Михаил Львов - Каменный пояс, 1985

• Название: Каменный пояс, 1985
• Автор: Михаил Львов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Публицистика
• Год: 1985

Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный Челябинской, Курганской и Оренбургской писательскими организациями. Посвящен 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

---

И тут же приводил примеры. Он говорил о стихотворении «Мы на дне окопчика уснули»:

«Все зримо, ощутимо до дрожи. Такое же впечатление остается и от стихотворения «Мальчикам Великой войны»… Все видишь. Каждое слово на месте…»

Он заканчивал письмо:

«Как ты живешь? Слыхал, тоже похварываешь. Держись. Твоя восьмерка еще не скоро притулится к нулю.

Твой Степан ЩИПАЧЕВ».

Милый Степан Петрович имел в виду свой возраст: ему тогда исполнилось восемьдесят лет.

Я «похварывал» в больнице, когда пришло известие о смерти поэта, и не смог поехать в Москву. Жена Степана Петровича Валентина Николаевна написала мне о последних часах мужа. Тридцать первого декабря 1979 года поэт некоторое время работал, затем погулял близ дачи. В первом часу нового 1980 года он лег спать и утром первого января не встал с постели. Смерть наступила мгновенно — сказался тройной инфаркт 1956 года.

Потом пришло последнее письмо В. П. Московского. Василий Петрович писал:

«Спешу тебе сообщить, что я пишу книжечку «Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах…», о тех, с кем меня свели две войны, с которыми я подружился и полюбил их.

Воениздат обещает дать зеленую улицу.

Написал очерки уже о Михалкове, о Регистане, о Шкловском… На очереди ты, Сашка Кривицкий, Гена Семенихин…»

В июне 1984 года мне позвонили из «Красной звезды» и сообщили о кончине Василия Петровича. Ушел из жизни бывший редактор моей фронтовой газеты «За Родину», редактор «Красной звезды» и «Советской России», бывший заведующий Отделом пропаганды и агитации бюро ЦК КПСС по РСФСР, бывший заместитель Председателя Совета Министров РСФСР, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в КНДР. Ушел старший товарищ и надежный друг.

А «снаряды» все продолжали падать и падать рядом, снаряды, от которых — увы! — нет защиты.

* * *

Самый первый, самый тяжкий год войны — сорок первый — завершился не только нашими неудачами, не одним отступлением, не только реками пролитой нами крови. О нет! Враг впервые за всю мировую войну споткнулся в России, он ощутил ужас поражения и смерти, он платил теперь за каждый свой шаг вперед огромной кровью и уже старался по возможности не высовывать носа из окопов и блиндажей.

В сентябре сорок первого года появились первые гвардейские части — свидетельство великого воинского мастерства наших людей. Ибо гвардейские части это были лишь те полки, дивизии, корпуса, армии, которые били врага смертным боем.

Немцы, кричавшие в начале войны, что Россия — это «колосс на глиняных ногах», теперь должны были расхлебывать кашу, которую сами заварили.

В зоне Северо-Западного фронта действовали красные партизаны, бойцы, готовые на все ради Отечества. В ту пору появился у нас самый первый партизанский край, и коммунисты восстанавливали там, на 11 тысячах квадратных километров, в 300 населенных пунктах, Советскую власть. То и дело туда отправлялись наши литераторы — Борис Изаков, Лев Плескачевский, Иван Корсун, и газета печатала красочные сообщения о неслыханной смелости и умении лесных мстителей.

За год с небольшим войны партизаны Северо-Запада уничтожили более 26 тысяч солдат и офицеров врага, 2 бронепоезда, 59 танков, 22 самолета, 800 автомашин, взорвали 158 железнодорожных и шоссейных мостов, более 70 складов, спустили под откос 159 воинских эшелонов. Двадцать тысяч оккупантов день и ночь отбивались от партизан и охраняли военные объекты. В первой половине мая 1942 года захватчики бросили против народных мстителей 163-ю пехотную дивизию, снятую с фронта, карательные части и войска СС. Немногие завоеватели унесли тогда ноги из наших лесов и болот!

Однажды в деревнях Щечково и Мануйлово, из которых вышибли немцев, я наткнулся на целых три военных кладбища. Не поленился и сосчитал могильные кресты — их было две тысячи пятьсот.

Пройдет время, и генерал-полковник Гейнц Гудериан в книге «Опыт войны с Россией» назовет партизанскую войну «настоящим бичом» немцев.

На других фронтах тоже были немалые радости, первые радости той горькой поры. Тридцать первого декабря 1941 года «За Родину» в рубрике «В последний час» опубликовала сообщение Совинформбюро:

«Наши войска заняли Керчь и Феодосию».

Кроме того, мы знали немалую тайну нашего фронта: армии Северо-Запада, в том числе ударные, готовили наступательные операции — Старорусскую, Торопецко-Холмскую, и мы отыскивали на своих картах города́ Пено, Андреаполь, Торопец, Холм, на которые нацеливались наши войска.

Конечно, впереди еще были великие труды и жертвы, впереди кровавилась тысяча с лишним суток боя, но все равно — самое тяжкое время ушло и нам светили далекие огни нашей долгожданной и непременной победы.

* * *

В начале сорок второго года редакция поручила мне организовать корреспондентские пункты в 3-й и 4-й ударных армиях. Надо было заранее подумать о том, как выполнить приказ в условиях нелегкого зимнего наступления. Я побывал в Политуправлении фронта, познакомился с картами и деловыми бумагами.

Третьего января 1942 года добрался до штаба 4-й ударной армии, которой командовал генерал-полковник Андрей Иванович Еременко. О прославленном полководце мне было известно лишь то, что он участник гражданской войны, выдающийся разведчик и партизан, член большевистской партии с 1918 года. Еще я знал, что Еременко был ранен в 1941 году — командир самого высокого ранга, он не любил слишком долго находиться в штабе.

Встретился мне командующий в неожиданном месте: он стоял на окраине села, близ опушки заснеженного леса, и внимательно слушал людей в самых живописных гражданских костюмах. Это оказались партизаны, которые только что перешли линию фронта, чтобы сообщить своей армии сведения о враге.

Я пощелкал кнопкой своего фотоаппарата, доложил генералу, зачем прибыл, и, показав документы, попросил поддержки.

О том, как отнесся командующий к нуждам газеты, несложно сделать вывод из документов и корреспонденции той поры.

Девятого января 1942 года я послал из Сороги телеграмму редактору. Привожу ее с сокращениями:

«Товарищ комиссар,

мы должны начать сегодня в восемь утра. Возможна задержка. Кузьма Горбунов и Лев Плескачевский в пять утра приехали и направлены на решающий участок.

Сделано следующее:

1) Командующий извещен, что прибыл и приступил к работе корпункт «За Родину».

2) Со всеми отделами штаба и политотдела установлена прочная связь.

3) Командиры и политработники всех рангов, начиная от командующего, обещают активно писать в газету (разбор операций, политработа в новых условиях).

4) Невзирая на тесноту, нам выделено сносное помещение, протянута связь.

5) В 4-й бригаде создан актив, налажены связи».

Нет, задержки не произошло, — Торопецко-Холмская наступательная операция левого крыла нашего фронта против 9-й и 16-й армий началась именно тогда, девятого января.

В те же январские дни мы окружили под Демянском 2-й армейский корпус 16-й армии, которой командовал 56-летний генерал-фельдмаршал, выходец из Пруссии Буш. До войны он начальствовал в русском отделе генштаба, а впоследствии воевал против Польши, Франции, Бельгии, Голландии. И лишь здесь, на северо-западе России, пруссак сплоховал.

Однако уничтожить окруженных в ту пору не удалось, хотя потери Буша были огромны.

Ежедневно я посылал телеграммы с обзором боев. Это было не просто, так как часто корреспонденции писались лишь после того, как завершался бой, в котором приходилось участвовать.

Одиннадцатого января 1942 года был освобожден город Пено, двадцать первого января я отправил депеши о взятии Торопца и Западной Двины.

В конце марта 1942 года позвонил Владимир Борисович Фарберов (он теперь редактировал нашу газету) и сказал, что есть намерение вернуть меня в хорошо и мне, и ему знакомую 11-ю армию (милый, мягкий, чрезвычайно вежливый полковой комиссар Фарберов руководил до этого газетой 11-й армии «Знамя Советов»).

Владимир Борисович на условном языке, который мы все отлично понимали, дал понять, что немцы собираются атаковать армию.

Уже вечером шестого апреля я передал в газету обзор боев за неделю: «ПРОВАЛ НЕМЕЦКОГО КОНТРНАСТУПЛЕНИЯ». Подзаголовок сообщал:

«С первого по шестое апреля враг потерял свыше пяти тысяч человек убитыми и ранеными, десятки самолетов, танков, орудий».

Лето 1942 года на Северо-Западном фронте было опять напряженное, и писатели фронта дневали и ночевали в полках пехоты, артиллерии, авиации, в партизанских отрядах. Высочайшее мужество выделяло из наших рядов Сергея Сергеевича Смирнова, Бориса Романовича Изакова, месяцами пропадавшего в партизанских отрядах и вместе с ними громившего тылы врага.