Владимир Печенкин - Два дня «Вериты»

• Название: Два дня «Вериты»
• Автор: Владимир Печенкин
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1973

Читателю уже знакомы сборники рассказов В. Печенкина «Исказительницы» и «Варнацкий долг».

«Два дня „Вериты“» — первое крупное произведение писателя-тагильчанина. Это роман фантастико-приключенческого жанра. В нем показаны продажность и лживость правящих кругов некой «банановой республики». Действие происходит в Центральной Америке, где хозяйничает «Юнайтед фрут Компани» и американцы являются фактически хозяевами жизни.

События развиваются стремительно и тесно связаны с судьбой молодого талантливого ученого и его необыкновенным изобретением — «Веритой» — генератором, излучающим «импульсы правды».

---

На улице, на ступенях входа, оранжевые уперлись в молчаливую стену грузчиков. Мускулистые смуглые парни в грязных майках и рубахах недобро глядели на Моралеса и его свиту, закрывая дорогу к автомобилям. Белоснежный полисмен отбежал на угол квартала и что-то кричал в телефон-автомат.

— Как ты дошел до этого, Френк? — угрюмо спросил кривоносого телохранителя рослый грузчик с красным платком на шее, покачивая в руке увесистый булыжник. — Ведь ты сам из наших, и ты был честным боксером. Как же это ты, Френк, а?

Телохранитель опустил пистолет и шагнул вперед.

— Лучше бы вы пропустили нас, Челли. Сам знаешь, после того как меня изувечили на ринге в прошлом году, я уже ни на что не годен. А эта сволочь, — он кивнул через плечо на оранжевых, — они дают мне три доллара в час…

— Пять долларов, Френк, пять долларов! — прохныкал Моралес, прячась за спины оранжевых.

— Вот видишь, Челли. Где я еще заработаю столько? Ведь у меня четыре малыша, ребята.

— Френк, ты защищаешь предателя.

— Знаю. Но я честно должен отработать свои доллары, что взял вперед. Мери их, наверное, уже истратила. Честное слово, мне и самому противно, ребята… Я все равно не могу стрелять в вас, и вы правильно сделаете, если меня пристукнете. Но я честный человек и должен отработать свои доллары…

Из переулка вылетел конный отряд полиции. Увязая в суматохе тротуара, полицейские двинулись к ресторану.

— Ладно, — сказал грузчик, которого бывший боксер называл Челли. — Что-то случилось в этом мире, ребята. Я не знаю — что. Но чувствую: наши булыжники еще пригодятся. Пусть идут эти, как вы думаете?

Стенка грузчиков неохотно расступилась.

— Спасибо, ребята, — пробормотал Френк и понуро пошел в проход. Оранжевые благополучно, не считая дюжины безответных затрещин, пробрались к автомобилям.

— Эй, Френк! — крикнул кто-то. — Получай свои доллары и возвращайся к нам!

Бывший боксер помахал рукой и втиснулся в дверцу автомобиля. Багров и Слейн наблюдали всю картину из разбитого окна ресторана.

— Вот и начало! — весело сказал Багров. — Неплохое начало! Идем, Джо. Еще только два часа, а сегодня многое должно произойти.

— Будет всеобщий мордобой, помяни мое слово, Гарри. В двух кварталах отсюда, в спортивном клубе — штаб католиков. Поглядим, каких успехов достигли.

Почти бегом они направились к спортклубу. Полицейские уже расчистили улицу от людей и машин и теперь крутились на конях у «Акварио», не зная, в чем дело и кто зачинщик. Постовой полисмен что-то сбивчиво объяснял лейтенанту. Офицер ругался:

— Сеньор Моралес занимался красной пропагандой? Сеньор Моралес бранил президента и американцев? Да ты пьян, олух!

Глава 18

— Ради бога, Гарри, не так быстро! — Слейн еле поспевал за другом. — Бросок по такой жаре и при моей комплекции… Ты поджарый, как койот, тебе легко. Или ты хочешь, чтобы меня в такое интересное время свалил на мостовую солнечный удар?

— Не стоило бежать, Джо, — разочарованно сказал Багров. — Мы опоздали.

У разнесенных в щепы дверей спортклуба тоже дежурила конная полиция. Копыта выбивали нервную дробь по осколкам стекла и зеркал, по голубым шляпам и бутоньеркам. Улица казалась пустой, как ей и следовало быть в час сиесты, но сегодня пустота ее дышала тревогой. Из-за опущенных занавесей выглядывали испуганные лица обывателей, в глубине дворов возникали и гасли какие-то шумы и вскрики.

— Здесь вышло похлеще, — заметил Слейн, обходя пятна крови на тротуаре. — И не удивительно: ведь поблизости находится бюро по безработице. Эй, приятель! Что тут было?

Круглое потное лицо, выглядывавшее из окна маленькой кофейни, вытянуло губы, вытаращило глаза.

— Тс-с, не так громко, сеньоры. Не хотите ли чашечку кофе?

Они зашли в пустую кофейню. Толстяк хозяин гостеприимно усадил их под вентилятором, принес невкусный подгоревший кофе и полушепотом рассказал о событиях.

В самом деле, католикам пришлось плохо. Их лидер Приетта начал речь в спортклубе в тот же час, что и его соперник Моралес в «Акварио». Более энергичный и темпераментный Приетта, кофейный король внутреннего рынка страны, успел наговорить немало саморазоблачений, прежде чем орава безработных стащила его с подмостков. Нагрянувшей полиции пришлось поработать дубинками, пока толпа разбежалась. Четверых телохранителей, двух полицейских и самого Приетту отправили в госпиталь. Потери нападавших неизвестны. Когда полиция загнала отбивавшихся безработных в раздевалку спортклуба и уже готовилась отправлять на машинах в тюрьму, какой-то оборванец крикнул лейтенанту:

— Живодер! Чем защищать предателей, лучше бы ловил бандитов! Или бандиты сунули тебе взятку?

И побледневший лейтенант заорал в ответ:

— Молчать! Об этом никто не должен знать!

В рядах полиции произошло замешательство, чем и воспользовались бунтовщики. Они прорвались к выходу и унесли своих раненых. Задворки приняли и укрыли их.

— Сеньору Приетте было совсем худо, — шептал хозяин. — Он плакал и говорил, что сошел с ума, что теперь не сможет обманывать даже глупых лесных индейцев.

— Именно от этого ему и было совсем худо, — прокомментировал Слейн. — А скажите, хозяин, что вы намешали в свой дрянной кофе?

— Господь свидетель, что… — толстяк воздел руки к потолку. — Немного пережаренного маиса… совсем немного… меньше половины, сеньоры. Святая дева, что там еще стряслось?

Дикий вопль донесся с улицы. Кричала женщина, пронзительно, отчаянно. Слейн и Багров выбежали из кофейни.

Женщина в порванной кофте, с распущенными волосами, бежала по мостовой. Искаженное страхом лицо, истошный крик на бегу — все говорило о постигшем ее несчастье. Ее догонял и уже протягивал руку, чтобы вцепиться в волосы, разъяренный мужчина в одних пижамных брюках, с большим кухонным ножом в правой руке. Несколько полицейских бросились наперерез бегущей паре.

— А ну успокойся! — рявкнул один, хватая мужчину поперек груди, в то время как его товарищ вывернул руку преследователя. Нож звякнул о мостовую. Трое полисменов перехватили все еще кричавшую женщину.

— Убью! — вырывался мужчина. — Пустите!

Его повалили и отнесли в тень аллеи.

— Да говори же, что случилось? — полисмен вытянул мужчину дубинкой по голой спине.

— Какого дьявола суетесь в чужие дела! Я Педро Химес, хозяин шляпного магазина, меня тут все знают! А она моя собственная жена! Только что она выложила мне всю правду… Эй, верните нож! Это мой нож и моя жена!

— Да отвечай толком, что она?

Поворачивая багровое лицо от одного к другому, Химес кричал:

— Мы пошли в спальню отдохнуть от проклятой жары… и я спросил, просто так спросил, зачем она опять таскалась к ювелиру-итальянцу. А что она мне ответила?! Говорит, что и раньше-то меня терпеть не могла, а сейчас хоть бы я поскорей сдох от своего геморроя! А итальянец, он… Пустите меня, дьяволы!

— Лежи, а то еще убьешь бабенку, — полисмен крепче прижал шляпника к земле.

— Убью! — рвался тот. — Она предала супружескую честь!

— Ну-у, ты, наверное, тоже не упускаешь своего по женской части.

— Я мужчина! Это же совсем другое дело. И потом, она никогда за мной ничего не замечала!

Женщина сидела на горячих камнях мостовой, зорко следила за мужем и плакала.

— Как же вы этак неосторожно, сеньора? — не то с сочувствием, не то с издевкой спросил полицейский.

— Ах, добрый сеньор полицейский, со мной и прежде всякое бывало, но в первый раз я проболталась… Сама не знаю, как это вышло…

По ее плечу стекала кровь от свежего ножевого пореза. Полицейские совещались, что теперь делать с супругами.

— Вот побочный результат «импульсов правды», — подмигнул Слейн.

Багров посмотрел на него удивленно:

— По-твоему, тайный разврат лучше? Пусть ювелир веселится втихомолку? Будь ты на месте шляпника, что бы ты предпочел?

— Предпочитаю не быть на месте шляпника. Лучше уж совсем не жениться, чем бегать потом по улицам в одних штанах и с ножом. А шляпнику надо бы уладить дело миром, тем более, что и сам он не святой Иосиф.

— Все наше общество, от семьи до государства, должно, наконец, очиститься от фальши. Конечно, жертвы неизбежны. Но это — нужно. Иначе я не рискнул бы взять на свою совесть такие вот микродрамы. Но нечего нам торчать здесь. Я теперь чужой в столице и не могу влиять на события, но наблюдать их надо. Вот такси, и, кажется, свободное. Едем, Джо.

— Куда?

— В центр, к правительственному дворцу, — сказал Багров шоферу и Слейну сразу.

— Слушаюсь, сеньор, — ответил шофер-негр, с любопытством оглядывая шляпника и женщину. — Семейный скандал? Сегодня я насмотрелся таких историй. И даже заехал домой поглядеть, как чувствует себя моя Салли.