дорога на Рейншедоу

• Название: Дорога на Рейншедоу
• Автор: Лиза Клейпас
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Люси Маринн художница по стеклу, живёт в живописной, вдохновляющей Пятничной гавани, штата Вашингтон. Найдя своё место в искусстве и обручившись, она абсолютно довольна своей жизнью. До того момента, когда её жених Кевин заявляет о том, что бросает её и уходит к младшей сестре Люси. Столкнувшись с неприятием ситуации со стороны родителей сестёр Маринн, Кевин просит своего давнего друга, Сэма Нолана, поухаживать за Люси, пока не утихнет её гнев. Зарождающееся чувство между Люси и Сэмом подвергается испытаниям, так как Кевин начинает сомневаться в правильности своего выбора. Всё становится ещё сложнее, когда Люси узнаёт, из чего зародились её новые отношения. Её мир рушится, и она не знает можно ли ещё кому-то доверять? 

---

– Эл, – в голосе Сэма звучало предостережение, – просто помоги ей достать проклятое блюдо.

* * *

Цое нашла блюдо со стеклянной крышкой в одном из шкафчиков, но тот висел слишком высоко. Разглядывая находку с хмурым видом, она откинула назад локон, который норовил упасть на один глаз. Сзади приблизился Алекс Нолан, и по её спине прокатилась волна обжигающего холода.

– Это здесь, – сказала она, отодвигаясь в сторону.

Алекс легко дотянулся до полки и поставил на гранитную столешницу блюдо и крышку от него. Младший брат хозяина был высоким, но худым, словно давно недоедал. Бездушное выражение не умаляло порочную красоту его лица. А может, это было не бездушие, а горечь. Множество женщин нашли бы такое лицо привлекательным, а Цое нервничала.

Хотя на неё так действовало большинство мужчин.

Цое думала, что Алекс покинет кухню, посчитав свою миссию законченной. Даже очень надеялась. Вместо этого он остался стоять, опёршись на столешницу одной рукой, на которой в свете, падающем из решётчатого окна, поблёскивали дорогие часы.

Старательно не обращая внимания на соседа, Цое пристроила посудину рядом с принесённой сдобой и, аккуратно вынимая с противня булочки, стала укладывать их на блюдо. Аромат горячих ягод, сахара, подрумяненной корочки поднимался от маффинов и уплывал к потолку. Алекс глубоко вдохнул, потом ещё раз.

Бросив на него осторожный взгляд, Цое заметила синяки под яркими зелёно-голубыми глазами. Он выглядел так, словно нормально не спал несколько месяцев.

– Теперь вы можете идти, – заметила Цое. – Болтать со мной не обязательно.

Алекс и не подумал извиниться за недавнюю грубость. В его голосе звучали подозрительные, обвиняющие нотки:

– Что вы туда положили?

От удивления Цое едва могла говорить:

– Чернику. Если хотите, можете взять один маффин.

Он покачал головой и потянулся за своим кофе.

Она не могла не заметить, как трясётся его рука, а в чашке плещется чёрная жидкость. И немедленно опустила глаза. Отчего его может так колотить? Нервы? Алкогольная зависимость? Так или иначе, но признак слабости у впечатляющего размерами мужчины трогал сильнее, чем у кого-то ростом пониже.

Невзирая на раздражающее поведение Алекса, жалостливая натура Цое взяла своё. Она никогда не могла пройти как мимо плачущего ребёнка, раненого животного, так и одинокого или голодного мужчины, не попытавшись помочь. Особенно голодного, потому что ничто в мире так не нравилось Цое, как кормить. Она обожала наблюдать за удовольствием, с которым люди пробовали что-то особенно вкусное, питательное и приготовленное с любовью.

Цое молча положила булочку на блюдце Алекса, пока он держал чашку в руке и, не глядя на него, продолжала молча выкладывать сдобу на блюдо. Цое не удивилась бы, если бы он бросил маффин ей в лицо или сказал что-то уничижительное, но Алекс промолчал.

Краешком глаза она заметила, что он взял угощение и покинул кухню с ворчанием, которое Цое восприняла как слова прощания.

* * *

Алекс вышел на крыльцо, позаботившись о том, чтобы дверь не захлопнулась. Посыпанный крошкой маффин лежал в его руке, как в колыбели, на блестящей от масла формочке из тёмного пергамента.

Он сел на удобный плетёный стул, ссутулившись над булочкой, словно кто-то мог примчаться и выхватить добычу.

В последнее время у него возникли проблемы с едой. Аппетит пропал, ничто не привлекало, а когда он пытался откусить кусок и прожевать, горло сжималось до того, что было трудно глотать. Ему постоянно было холодно. Отчаянно хотелось выпить, потому что ненадолго согревало только спиртное. С каждым разом приходилось пить больше, чем позволял организм. Теперь, когда развод свершился, его окружали женщины, готовые предложить любое утешение, но интерес к ним совсем пропал.

Алекс подумал о маленькой блондинке на кухне, почти комически симпатичной с её огромными глазищами и идеально очерченным ротиком. Под застёгнутой на все пуговицы одеждой угадывались чувственные изгибы, заставляющие вспоминать горки в парке аттракционов. Дамочка совсем не в его вкусе.

Едва он откусил первый кусочек, как чуть не подавился. Кисло-сладкий вкус производил ошеломляющее впечатление. Тесто оказалось плотным и в тоже время воздушным. Алекс растягивал удовольствие, полностью поглощённый своим занятием. Впервые за долгие месяцы он почувствовал вкус и аромат еды.

Аккуратно, кусочек за кусочком, Алекс приканчивал маффин, пока измученное тело не затопило чувство облегчения. И на лице не разгладились напряжённые складки. Алекс готов был поклясться жизнью, что Цое подмешала в тесто нечто запрещённое, но его это не волновало. Такое чувство чистоты и спокойствия… словно после тяжёлого дня окунулся в тёплую ванну. Даже руки перестали дрожать.

Алекс посидел минутку без движения, вспоминая забытые ощущения и чувствуя, что на какое-то время они задержатся. Потом вернулся в дом, захватил ящик с инструментами и беззвучно, словно кот, поднялся по лестнице на чердак. Хотелось сохранить драгоценные ощущения и не дать никому и ничему их подпортить.

По пути наверх Алекс проскользнул мимо Сэма, который нёс на руках стройную молодую брюнетку с большими зелёными глазами. Она была в халате, одну ногу охватывала громоздкая повязка.

– Алекс, это Люси, – на ходу представил брат девушку.

– Привет! – пробормотал Алекс, тоже не останавливаясь по дороге на третий этаж.

* * *

– Как ты здесь устроилась? – спросила Цое после того, как Сэм оставил их наедине.

Люси улыбнулась:

– Очень хорошо. Правда. Ты же видишь… – она указала на гигантскую зелёную бархатную софу и на пакеты со льдом, которыми Сэм обернул её ногу, бежевое одеяло, укутывающее её, и заботливо поставленный рядом стакан с водой. – Обо мне очень хорошо заботятся.

– Сэм, похоже, неплохой парень, – согласилась Цое. Голубые глаза хитро блеснули. – Джастина так и говорила. Думаю, ты ему нравишься.

– Сэм любит женщин, – хмуро ответила Люси. – И, да, он отличный парень. – Она немного помолчала и добавила: – Ты могла бы с ним встречаться.

– Я? – Цое покачала головой и бросила на подругу плутоватый взгляд: – Между вами что-то происходит.

– Ничего подобного. И не может быть. Сэм честно признался, что никогда не согласится на постоянные отношения. Хотя ужасно хочется забыть обо всём и повеселиться с ним от души. – Люси помолчала и понизала голос до шёпота: – Он соблазнитель самого худшего типа, Цое. Настолько привлекательный, что хочется верить, будто его можно изменить. После того, что мне пришлось пережить… Я не достаточно сильна, чтобы снова страдать.

– Понимаю, – тепло и сочувственно улыбнулась Цое. – Мудрый поступок с твоей стороны, Люси. Иногда отказ от очень желанного – самое лучшее, что ты можешь для себя сделать.

Глава 15

 После визита Цое Люси устроилась отдыхать на софе, положив возле себя мобильник и электронную книжку. Сэм обернул её ногу свежими пакетами со льдом и, перед тем как отправиться на виноградник, принёс стакан холодной воды.

Наступили горячие деньки. Рабочие удаляли листья, чтобы открыть для солнечных лучей поспевающие виноградные гроздья, и мотыжили землю.

– Я пробуду на улице минут сорок – час, – предупредил Сэм. – Телефон взял. Если что – звони.

– Со мной всё будет в порядке, – ответила Люси и, скривившись, добавила: – Нужно позвонить маме и рассказать, что случилось. Понадобится всё моё красноречие, чтобы удержать её от приезда.

– Она может оставаться здесь, сколько захочет.

– Спасибо, я тебе очень благодарна, но мне бы меньше всего хотелось, чтобы мама суетилась вокруг меня.

– Приглашение остаётся в силе.

Приблизившись к софе, Сэм наклонился к Рэнфилду, который сидел рядом с Люси:

– Последи за ней.

Бульдог напыжился от важности.

– Он хороший товарищ, – сказала Люси. – Только очень тихий.

– Бульдоги редко лают. – Сэм помедлил и с упреком глянул на пса: – Но иногда издают неприличные звуки.

Рэнфилд ответил на обвинения полным достоинства видом, заставив Люси рассмеяться. Она наклонилась, чтобы потрепать плешивую голову собаки. На этом Сэм удалился.

Хотя было ещё утро, но уже становилось жарко. Сквозь слабую завесу облаков пробивались обжигающие солнечные лучи. Лёгкий ветерок порывами врывался в дом через не закрытые экранами[39] окна.

Расслабленно раскинувшись на софе, Люси скользила взглядом по прекрасно обставленной комнате, блестящим полам из дерева грецкого ореха, персидскому ковру в кремовых и жёлто-янтарных тонах, по тщательно восстановленной лепнине на стыке стен и потолка…

Взяв телефон, она набрала номер родителей. Ответила мать.