Шамиль Султанов - Плотин. Единое: творящая сила Созерцания

• Название: Плотин. Единое: творящая сила Созерцания
• Автор: Шамиль Султанов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Философия
• Год: 1996
• ISBN: 5-235-02209-6

Эта книга — первая отечественная биография одного из самых выдающихся философов, создателя уникальной диалектической системы, которая отражает метафизические, мистические стороны бытия и мышления. В этом смысле автор знаменитых «Эннеад» осуществил синтез восточных традиций мудрости и философской мысли эллинистического мира. Тень великого Плотина явно или незримо присутствует в мучительных исканиях человеческого духа вплоть до наших дней.

---

Вот почему то, что при этом чувствуешь, так трудно высказать, вот почему столь удивительным образом это ускользает от слов и понятий. Возможности человеческого языка не рассчитаны на сообщения из той сферы. Если в виде исключения найдется человек, способный понять тебя несколько лучше, нежели другие, — значит, человек этот находится в таком же положении, как и ты, так же страдает или так же пробуждается…

Я перебил его:

— Скажи, что любит быть захороненным?

Он сразу ответил:

— Зерно и намерение.

— Как пробудить намерение?

Я посмотрел на Зефа.

— Надо быть текучим и чувствовать себя легко в любой ситуации. Для этого прежде всего надо оставить желание цепляться за все: за пищу, к которой привык; за горы, где родился; за людей, с которыми нравится разговаривать. Но больше всего за желание быть важным. Чувства создают границы вокруг чего угодно. Чем больше любим, тем сильнее границы, тем сильнее упираемся в них. И тело не что иное, как мысль, выраженная в форме, доступной зрению. Если разбить цепи, сковывающие нашу мысль, то можно разбить и цепи, сковывающие тело. Потому нельзя верить своим глазам: они видят только преграды.

Чтобы пробудить намерение, необходимо потерять форму, за которую цепляешься и которую называешь человеческой: надо освободиться от всего этого балласта Преимущество бесформенности в том, что она дает паузу на мгновение, при условии, что мы имеем мужество, необходимое, чтобы воспользоваться ею. Потеря такой формы приносит свободу — свободу вспомнить себя, каким ты был, есть и будешь. Потеря человеческой формы подобна спирали. Она дает свободу вспоминать, а это, в свою очередь, делает тебя еще более свободным.

Я кивнул. В ветвях раздалось изумительное пение неведомой птицы. Она напомнила о том, что нужно было именно в этот миг. Я чуть приподнял руку и сказал:

— Я буду говорить, а вы повторяйте, без слов и отбросив какие-либо чувства.

Я вновь замолчал, затем стал медленно, беззвучно и очень внятно говорить:

— Не давайте делать другим то, что можете сделать сами, — этим уничтожите внутреннее и внешнее рабство. Не повторяйте дважды то, что можете сказать один раз. Не ходите одной дорогой, если есть иная тропа. Не плавайте, где надо летать. Не оборачивайтесь, где надо спешить. Молчите там, где не готовы к вашему слову.

Думайте, что ничто не принадлежит вам, тем легче не повредить вещь. Думайте, как лучше украсить каждое место, тем вернее уберечься от сора. Думайте, насколько каждая новая мысль должна быть лучше старой, тем утвердите лестницу восхождения.

Думаете, как мала Земля, тем улучшите понимание соотношений. Думайте, как красно Солнце, скрываясь за сферою Земли, тем воздержитесь от раздражения. Думайте, как белы голуби в свете луча, тем укрепите надежду. Думайте, как черна мгла, тем воздержитесь от холода отступления. Думайте, какое счастье проходить под лучами созвездий, являясь средоточием лучей вечности.

Я снова вслух спросил сжавшегося в своем одиночестве Рогациана:

— Так что же такое выбор?

— Смысл этой жизни в том, чтобы в ней достигнуть такого совершенства, чтобы можно было своей этой жизнью показать это совершенство другим. Мы выбираем следующую жизнь в согласии с тем, чему мы научились в этой. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на ногах.

Я вдруг почувствовал, что уже навсегда покидаю этот миг и это место. И я повернулся разом ко всем, чтобы сказать то, что когда-то сказал или хотел сказать:

— Если бы оставшиеся считали ушедших посланными к свету и за светом, тогда общение было бы правильным. Совершенная душа чувствует, куда стремится, куда летит, как стрела Потому ценно смелое желание искать себя, ибо каждый ищущий найдет. Если желания души высоки, она может найти великие образы и, возвращаясь к ним, способствовать совершенствованию.

И запомните: все возможно в мире духа. Не выдуманными формулами, но неописуемой мощью, силой духа слагаются новые возможности.

* * *

И даже во всем безобразии и уродстве окружающей нас жизни проявляется идеальное совершенство бытия. Ведь если мы осуждаем убийства, грабежи и прочие преступные деяния людей, то это мы делаем только потому, что знаем о существовании совершенных форм жизни, так как иначе никакое безобразие и уродство не квалифицировалось бы нами как именно таковое, и мы не знали бы, что безобразие и есть именно безобразие. Значит, все безобразия и уродства жизни только подтверждают существование в ней абсолютного совершенства.

VI Фатальная свобода игры: не это, не то

Без Души весь этот мир был и есть не более как мертвый труп, темная бездна и какое-то небытие; нечто такое, чего даже боги ужасаются.

Я — небосклон, я — все планеты
И сущность откровенья — я.
Держи язык свой за зубами,
И в твой язык я не вмещусь.

Я — сразу сущность и характер,
Я — сахар с розой пополам,
Я — сам решенье с оправданьем,
В молчащий рот я не вмещусь.

Старик, я в то же время молод,
Я — лук с тугою тетивой,
Я — власть, я — вечное богатство,
Но сам в века я не вмещусь.

Интимная, глубинная сущность Души проявляется как раскрытие изначальных основ бытия; как бурлящая способность самовыражения и вечного непокоя; как пронзительное стремление не быть тем, что Душа есть, и быть тем, что Она не есть; как постоянное самоотрицание и колеблющееся равновесие между истинным и неистинным; как загадочное совпадение могущества и бессилия, тайного единства и бесконечной множественности; как вздрагивающая гармония сущего и не-сущего; как ритмическая, пульсирующая активность и покой бытия. Все это есть одновременно и вдохновенное созерцание Души, в котором она делается свободной от самой себя…

Когда я корчусь — во сне и наяву — от невыносимой боли, которую испытывают они, неизвестные, но все же близкие мне — мерцает спокойно чья-то мысль; почему же я так страдаю и почему не могу не страдать?

— Мы так часто говорим о душе, рассуждаем о ней, вспоминаем о ней… Но что представляет твоя душа?

— Не знаю, я ничего не знаю… Я так привык… Я почти утонул, почти размазался во всем этом привычном…

Да будет каждый целиком боговиден и целиком прекрасен, если он хочет видеть Бога и красоту!

…Я неожиданно ощущаю свои веки, но они столь тяжелы, что не могу я открыть их… И вновь меня бросает в поток золотистого света:

— …Вот что прежде всего да будет известно всякой душе: Душа универсальная или мировая произвела все живые существа, вдохнув в них жизнь, — и тех животных, которых питает земля, и тех, которые живут в море и воздухе. Она же произвела божественные звезды и солнце, да и всю красоту форм необъятного неба. Она же установила и поддерживает во всем закономерный порядок.

Но сама она совсем иной, несравненно высшей природы, чем все то, что она производит, благоустрояет, чему сообщает движение и жизнь. Ведь все это то нарождается, то умирает, смотря по тому, дает ли она жизнь или отнимает. Сама же она, Мировая Душа, существует вечно, не умаляясь в своей жизни.

Каким образом эта великая Мировая Душа сообщает жизнь всей Вселенной и каждому существу в отдельности, это может уразуметь наша душа не иначе, как став предварительно достойною такого созерцания. И затем, сосредоточившись внутренне в самой себе с такой энергией и полнотой, чтобы в ее сознание не вторглось и ее не тревожило не только тело со всеми происходящими в нем движениями, но ничто окружающее, чтобы для нее все замолкло — и земля, и море, и воздух, и само величественное небо.

В таком состоянии, представь себе, что во все это мертвенно-неподвижное нечто вдруг отвне как бы вливается Душа, которая повсюду распространяется, повсюду эту безжизненную массу насквозь проникает и освещает, подобно тому, как лучи солнца, падая на темное облако, делают его просвечивающимся, златовидным.

Итак, Душа, снизойдя в эту громадную инертную массу, сообщила ей движение и жизнь неиссякаемую и превратила ее в мир, который, будучи вечно движим ее разумною силою, стал живым вседовлеющим существом. Как бы поселившись в мире, то есть проникши его своими животворными силами, Душа сообщила ему смысл, ценность и красоту.

Универсальная Душа распростерта по всей этой неизмеримой громаде и одушевляет все ее части, как великие, так и малые. Но она от этого не разделяется и не раздробляется на части, для того, чтоб оживлять каждую вещь в отдельности, но все оживляет, оставаясь целостною, неделимою, присутствуя во всяком месте вся нераздельно. И таким образом Мировая Душа всегда остается подобною родившему ее отцу, то есть Нусу и по единству, и по всеобъемлющей универсальности.