Николай Руденко - Волшебный бумеранг

• Название: Волшебный бумеранг
• Автор: Николай Руденко
• Жанр: Научная Фантастика

---

Наконец Лоча печально спросила:

- Ты это сказал лишь для того, чтобы я не имела права обвинить тебя в непорядочности?.. Нет, Акачи! Зря ты волнуешься. Я не думаю, что ты трус. Но твои слова... Лучше бы ты сказал их в других обстоятельствах.

- Я люблю тебя, Лоча!..

Рука Лочи не дрогнула в его пальцах - она не поверила.

- Нужно догнать Чамино. Он, наверное, уже далеко.

Лоча высвободила руку и включила шахо. Коля сделал то же самое.

И все же она не могла не продолжить этот разговор:

- Ты говоришь неправду, Акачи. Ты не можешь меня любить. И никто не может. Из-за того, что говорят обо мне во Дворце...

Коля пытается вспомнить: что же говорят во Дворце?.. Друзья Чамино считают её очень хорошенькой. Он это слышал не раз. И это ему даже обидно. Лоча вовсе не хорошенькая, она прекрасна...

- Неправда! - как-то обречённо, с ощущением тяжкой вины повторяет Лоча.- Неправда, Акачи. Это знают все. Но разве я виновата? Он начал меня вызывать ещё тогда, когда был жив наш отец. И мама. А когда их не стало...

К сердцу Коли подкатилось что-то тяжёлое. Он молчит. Теперь он знает, о чём говорит Лоча.

Люди по-разному относились к Лоче. Те, кто домогался благосклонности Единого - а таких было большинство,- открыто завидовали ей. Многие матери мечтали о том, чтобы Единый, наконец, лишил Лочу её высокого титула. И в самом деле, что он нашёл такого необычного в этой Лоче? Разве их дочери хуже?..

Всех удивляла неожиданная привязанность Единого к Лоче. Казалось, что его старый, как кора планеты, мозг не мог знать никаких иных чувств, кроме жажды безграничной власти. Так было на протяжении тысячи оборотов. Единый пренебрегал смертными людьми - и мужчинами и особенно женщинами.

И вот фаэтонские историки должны были отметить в поведении Единого что-то необычное. Его взор привлекла к себе дочь советника Шако, ещё почти ребёнок. И Лочу с матерью стали приглашать во Дворец. Мать оставалась за дверьми, никто из советников не смел беспокоить Единого, когда он брал к себе Лочу...

Как только девочка подросла, во Дворце появилась новая должность, которой не было на протяжении нескольких тысяч оборотов.

Госпожа бороды Единого Бессмертного...

Это был очень высокий титул. Более высокий, чем титул советника. И титул этот принадлежал Лоче. Когда Лоча появлялась во Дворце, советники склоняли перед ней колени. Историки вписывали в скрижали каждое её слово... И только за пределами Дворца Лоча оставалась сама собой. И дружила с теми, кто дружил с Чамино. Но почему-то у Чамино теперь стало меньше друзей...

- Вот видишь,- печально прошептала девушка.- Я так и знала. Ты молчишь. Теперь ты не скажешь: "Я люблю тебя, Лоча!" И не нужно говорить. Ведь ты очень хороший...

Она оторвалась от Коли и исчезла. Помчалась вдогонку брату. Вот они летят рядом - две тёмные точки в сумерках безоблачного неба.

Коля летит поодаль, лишь бы не потерять их из виду.

Сердце придавила какая-то тяжесть... Надо поговорить с ней обо всём откровенно, иначе нельзя...

...Они опустились на ледяную равнину. Начиналось скупое фаэтонское утро.

- Здесь уже недалеко,- сказал Чамино.- Пойдём пешком.

Лёд под ногами словно зеркало - ветер смёл с него снег. Собственно, лёд здесь никогда не таял - он простирался вглубь на сотни шу2. Это был залив промёрзшего до дна океана.

Чамино остановился и постучал ногой об лёд.

Вскоре поднялась ледяная крышка, блеснул свет, и из глубины донесся приглушённый мужской голос:

- Это ты, Чамино?

- Да, Лашуре. Со мной сестра и мой друг Акачи.

Когда они спустились внутрь, тяжёлая ледяная крышка захлопнулась. Лестница была вымощена каменными плитами, а к ледяным стенам прилажены пластмассовые перила. Они-то и освещали дорогу.

- Как ты думаешь, вас не заметили? - спросил коренастый Лашуре, одетый в грубый костюм скотовода.

- Думаю, что нет,- осторожно ответил Чамино.

Лестница кончилась, и они зашагали по ровному скользкому ледяному коридору, всё ещё не отваживаясь заговорить о главном. Лоча взяла Колю за руку, и ему хотелось, чтобы этому коридору не было конца. Но он вскоре кончился. И тогда они вошли в тёплое, хорошо освещённое, обжитое помещение. Стены и потолок ровные, гладко обтёсанные. Широко разветвлённая система вентиляции подаёт в помещение воздух.

Лашуре позвал хозяйку, немолодую беловолосую женщину. И она принесла еду из искусственного белка. Мясо животных, которых здесь выращивали, употреблять скотоводам запрещалось. Оно предназначалось многочисленным слугам Бессмертного и их семьям, живущим наверху в больших городах. Иногда кое-что перепадало механикам и инженерам, но это случалось редко, и такой день считался праздником.

Белковина была очень питательна, и, если бы пищу, изготовленную из неё, приходилось есть не постоянно, она могла бы показаться даже вкусной. По существу, питание, которое получали животные, ничем не отличалось от питания скотоводов. Только изобретательность хозяек позволяла разнообразить меню. Но чаще всего сухой порошок растворялся в кипятке, эту густую тягучую массу немного солили - и пища была готова к употреблению.

Но на сей раз хозяйка и в самом деле постаралась. Она подала на стол не только тягучую, словно густой кисель, массу, но и коржики и даже небольшую, мастерски приготовленную пирамидку, похожую на торт. Вершина пирамидки была украшена листьями и цветами, напоминавшими те, что некогда существовали на планете. Они были тоже созданы руками хозяйки.

- Теперь можно разговаривать совершенно свободно,- сказал Чамино.- Тут нас Бессмертный не услышит.- И, обращаясь к Николаю, добавил: - Если ты думаешь, что все беловолосые живут так, как Лашуре, ты ошибаешься. Он здесь на особом положении. Лашуре - настоящий учёный. Его последняя работа... Но об этом потом. Скажу только: если она будет завершена, шахо Бессмертного утратят власть над людьми. Ты, наверное, не представляешь себе, как это важно!..

- Не люблю, когда мне приписывают то, что принадлежит другим,недовольно буркнул Лашуре.

Чамино засмеялся.

- А мы тоже, оказывается, не избавлены от самолюбия... Гляди-ка, и ты начинаешь делить, что кому принадлежит... Ладно, лучше рассказывай, что у вас здесь нового.

Лашуре подозрительно покосился на Колю, но, сообразив, что его друг Чамино не станет доверять кому попало, начал:

- Вчера каратели уничтожили полтораста скотоводов за то, что они тайком убили одного молодого дагу и разделили меж собой мясо. Каждой семье досталось по маленькому кусочку размером не более ладони. Разве можно в день рождения Бога-Сына не дать детям хоть по кусочку мяса?.. И вот теперь дети остались без отцов.

Чамино сжал кулаки. Он посмотрел на Лочу, потом на Колю.

- Вы слышали?!

- Это ужасно! - воскликнула девушка, и Коля увидел, что её глаза умеют излучать не только тепло.- Как они жестоки! За одного дагу - полтораста людей.

- Бессмертный считает, что в лабиринтах Фаэтона расплодилось слишком много беловолосых,- спокойно заметил Лашуре. Он привык уже к самым страшным жестокостям карателей.- Единый утверждает, что через двести оборотов в коре планеты не хватит минералов, чтобы изготовлять белок. Вся кора будет переработана и переварена.

- Он ненавидит каждый живой организм,- сказал Чамино.- Нам надо работать, Лашуре!.. Пока не научимся обезоруживать их шахо, мы не сплотим народ.

- Прибор, который стоит у меня, действует безупречно.

- Но мощность его пока что слишком мизерна! - ответил Чамино, рассекая воздух стиснутым кулаком.- Он способен предохранить от подслушивания всего лишь одну комнату. А нам нужно разговаривать с тысячами, с миллионами...

Наверное оттого, что Чамино слишком долго молчал, сейчас, попав в комнату, где можно было высказывать свои мысли, он заговорил слишком горячо, как на митинге. А может быть, и в самом деле в его воображении возникла тысячеголовая толпа, к которой он обращался?

Чамино напомнил, что на протяжении десятков тысяч оборотов люди заливали планету кровью, чтобы добиться свободы. И когда гнёт пал, власть перешла к прислужникам Бессмертного...

О нет, сам Единый не страшен! Если бы речь шла только о нём, всё было бы значительно проще. Бессмертный опасен не сам по себе - опасна многочисленная каста его верных слуг, опутавшая общество скользкими щупальцами, вросшая в общественный организм, словно гибельная опухоль.

И надо начинать с уничтожения системы контроля над человеческими помыслами и поступками. Люди должны достичь единства и сплотиться для борьбы. А для этого необходимо свободно обмениваться мыслями. Там, где нет обмена мыслями, там нет и не может быть народного единства, там только тупой фанатизм и полуживотная дрёмотность мысли...

Стремление властвовать над другими особенно ярко проявляется в период формирования и созревания разумных существ. И какое-то время это качество имеет прогрессивное значение - оно словно бы выполняет роль своеобразного катализатора развития... Но впоследствии оно перерастает в свою противоположность, и общество, которое своевременно не заметило этого или же не нашло в себе силы преодолеть эту особенность своего развития, неминуемо идёт к гибели. Норма жизни для разумных существ во вселенной полнейшее равенство, свобода и независимость каждого индивидуума, свободный обмен сокровищами разума.