Наталья Сафронова - Испанский вояж

• Название: Испанский вояж
• Автор: Наталья Сафронова
• Издательство: Астрель, АСТ, Люкс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-026210-8

Повесть «Испанский вояж» входит в авторский сборник «Лабиринты любви».

---

Дождавшись, когда государь поднимет на него свой тяжелый взгляд, слуга доложил:

— Ваше величество, встречи с вами добивается какой-то юноша. Говорит, что он пришел за наградой, обещанной по делу д’Инестрозы.

— А он сказал, что ему известно? — спросил король.

— Нет, он отказывается говорить об этом с кем-либо, кроме вас. Готов тут сидеть до тех пор, пока не увидит вас.

— Хорошо, раз он хочет сидеть, посади его в тюрьму, а там посмотрим, — и король отвернулся. Однако на следующий день он сам спросил Родригеса, по-прежнему ли юноша хочет его видеть?

— Да, ваше величество, он совершенно не испуган и повторяет одно и то же: «Я скажу все, что знаю, только лично королю».

— Через час приведи его, — согласился хозяин Родригеса, а также всех Испаний, так звучал его титул.

Когда юношу привели, король Педро посмотрел на него тяжелым взглядом, однако тот не смутился. Тогда король спросил:

— Ты можешь назвать имя убийцы Мигеля д’Инестрозы?

— Нет, — почтительно ответил тот, — но я могу его показать.

— Делай, — негромко сказал король.

Юноша взял с низкого столика зеркало и молча поднес его к лицу короля. Тот от неожиданности отпрянул, потом после долгого молчания спросил:

— Где ты живешь?

— В доме госпожи Розиты Гильермо, — сказал он и со значением посмотрел в лицо государя, — моя мать работает у нее служанкой.

— А, это дом недалеко от табачной фабрики? — небрежно уточнил король.

— Нет, это в Санта-Крус.

— Кроме тебя мать об этом с кем-нибудь говорила?

— Нет, она не хотела, чтобы об этом кто-нибудь знал, кроме нас с ней, даже вы, ваше величество, но я хочу жениться и завести свое дело…

Король прервал юношу грозным голосом:

— За наградой придешь завтра и спросишь Родригеса, моего слугу, он все устроит, а теперь иди.

Низко поклонившись и довольно сияя, юноша почти выполз задом из комнаты. Дверь за ним еще закрывалась, когда король ударил в гонг, вызывая Родригеса. Тот вошел и молча застыл в ожидании.

— Мальчишку напоить, ограбить и утопить.

Родригес поднял брови, что означало вопрос.

— Сегодня! Потом займись его матерью! — сказал король и отпустил слугу нетерпеливым жестом.

* * *

Все анекдоты про чукчей — полная чушь. Это удивительно тонкие, умные люди. Им удалось придумать и запомнить сто слов, обозначающих различные состояния и оттенки снега. А мы выдумали про них столько анекдотов, но пользуемся всего десятком слов для описания морских вод. Я не прошла ни пяти океанов, ни даже десяти морей, но знаю, что в каждом море в разное время года и суток вода совершенно особенная. Летом в полдень в Черном море вода фиолетово-синяя, в Адриатике — зеленовато-лазурная, в Средиземном — серовато-голубая, а в предзакатные часы за бортом яхты «Бьюти», на которой мы мчались навстречу закату и приключениям, вода была темно-бирюзовая. Порт, из которого мы вышли в море, теперь был далеко и казался песчаной крепостью, вылепленной детьми на кромке пляжа. Марина, как всегда, устроилась на носу, и мне не хотелось мешать ей в те редкие минуты, когда она может побыть сама собой и сама с собой.

Матросов не было видно, как и положено хорошо вышколенной команде, они делали свое дело незаметно. У штурвала стоял сам капитан. Мы с Аланом сидели на палубе под натянутым тентом и молча любовались морем, небом, которое окрашивал закат, и удаляющейся линией берега. Говорить не хотелось даже мне. Я боялась разрушить очарование этой стадии отношений, когда еще ничего не сказано, но уже все понятно. Приглашение на прогулку, отсутствие посторонних, его внимание ко мне были красноречивее и важнее всяких слов и комплиментов. Иногда мы обменивались жестами, привлекая внимание друг друга к птице, парящей над яхтой или к облаку, окрашенному в закатные цвета. Постепенно, наглядевшись на морские пейзажи, Алан стал все дольше задерживать взгляд на мне. Я почувствовала необходимость сменить обстановку, добавить чего-нибудь динамичного, например музыку. Поэтому встала и, чуть прихрамывая, пошла к рубке, чувствуя взгляд Алана на моей пикантно-обнаженной спине.

— Сеньор Хорхе, можно включить музыку? — с ученической вежливостью спросила я.

— Конечно, сеньора! Какие пожелания? — почти не поворачивая головы, ответил капитан.

— Может быть, у вас есть диски Хосе Падила? — неуверенно спросила я.

На этот раз капитан повернулся и сказал, с интересом глянув на меня:

— Наши музыкальные вкусы совпадают. Вы что, бывали на Ибице в кафе «Дель Мар»?

— Еще нет, но мечтаю, — призналась я.

— Что вы думаете по поводу «Навигатора»? — предложил капитан.

— Прекрасная музыка и очень подходит для нашего путешествия, — искренне обрадовалась я.

И через несколько мгновений пульсирующие звуки наполнили окружающий мир. Это был как раз тот случай, когда мощность колонок музыкального центра нужно использовать полностью. Я вернулась на палубу. Алана не было, а музыка так волновала меня, так заводила, что мои руки и ноги сами стали двигаться в танце. Этот первый трек «Навигатора» я знала наизусть и танцевала под него не раз, но никогда не слышала его так громко, чтобы каждый звук отдавался не только в ушах, но и во всем теле. Когда музыка сменилась, я остановилась и обернулась. Алан стоял на корме, а рядом с ним был матрос, держащий в руках поднос с напитками. Это было очень кстати.

— Джин с тоником? — спросил Алан.

— Да, с лимоном и со льдом, — одобрила я его выбор напитков и вскоре уже громыхала кубиками о толстые стенки бокала.

Марина присоединилась к нам, и мы начали обмениваться морскими впечатлениями, причем как только мы заговорили, невидимая рука убавила громкость, и музыка зазвучала приятным фоном. Значит, капитан наблюдает не только за командой, но и за пассажирами? Но я ошиблась, капитан наблюдал не за пассажирами, а за пассажиркой. Когда Алан пригласил его присоединиться к нам и рассказать о нашем маршруте, он передал управление вахтенному и с удовольствием ответил на наши вопросы, причем его выразительные глаза все чаще останавливались на Марине. Она выглядела чудесно: глаза сияли, настроение было безмятежное, она немного кокетничала.

Через какое-то время Хорхе пригласил нас в рубку. Мы с Аланом вежливо взглянули на штурвал, навигационные приборы и вышли, попросив сделать музыку погромче. Марина осталась и продолжила задавать вопросы на морскую тему. Последние два трека «Навигатора», который продолжал звучать, были особенно хороши. Я встала у бортика лицом к морю, давая Алану возможность подойти ко мне ближе. Это всегда легче сделать, если человек стоит спиной, не надо преодолевать сопротивление чужих глаз. Но он не обнял меня за плечи, как мне хотелось, а окликнул, забавно путая ударение в моем имени:

— Томб! — Я вопросительно полуобернулась к нему. — Тебе нравится здесь? — спросил он, явно не совсем то, что собирался.

В ответ я только блаженно зажмурилась. Мы говорили на английском, в котором отсутствует грамматическая разница между «ты» и «вы», но в интонации было столько интимного, что я не сомневалась, что он хотел сказать именно «ты». Алан медленно взял мою руку, лежащую на перилах яхты, и поднес к губам. Этот старомодный жест вежливости современный стильный мужчина превратил в нечто волнующее, не уступающее по значимости первому поцелую. Я чуть откинулась назад и почти коснулась его плеча спиной, но прищелкнула пальцами свободной руки и стала двигаться в такт музыки.

Музыка закончилась и в наступившей тишине вдруг из динамиков прозвучал голос Марины, слегка искаженный микрофоном:

— Гости яхты «Бьюти», ответьте рубке!

Мы с Аланом приветственно закричали.

— Предлагается остановиться и искупаться в самой теплейшей и самой чистейшей воде! — Марина явно резвилась. — Согласны?

— Bay! — Мы пытались изобразить рев восторженной толпы.

— Команде и пассажирам объявляется пятиминутная готовность, — Марина передала микрофон капитану, и тот выключил громкую связь.

Мы с Мариной взяли сумки и пошли надевать купальники. Внизу располагалась самая комфортабельная часть яхты. Салон-гостиная с мягкими диванами, маленькой круглой барной стойкой и толстым пушистым ковром на полу. За салоном был вход в гостевые каюты, одну из которых нам предупредительно открыл появившийся откуда-то матрос. Оставшись одни, мы смогли обменяться впечатлениями.

— Как нога? — спросила Марина, имея в виду нечто совершенно другое.

— Боюсь, что я слишком много танцую, надо бы поберечь ногу и полежать, — в тон ей поделилась я моими планами.

— Ну вот искупаемся, и я отправлю тебя на покой. Алан будет тебя развлекать? — Марина решила обойтись без загадок.

— Не знаю. Смотрит очень хорошо, не отходит, но целует пока только руки, — поделилась я своими успехами.