Владимир Печенкин - Два дня «Вериты»

• Название: Два дня «Вериты»
• Автор: Владимир Печенкин
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1973

Читателю уже знакомы сборники рассказов В. Печенкина «Исказительницы» и «Варнацкий долг».

«Два дня „Вериты“» — первое крупное произведение писателя-тагильчанина. Это роман фантастико-приключенческого жанра. В нем показаны продажность и лживость правящих кругов некой «банановой республики». Действие происходит в Центральной Америке, где хозяйничает «Юнайтед фрут Компани» и американцы являются фактически хозяевами жизни.

События развиваются стремительно и тесно связаны с судьбой молодого талантливого ученого и его необыкновенным изобретением — «Веритой» — генератором, излучающим «импульсы правды».

---

Индейцы молча поклонились. Привыкшие покорно сносить превратности судьбы, они ничем не выразили своей тревоги и сожаления, только поклоны были почтительнее, чем требовала простая вежливость.

— Ты проводишь нас до скал, Руми, — сказал Багров, садясь в седло.

— Да, сеньор доктор, — ответил индеец.

— Сеньор доктор! — к воротам бежала Паула. Она приникла к стремени, протянув к доктору руку. — Возьмите меня с собой, сеньор доктор! Разве я плохо служила? Я чувствую, что вы больше не вернетесь! Возьмите меня, добрый сеньор доктор! Мне страшно оставаться в горах! Я буду верна, как индейская собака, буду делать все, что прикажете!

Паула говорила быстро, захлебываясь и дрожа.

— В самом деле, Гарри, может, мы…

Багров строго глянул на журналиста, и Слейн умолк.

— Мы не можем взять тебя, девочка. За горами у нас трудное и опасное дело, оно не для женщин. Тебе придется остаться. Ты знаешь старого священника в Кхассаро? Он хороший человек, и мы с ним всегда ладили. Завтра пойди к нему и скажи, что доктор очень просил его о тебе позаботиться. Это все, что я могу сделать для тебя. Прощай, Паула.

Он ласково отстранил плачущую девушку и тронул коня каблуком.

— Славная она девчонка… — пробормотал Слейн. Но доктор не ответил, не обернулся. Склонившись с седла, он что-то говорил Руми, шагавшему рядом. Руми слушал невозмутимо, как будто это были обычные распоряжения по больничному хозяйству — ни кивка, ни жеста.

Там, где тропа вошла в расселину между скал, Багров придержал коня.

— Ты все понял, Руми?

— Да, сеньор доктор.

— С сегодняшнего дня ни один человек не должен находиться на территории больницы.

— Да, сеньор доктор.

— Восемнадцатого августа в полдень включишь рубильник.

— Да, сеньор доктор.

— Если придет полиция, постарайся, чтобы не было жертв. Встретимся, как условились… Ты хорошо запомнил?

— Да, сеньор. Предместье Адигарадо, ресторан «Подкова». Сеньору доктору не надо беспокоиться.

— Хорошо. Прощай, Руми. Поехали, Джо.

Скалы уже скрыли белые домики больницы, отвесные утесы нависли над дорожкой.

— Восточный поэт сказал: «Прохожий, на этой тропе жизнь твоя — как слезинка на реснице…» Итак мой сумасшедший друг, мы вступили на тропу войны.

Багров не ответил.

Глава 15

Они вышли на перрон столичного вокзала ранним утром 17 августа.

— Ну, вот она, столица, — сказал Багров, озабоченно вглядываясь в вокзальную суету. — И явились мы вовремя. Ты видишь?

С фасада вокзала пронзительно кричали яркими красками предвыборные плакаты с фотографиями представительных мужчин.

«У тебя нет работы? Ты получишь ее, если отдашь свой голос за партию независимых христиан!» — вещал с оранжевого транспаранта пожилой сеньор в галстуке-бабочке и с лакейскими полубаками.

«Все, чего тебе не хватает сейчас, ты получишь, если править страной будет партия католиков-республиканцев!» — прижав руку к сердцу, внушал с голубого плаката средних лет мужчина с лицом Иисуса Христа.

«Друг! Протяни руку независимым, и ты получишь все!»

«Все порядочные люди — католики-республиканцы!»

— Партии рекламируются, как залежавшаяся селедка, — ухмыльнулся Слейн. — Гарри, у тебя вид деревенщины, попавшего на бал к миллионеру. Ну да, ведь ты давно не был в столице.

— Полтора года. Приезжал сюда в день свадьбы Аниты… Где мы могли бы остановиться?

— Гм… Можно бы у меня, я жиду в недорогом пансионе в четырех кварталах от редакции «Экспрессо». Мы прекрасно устроились бы вдвоем. Но…

— Что — но?

— Говоря по совести, Гарри, боюсь квартирной хозяйки.

— Мегера? Дьявол в юбке?

— Не сказал бы. По отношению ко мне она вполне предупредительная и любезная дама.

— Тем лучше. Где же все-таки «но»?

— Насколько я способен разобраться в женской душе, хозяйка ко мне неравнодушна и даже имеет на меня определенные виды. Когда я дома, что случается довольно редко, она всегда находит причину зайти справиться, не нужно ли мне чего. Достойная особа, но уж слишком болтлива. Рассказывает о своем вдовьем одиночестве, да это бы еще ладно. Она постоянно интересуется моими делами, настроениями, доходами, взглядами на семейную жизнь и так далее.

— Понимаю. Боишься, что она женит тебя на себе или… — Но если нас будет двое, твоей невинности ничто не угрожает, — засмеялся Багров.

— Зато твоя виновность, Гарри, быстро выплывет наружу. Представь себе, что завтра, когда дело пойдет на кристальную откровенность, моя хозяйка явится со своей болтовней. Вероятно, она объяснится мне в любви, и это бы черт с ней, это, как-никак, даже приятно, хотя она, в общем-то, далеко не королева красоты. Да ведь мы тоже выложим ей все, что касается «Вериты»! При первой возможности она поделится новостью с подругой, женой бармена и еще с кем попало. Тогда тайная полиция раньше времени заинтересуется нами. Нет, если хочешь знать мое мнение, тебе, да и мне тоже, следует остановиться в дорогом отеле, где обитают политические деятели и главы мафий. Прислуга там вышколена и нелюбопытна, знакомые вряд ли встретятся. Если записаться под вымышленными именами, есть надежда продержаться еще некоторое время на этом свете. Разумеется, мы должны купить приличные костюмы и вообще приобрести респектабельный вид. А что, тебе не нравится мой план?

— Нравится. Только…

— Вот теперь у тебя «но»! В чем же дело?

— У меня совсем мало денег, Джо. Значительно меньше, чем надо для костюмов, не говоря уже об отеле.

Слейн развел руками.

— Друг мой! Уже который раз ломаю себе голову — святой ты или безумец? Наградить по-царски индейцев, рабочих больницы, а самому сесть на мель! Непостижимо!

— Что тут такого? Я ко всему привык. А представь себе хотя бы ту же Паулу. С деньгами она может открыть лавочку или трактир или удачно выйти замуж. Иначе что бы ей оставалось? Идти на содержание к новому чиновнику полиции?

— Паула — согласен. А другие?

— Все они служили верно и честно. Нет, Джо, я сделал правильно.

— Так ведь я не в упрек, просто удивляюсь. Ну вот что. Есть у тебя дела в столице?

— Только одно: побывать на могиле матери.

— Где мы встретимся, ну, скажем, через два часа?

— В районе Адигарадо есть русский ресторан «Подкова».

— О’кей!

— Что ты намерен делать эти два часа?

— В девять откроется Американский банк. Там у меня отложено на черный день… Думаю, такой день не за горами. Там пустяки, конечно, но с деньгами, ей-богу, лучше, чем без них. Не спорь, Гарри, не спорь. Я хочу иметь свои акции в твоем безрассудном предприятии. И плевать, что дивидендов не будет. Ты вложил уйму долларов, чтобы заварить кашу. Я кладу свои центы, чтобы ее расхлебывать.

— Джо, мне не нравится твой пессимизм.

— Всего только реальный взгляд на действительность, который ты утратил, сидя у себя в горном санатории. Но не тревожься за меня. Скажу и без радиоимпульсов, я с тобой до конца. Мне самому теперь это нужно… Итак, дальнейшее сумасшествие финансирую я. По крайней мере, на такси-то у тебя найдется? Тогда до встречи в «Подкове». В нашем распоряжении больше суток, и провести их в ресторане — право, неплохо придумано!

Глава 16

Адигарадо — предместье не очень шумное, не очень тихое, населенное публикой «среднего сословия» — владельцами доходных домов, пивных баров, мелкими лавочниками, зажиточными ремесленниками, торговцами скотом и фруктами. Центром Адигарадо служит рынок, на котором можно купить и продать все — от банана до женщины. Пестрая толпа на обширной замусоренной площади галдит разноголосо и разноязыко, предлагая, убеждая, навязывая. Крупные продавцы и крупные покупатели здесь не водятся, скот и фрукты — основные предметы бизнеса — идут мелкими партиями, для нужд столицы. Фрукты, составляющие 85 процентов всего экспорта «банановой республики», — достояние североамериканской компании «Юнайтед фрут». Компания забирает себе дары банановых рощ и цитрусовых плантаций, диктует цены и законы торговли, великодушно оставляя туземным базарам мелкий бизнес. Агенты «Юнайтед фрут» на рынок Адигарадо не заглядывают, ибо большие партии фруктов, как и политические деятели республики, продаются не здесь, а в великолепном, построенном в староиспанском стиле здании парламента. Зато зазывалы мелких оптовиков орут так, словно торгуют несметными сокровищами древних инков.

В последнее время в привычный шум торга ворвались новые звуки: агитационные машины, залепленные до колес предвыборными плакатами, оглушали толпу мощной радиомузыкой вперемежку с призывами отдать голоса «самой благородной, сеньоры, самой демократической партии!» — независимых христиан или католиков-республиканцев, смотря по тому, чья машина. Лавочники на мгновение замолкали с открытым ртом и выпученными глазами. Потом, адресовав лидеру крепкое словцо, старались переорать десятикратные динамики. Представительные полисмены в форме вашингтонского покроя и с дубинками вашингтонской твердости в достойном молчании наблюдали за порядком в этой беспорядочной сутолоке, и все кругом выглядело благопристойно.