Александр Андрюхин - Награда королевы Марго

• Название: Награда королевы Марго
• Автор: Александр Андрюхин
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-8189-0387-7

Все синеглазые — жуткие эгоисты! Дмитрий всю жизнь об этом помнил, но ничего не мог с собой поделать.

Еще бы! Ведь перед ним сидела его любимая женщина, его королева Марго. И у него голова шла кругом от ее предложения. Убить ради любви… Готов! Трижды готов!

Однако, сделав решающий шаг, герой сталкивается с удивительными вещами. Покойник оживает, королева машет ручкой, а лучший друг начинает собственное расследование…

Интригующая, легкая, ироничная, мудрая книга Александра Андрюхина посвящена всем женщинам, в чьих жилах течет кровь настоящих Королев!

---

— Он по какой части? — заинтересовался Трубников.

— По любой! Сыщик отменный. Нюх как у собаки. Читал «Парфюмер»? Так вот у него такой же нюх. Только не поручай ему какую-нибудь ерунду. Он все-таки капитан.

— Заметано, Вадим Александрович! Присылайте!

Через час в кабинет вошел высокий молодой мужчина в кожаной куртке и вылинявших джинсах. Его лицо было открытым, глаза умные и внимательные. Трубникову он сразу понравился.

— Евгений, — протянул руку издатель.

— Павел, — улыбнулся сыщик. — Вадим сказал, что у вас проблемы.

Трубников жестом указал на кресло, а сам сел напротив. После того как секретарша принесла кофе, лицо издателя приняло озабоченный вид.

— Проблемы есть. Вы должны незаметно навести справки о некоем гражданине Маргулине. В первую очередь я хочу знать, где он находился в период с пятого февраля по девятое марта. Сам он уверяет, что не выходил из дома. Но это вранье. А если вранье, значит, тут что-то нечисто. Второе: вы должны узнать, где в этот же период времени обитала его Марина? Я слышал краем уха, что у матери. Если действительно у матери, то почему? И третье: нужно деликатно выведать у одной медсестры, кто, кроме меня, интересуется больным Колесниковым?

— Ну что ж, давайте адреса. Я прямо сегодня и приступлю, — деловито произнес Горохов.

Такая готовность к работе без предварительного оговора условий тоже понравилась Трубникову. Он написал на листочке адрес и телефон Маргулиной, а по поводу данных ее матери только развел руками.

— Ничего, я найду, — пообещал капитан Горохов и, сдержанно улыбнувшись, вышел из кабинета.

Через двадцать минут издатель забыл о существовании детектива, поскольку снова навалилась работа. Однако в шесть вечера он сам напомнил о себе телефонным звонком.

— Кое-что удалось узнать от соседей Маргулиных, — сообщил сыщик. — Разумеется, конфиденциально.

— Я вас внимательно слушаю.

— В начале февраля, предполагаю, что шестого, потому что это был вторник, соседи видели, как Олег Маргулин с чемоданом в руках выходил из подъезда. Он был одет по-дорожному и несколько не по сезону: легкая синяя куртка и летние, светлые штаны. Соседи с первого этажа утверждают, что чемодан он положил в багажник белых «Жигулей», за рулем которых уже сидела его жена. После того как они уехали, Олег больше не показывался до седьмого марта. Его жену видели на следующий день вечером. После чего она тоже исчезла на месяц. И все это время, как утверждает живущая через стену соседка, их квартира пустовала, потому что за стеной не слышалось ни звука, если не считать ежевечерних телефонных звонков. Но трубку, естественно, никто не брал. Так длилось около месяца. Седьмого марта сосед с первого этажа своими глазами видел, как к подъезду подъехало такси и из него вышел Олег Маргулин с чемоданом в руках. Сосед спросил: «Как отдохнули?» — «Прекрасно!» — ответил Маргулин. Но где отдыхал, уточнять не стал.

Я разыскал адрес родителей Маргулиной в Химках, — продолжал детектив, — и через соседей выяснил, что Марина Константиновна действительно жила у матери больше месяца, пока муж находился в заграничной командировке.

— В заграничной? — удивился Трубников.

— Именно в заграничной. Во всяком случае, так утверждали соседи. А они это слышали от родительницы Маргулиной. На этом пока все. Медсестру я возьму за жабры завтра.

— Не спешите с медсестрой, — заволновался Трубников. — Шестого февраля супруги Маргулины приехали в дом отдыха «Старая мельница». Выясните, вместе ли они прибыли? То же самое с отъездом на второй день. Если они уехали вместе, то в какое время? Во что был одет Олег по приезде на турбазу? И еще, очень хотелось бы узнать, значится ли Маргулин в списках пассажиров Аэрофлота за седьмое февраля? Если это, конечно, возможно.

— Почему невозможно? Могу даже просмотреть списки пассажиров поездов. У меня на железной дороге в отделе информации свои люди.

— Было бы здорово, — обрадовался Трубников. — И вот еще что: эта парочка утверждает, что пятого февраля она была свидетельницей взрыва на «Белорусской». Если это правда, то должен быть протокол. Действительно ли существует протокол с их показаниями, или это вранье? Выясните! Кроме того, мне хотелось бы побольше узнать об Олеге. Какова его прежняя фамилия, и почему он взял фамилию жены? Да, чуть не забыл: Маргулина во вторник и в среду отсутствовала на работе. Выясните, прогуляла она или заранее взяла отгулы?

— Хорошо. Выясню! — пообещал детектив и положил трубку.

Трубников тоже собрался водворить трубку на место, но задумался и застыл с ней в руках. А задуматься было над чем. Из перечисленных фактов получалось, что Олег Маргулин шестого февраля не пошел на работу из-за того, что решил куда-то поехать, а его жена прогуляла потому, что собралась его провожать. Но уезжают они весьма своеобразно: сначала едут на скачки, которыми никогда не увлекались, затем в дом отдыха «Старая мельница», откуда Олег отправляет факс об увольнении, и только на второй день он, видимо, оттуда едет в аэропорт. А Марго возвращается в Москву. Она ночует дома одну ночь, после чего уезжает к матери в Химки и живет у нее до возвращения супруга. Все это более чем странно. Но вот что еще зацепило Трубникова: кажется, жертва Колесникова была одета несколько по-другому. Кажется, Диман толковал о рыжей дубленке…

Трубников вскочил с кресла и выбежал из кабинета вон. Скорее в больницу к Колесникову. Пусть опишет одежду того, в кого он всадил две пули.

26

Но в тот вечер описать одежду жертвы Колесникову было не суждено. Трубников застал его в весьма паническом состоянии. На нем не было лица.

— Мне конец! — воскликнул Диман при виде Трубникова. — Меня завтра переводят в психбольницу.

— Ты думаешь, оттуда не выходят? — ухмыльнулся Трубников.

— Мне оттуда прямая дорога в тюрьму, — плаксиво простонал Колесников. — Со мной будут проводить сеансы гипноза, и я под гипнозом расскажу, что убил человека.

— А ведь точно! — присвистнул Трубников и принялся чесать затылок. — Ты прав, Диман. Тебе туда никак нельзя. Во всяком случае, пока. Кстати, как у тебя с рукой?

— С рукой все нормально. Вены и сухожилия срослись. Уколы с завтрашнего дня отменяют, гипс снимают. Боже мой, что делать? После обхода меня сразу повезут в психушку.

Трубников задумчиво уставился в пол и принялся сосредоточенно сопеть носом. Через пару минут его озарило:

— Вот что. По закону тебя могут забрать родственники под расписку.

— Какие родственники? — схватился за голову Колесников. — Ты же знаешь, моя мать умерла, а отец спился. Ему по фигу, есть у него сын или нет. Он за все это время ни разу меня не навестил, а ты говоришь, забрать под расписку.

Трубников вторично уткнулся в пол и сопел около пяти минут.

— Тогда остается только одно — бежать, — произнес он не вполне уверенно.

— Каким образом? — шмыгнул носом Колесников.

— Сейчас со мной.

— Ты рехнулся! Они вызовут милицию, и тебя посадят.

— Ну, положим, не посадят, но неприятности мне гарантированы. А их бы очень не хотелось. — Трубников немного помолчал и вдруг спросил: — Сегодня тебе еще будут делать уколы?

— Будут, — недовольно буркнул Колесников, не понимая, куда он клонит. Но внезапно до него дошло. — Знаешь, когда я отворачиваюсь к стене и укрываюсь с головой, они меня не трогают. Боятся!

Друзья уставились друг на друга, и шарики в головах завертелись.

— Завтра в шесть утра меняются сестры, — прищурился Трубников. — Тебя откроют только в восемь. Если ты внезапно исчезнешь, то дежурная, которая сменится, будет валить на сестру, которая уйдет домой. А та, которая уйдет домой, будет уверять, что оставляла тебя в целости и сохранности. Не станет же она признаваться, что пускала к тебе посторонних?

— Это гениально! — захлопал в ладоши Колесников. — Я рвану в родильное отделение, а оттуда на грузовом лифте спущусь в подвал. Подвал всегда открыт. А ты иди через парадный вход.

Друзья залезли в шкаф с бельем, вытащили несколько подушек и сложили их на кушетке в виде силуэта лежащего на боку человека. Сооружение накрыли одеялом, и получилось довольно натурально. Колесников даже снял с себя носок, набил его ватой и сунул под одеяло. Теперь с торчащей из-под одеяла ногой, создавалась полная иллюзия, что на кушетке почивает Колесников.

Трубников осторожно выглянул в коридор.

— Собака! Сестра треплется по телефону.

Через пару минут посетитель выглянул вновь. Коридор был пустым. На всякий случай Евгений вышел из изолятора и заглянул в кабинет к медсестре. В нем тоже никого не было. По всей видимости, пошла делать уколы.

— Диман, рви когти, пока никого.

Колесников вихрем промчался через коридор и, завернув на лестницу, скрылся из виду. В ту же минуту из палаты вышла медсестра. Трубников едва успел юркнуть в изолятор. Выждав довольно прилично, посетитель широко распахнул дверь и, заметив в коридоре дежурную, выразительно произнес, обращаясь к пустой кушетке: