Виктория Холт - Роковая женщина

• Название: Роковая женщина
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85220-458-7

«Роковая женщина» принадлежит перу всемирно известной современной английской писательницы, «королевы женского триллера», автора около двухсот блестящих романов Виктории Холт. В романе есть все — любовь и ненависть, преступление и почти подвиг, бесценные клады и таинственные похищения, старинные замки и путешествия под парусами, а главное — счастливый конец, который для кого-то из героев обернется трагедией.

---

— Довольно-таки обходительно.

— Обходительно! Да он родился обходительным. Это у него орудие, средство обольщения. Шарм! Вот что дало ему место в Замке, пост в компании. Да, шарма у него не отнимешь — как и у его матери. Этим и прельстила сэра Эдварда. Поэтому наш капитан волен идти своим беззаботным путем — может быть замешан в скандал, который погубил бы любого другого, но выручает шарм, его вечное оружие.

— Не понимаю, о чем вы.

— Вы ведь слышали о «Роковой женщине»? Если нет, то пора услышать. На корабле было состояние. Говорят, сто тысяч фунтов — все в бриллиантах. И что с ним случилось? Что сталось с торговцем? Он умер на борту и, как водится, был погребен в море. Сам видел, как гроб уходил в воду. Службу отправлял капитан. Бедняга Джон Филлимор, так скоропостижно умереть! А его бриллианты? Куда они делись? Никто так и не узнал. А корабль был взорван в заливе Коралл.

Я поднялась.

— Не хочу слушать.

— Садитесь, — сказал он, и я повиновалась. Меня занимала вдруг происшедшая с ним перемена: пылкая ненависть к капитану выдавала, что он в самом деле верил, будто Редверс убил Джона Филлимора и похитил его бриллианты.

— Я должен с вами говорить, Анна, — продолжал он, — потому что люблю вас. Я обязан вас спасти. Вы в опасности.

— В опасности?

— Мне известны все ее признаки. Я плавал с ним и раньше. Не стану отрицать, у него есть подход к женщинам, который мне недоступен. Он вас обманет, как до этого обманул свою бедную жену, хоть и не смог выйти сухим из воды. Истинный пират, если хотите знать. Двести лет назад туда была бы ему прямая дорога, непременно плавал бы под Веселым Роджером. К сожалению для него, сейчас не поживишься на больших морских дорогах, но, если можно завладеть состоянием в сотню тысяч фунтов, он своего не упустит.

— Вы отдаете отчет, что говорите о собственном капитане?

— На судне я беспрекословно выполняю его команды, но сейчас я не на борту. Я разговариваю с женщиной, на которой хочу жениться, и намерен донести до нее всю правду. Так где бриллианты? Ясно, где — и не одному мне, — но, понятное дело, ничего не докажешь. Спрятаны в надежном укрытии где-нибудь в иностранном порту. Дожидаются в кубышке своего часа. Сами знаете, бриллианты так просто не сбудешь. Их можно узнать, поэтому и вынужден действовать с оглядкой. А сокровище подождет. Главное, раздобыл — теперь он не хуже других.

— Дикая логика.

— Могу подкрепить доказательствами.

— Почему бы вам не выложить их самому капитану?

— Анна, дорогая, вы не знаете капитана. У него на все найдется ответ. За словом в карман не лезет. Разве не он так ловко избавился от судна — места преступления? Капитан, потерявший корабль! Много ли найдется таких? Другого бы выгнали взашей — спрятался бы на заброшенном островке вроде Коралла и носу не казал людям. Впрочем, он там не пропал бы с его сокровищами, жил бы себе богачом.

— Вы меня поражаете второй раз за день, — заявила я. — Сначала объяснением в любви ко мне, а потом — в ненависти к капитану. И, должна отмстить, у вас больше пыла в выражении ненависти, чем в любви.

Он наклонился ко мне: лицо густо побагровело от гнева, даже в белках глаз появились красные прожилки.

— Неужели не понимаете, — спросил он, — что то и другое едины? Я его так ненавижу, потому что люблю вас. Слишком уж явно он вами интересуется, а вы им.

— Вы меня не понимаете, — возразила я, — а еще утверждаете, что хорошо меня знаете.

— Я знаю, что вы никогда бы не поступили… нечестно.

— Еще одно мое достоинство вдобавок к надежности.

— Анна, простите меня. Я дал волю своим чувствам.

— Пойдемте. Нам уже пора.

— И это все! Неужели вам нечего мне сказать?

— Не хочу больше слушать ваши бездоказательные обвинения.

— Я добуду доказательства. Богом клянусь, что добуду. — Я поднялась. — Вы передумаете, вот увидите. Поймете, что я был прав, и тогда я снова обращусь к вам. Но хотя бы обещайте, что дадите мне такую возможность.

— Мне бы не хотелось терять вашу дружбу, — сказала я.

— Какой я глупец! Мне не следовало заводить этот разговор. Ничего, все останется как было. Я не из тех, кто так просто отступается.

— Уверена, что нет.

— Если вам понадобится помощь, можете рассчитывать на меня в любое время. Явлюсь по первому зову.

— Приятно слышать.

— Но вы меня не возненавидели?

— Не думаю, чтобы женщина была способна возненавидеть мужчину за то, что он признался ей в своей любви.

— Анна, как бы я хотел излить вам все, что у меня накипело.

— Вы и так немало излили для начала, — напомнила я.

Мы медленно гуляли вдоль ряда уличных торговцев, сидевших на корточках у своих товаров. Пара наших спутников уже сидела в коляске.

— Мы было решили, что вы потерялись, — сказала миссис Маллой.

Когда доехали до порта и поднялись по трапу на борт. Дик втиснул мне в руку шелковую шаль.

— Я купил ее для вас, — сказал он.

— А я подумала, что вы выбирали ее для кого-то другого.

— Для кого?

— Ну, может быть, для матери.

Его лицо омрачилось.

— Моя мать умерла, — сказал он.

Тотчас я пожалела о своих словах, увидев, что напоминание о ней причинило ему боль. Мне вдруг открылось, что я почти ничего не знаю о нем. Только то, что любил меня и ненавидел капитана. Какие еще страсти были в его жизни?

Когда судно выходило из порта, в мою каюту ворвалась Шантель.

— Подумать только! Я сделалась домоседкой.

— Как твоя больная?

— Немного лучше. Это на нее так удушающе действует жара. Только мы выйдем в море, ей опять полегчает.

— Шантель, до Австралии уже осталось немного.

— Да, я начинаю задумываться, как нас встретит остров. Только вообрази! Или не способна? Мне представляются пальмы, коралловые рифы и Робинзон Крузо. Хотела бы я знать, что мы будем делать, когда отчалит корабль, оставив нас на берегу.

— Ждать осталось не так уж долго. Скоро увидим.

Она пригляделась ко мне.

— Сегодня что-то случилось.

— Что?! — вскричала я.

— С тобой — не со мной. Ты, кажется, выезжала с Диком Каллумом?

— Да, и с миссис Маллой и старшим помощником.

— Ну и..?

Я заколебалась.

— Он просил выйти за него замуж.

Она широко раскрыла глаза. Наконец, быстро спросила:

— А что ты сказала? «Сэр, это так неожиданно?»

— Вроде того.

Мне показалось, она вздохнула свободнее.

— По-моему, он мне не очень нравится, — добавила я.

— Не мое, конечно, дело, но, Анна, он тебе не подходит.

— Неужели? Не подходит мне!

— Ты, как всегда, недооцениваешь себя. Итак, ты отказала, а он принял отказ как подобает джентльмену и попросил твоего соизволения повторить предложение позднее.

— Откуда ты знаешь?

— Предписано правилами. Мистер Каллум не из тех, кто их нарушает. Он не для тебя, Анна.

Почему-то мне вдруг захотелось стать на его защиту.

— Но почему?

— Силы небесные, уж не боится ли она остаться с носом?

— Едва ли я дождусь другого предложения, а многие полагают, что лучше выйти замуж за того, которого не любишь, чем не выйти вообще.

— Слишком легко ты сдаешься. Пророчу тебе, что в один прекрасный день ты выйдешь за мужчину, которого выберешь сама.

Она сощурила глаза и со смыслом посмотрела на меня: я поняла, что она имела в виду.

— Как бы там ни было, я отказала, но мы остались добрыми приятелями. Вот что он мне подарил.

Я развернула шаль. Она выхватила ее и накинула себе на плечи. Шаль ей шла изумительно — впрочем, редкая вещь ей не подходила.

— Так и запишем. Не имея возможности принять его предложение, ты приняла шаль.

— Отказаться было бы некрасиво.

— Дай срок — он еще повторит предложение, — уже серьезно сказала она. — Но ты его не примешь, Анна. Неумно соглашаться на второй сорт… — Вдруг она заметила веер, и ее глаза широко раскрылись, будто от ужаса. — Веер… из павлиньих перьев. Где ты его взяла?

— Купила у горы Малабар.

— Он несет несчастье, — вскричала она. — Неужели не знаешь? Павлиньи перья — знак проклятия.

— Шантель, что за суеверия!

— Все равно не хочу. Зачем искушать судьбу?

И, схватив веер, выбежала. Я кинулась следом, но настигла ее только у поручня, после того как она уже выбросила веер за борт.

15

Жара преследовала нас и днем и ночью, пока мы пересекали Индийский океан. Мы все настолько обмякли, что только и делали что лежали в шезлонгах вдоль правого борта судна. Одни мальчики, кажется, сохранили жизненные силы. Время от времени мне попадался на глаза Редверс: после той сцены в его каюте он несколько дней как будто избегал меня, но потом перестал сторониться. Пока длился переход тихими тропиками, у него стало больше досуга, и, так как Эдвард рвался к нему при первой возможности, это означало, что и я часто виделась с ним. Начиналось обычно с того, что Эдвард принимался клянчить: