Борис Мишарин - Куртизанки дорог

• Название: Куртизанки дорог
• Автор: Борис Мишарин
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Изнасилованная в детстве и чуть не ставшая наркоманкой, Диана взрослеет и расправляется со своим обидчиком. Всегда помнит о своем тяжелом и голодном детстве, помогая заблудшим и обездоленным.

---

Машина свернула с основной трассы, до коттеджа оставалось несколько километров, и Мурашова рассматривала дорогу. Сосны по бокам, окутанные снегом, стояли безмолвно и величественно. Думать не хотелось ни о чем.

Олег притормозил немного на повороте. У Мурашовой округлились глаза — машина вывернула прямо на двух стоявших людей в масках и с автоматами.

Очередь хлестнула внезапно, разбивая лобовое стекло вдребезги, брызгала осколками, кропила кровью дергающиеся тела водителя и Ирины. Мурашова упала вниз в страхе, чувствуя с ужасом, как впивается металл в телохранителей, как свистят пули и цокают, ударяясь о железо или с шипом застревают в стенках сидений. Обхватив голову руками и пытаясь вжаться в резиновый коврик на полу, она не ощущала льющейся на нее крови. Автоматные очереди, кажущиеся бесконечно длинными, наконец смолкли. Оглушенная тишина мешала сосредоточиться, страх, жизненный инстинкт заставил Диану повернуться немного и, не поднимаясь, нашарить пистолет Ирины. Мурашова приподнялась немного, чуть высунулась из-за сидений и увидела подходящих к боковым дверцам мужиков в масках. Вскинула трясущиеся руки, давя на курок — раз, раз и раз. Но пистолет не стрелял, а один из бандитов уже взялся за ручку двери. В ужасе Диана не понимала, что ее не видят из-за тонированных и не разбитых боковых стекол и в последнее мгновение поняла — предохранитель…Сняв его, вскинула руки, всаживая пулу за пулей в ненавистную маску. Второй бандит кинулся в сторону, Диана перенесла огонь на него. Он дернулся, но успел заскочить за деревья. Пистолет уже не стрелял больше, но Мурашова все еще давила на курок, не понимая, что кончились патроны и видя, как бандит уходит все дальше в лес.

Обессиленная животным страхом, она прислонилась к спинке заднего сиденья, минуту не могла шевелиться и думать. Потом взяла телефон, набрала номер Рогова.

— С…с…с, — пыталась выговорить его имя Мурашова.

— Что с вами, где вы? — почти кричал в ответ Рогов, прочитав на экране высветившуюся фамилию.

— Н…на дороге, на нашей…

Она опустила телефон, который еще немного в отчаянии поспрашивал роговским голосом и замолк. В ступоре оглядывала Диана изрешеченные пулями и осколками тела Олега и Ирины. Мотор джипа дымился, внутренний голос или интуиция подсказывали — надо выйти, может взорваться.

Рогов со своими людьми летел на помощь с такой скоростью, что переполошил всех ГАИшников на посту. Началась погоня, но «Жигули» милиционеров явно уступали в скорости иномарке.

Он так и застал Мурашову, сидящей неподалеку в снегу и все еще сжимавшую пистолет в окровавленной руке. Стал искать рану, но Диана остановила его.

— Сережа, это не моя кровь, я не ранена. — Она постепенно приходила в себя — Один бандит ушел в лес и, кажется, я в него попала. Попробуйте догнать. Но, осторожно, у него автомат.

Рогов распорядился и двое охранников кинулись по следам. Послышался вой сирены — автомобили ГАИ настигали «преступника».

— Еб… — только и вымолвил один из них, увидев всю картину целиком.

Рогов попросил:

— Вы не топчитесь здесь. Лучше перекройте дорогу с обеих сторон и вызовите оперативно-следственную группу.

Он достал платочек, вытирал кровь с лица и рук Дианы, смотрел на женщину и хозяйку с сожалением и злостью на случившееся. Она наконец-то разжала пальцы и пистолет выпал в снег. Милиционер хотел подобрать его, но Рогов не разрешил — трогать ничего нельзя.

Мороз, не ощущаемый до сих пор, забрался под верхнюю одежду и потряхивал немного Диану. Не только воздух, но и все вокруг: деревья, люди, машины и даже снег, кажется, пропитался какой-то промозглостью.

Сергей Петрович увел ее в свою машину согреться. Хорошо бы выпить горячего чая или кофе.

— Диана Сергеевна, — успокаивающим голосом начал Рогов. — Все образуется. Вы сильная женщина… Сейчас сюда прибудет группа — опера, следователи, эксперты, расскажите все, как есть. — Он немного подумал. — Про бандита, который ушел, расскажите немного. О возможном ранении говорить не стоит и куда он делся — вы не помните. Исчез в стрессе и все. И я исчезну до вечера — необходимо собрать информацию. Будете дома и никуда…

Ей и так уже ничего не хотелось — забиться бы в какой-нибудь теплый угол, подремать в тишине и даже всплакнуть немного.

Зазвонил сотовый — это роговские настигли бандита, взяли тепленьким после небольшой потасовки и сообщали руководителю. Он не сказал о задержании даже Мурашовой, пока не сказал — предстояло выяснить много вопросов и предпринять определенные шаги.

Рогов сидел в кресле, одновременно разглядывая привезенного бандита и обдумывая план допроса. Как поведет себя он, Сергей Петрович не сомневался. Детали могут быть разными — суть одна: расколется, когда поймет, что с ним не шутят и терять все равно нечего… кроме жизни.

В подвальчик, где тренировались его люди, парились в сауне и плавали в небольшом бассейне, посторонние не ходили. Можно кричать сколько угодно и никто тебя не услышит. Из-за толстых бетонных стен даже не всегда срабатывал сотовый телефон. Что бы нормально поговорить, приходилось подниматься наверх.

— Ну-с, молодой человек, рассказывайте. Как зовут, откуда, кто заказал?

Бандит молчал, изредка сжимая ладони в кулаки и пытаясь пошевелить привязанными к поручням кресла предплечьями. Наверное хотел показать, что если бы не связанные руки, он бы еще мог побороться. Даже не смотря на легкое ранение в ногу. Если бы не это ранение, то и взять, элементарно догнать, его точно бы не смогли. Видимо надеялся на помощь дружков, которые уже наверняка ищут — надо продержаться немного, потянуть время.

— Молчишь? — Переспросил Рогов. — Молчание — золото не всегда. Надеешься на помощь? Зря… Скорее всего ты иногородний и искать тебя здесь не станут. Могут, конечно, и искать, но для того, что бы шлепнуть. Ладно. — Рогов помолчал немного, прикуривая сигарету, продолжил: — У тебя, парень, два варианта. Пожалуй, начну со второго. Ты молчишь, а мы применяем к тебе пытки. Слово какое-то нехорошее. — Рогов поморщился. — Назовем это методом устрашения. Жить ты точно не будешь — не можем мы тебя отпустить… изуродованного. Если, конечно, здоровье отменное и сердце выдержит. Но… Расскажешь нам все. Просить будешь, умолять станешь, что бы прибили поскорее. Все расскажешь — взамен на быструю и легкую смерть. Ибо невыносимыми станут мучения, боль нестерпимой и остановится время, для тебя остановится. Жажда одна — умереть поскорее.

Вариант первый. Ты нам сам все рассказываешь. Скажу честно — отпускать тебя никто не собирается. В смысле — на свободу отпускать. Сдадим ментам, а дальше уж сам решай — рассказывать или нет. Можно, конечно, и до суда не дожить, в СИЗО кончат или на зоне позднее. Но, шанс есть и скажу тебе: не маленький. Ты у нас, яко бы не был, в ментовке не расколешься, отсидишь положенный срок и гуляй, копти небо дальше.

Думай, парень, думай. Много времени я тебе дать не могу, но минут пять дам. И помни — начнем метод устрашения: обратного хода не будет. Все расскажешь, а сдохнешь зря.

Рогов снова закурил сигарету, попросил принести чашечку кофе. Сел к бандиту полубоком, как бы давая понять, что неособенно-то интересуется задержанным. Парень молодой, лет двадцать пять, не более. И может «наломать дров», поиграть в крутизну, а этого не хотелось бы никому. Он затушил сигарету, допил кофе.

— Ну-с, время вышло, продолжим. Рассказывай…

Парень молчал. По побледневшему враз лицу и подрагивающим пальцам Рогов понял, что все-таки кое-что из сказанного им дошло до ушей упрямца. Надо бы дожать чуть-чуть…

— Хорошо. Выбран вариант второй. Твое право. Зовут то тебя как, за упомин чьей души свечку ставить? Давайте, ребята, начинайте. — Рогов кивнул своим парням. — И все-таки, как зовут тебя, парень? Имя же не секрет.

— Владимир, — прохрипел пересохшим ртом задержанный.

— Владимир… — повторил Рогов. — Что ж, хорошее имя. Так что, Владимир, будешь говорить?

Он молчал, отводя взгляд в сторону. Во всем его облике, в выражении лица, в глазах, не чувствовалось ни злобы, ни внутренней силы. Страх, все тот же страх и не давал ему сейчас говорить. Еще, может быть, молодость и русский «авось».

Роговские приподняли Владимира вместе с креслом, постелили вниз целлофан, раскладывали инструменты на журнальный столик рядом. Сергей Петрович комментировал вслух, психологически додавливая Владимира.

— Целлофан, братец, в энтом деле, очень необходим. Полезная, так сказать, вещь. Обоссышься, обсерешься — кому здесь твое говно нужно. А так — завернул все в целлофан и чисто. Ни трупа, ни говна, ни мочи. Инструментов, правда, немного, но ничего, обойдемся и этими. Пилочка вот по железу… Зубчики маленькие и туповатые, пилят медленно, а по нервам то как скребут замечательно, классно просто. Паяльник вот то же необходим. Никто, правда, тебе его в жопу запихивать не станет — не терплю запах паленого дерьма. Повязочку с ноги снимем и в дырочку от пули его и засунем. Все, Вовочка, для тебя сделаем, все только для тебя — и кровь остановим, и микробы сдохнут. А потом вот, например, коленочку тебе прижжем. Нет, Вовочка, не из садистских условий — что бы кровь не бежала сильно. И пилочкой, пилочкой по коленной чашечке. А это вот тисочки маленькие, для яичек как раз впору. Медленно, медленно закручиваешь, а глаза из орбит так и лезут, так и лезут. Так что, Вовочка, бить тебя здесь никто не станет — можно и до смерти забить, болевых ощущений мало и толку никакого. У нас свои методы, эффективность сто процентов. Начинайте, ребята…