Йоханан Петровский-Штерн - Еврейский вопрос Ленину

• Название: Еврейский вопрос Ленину
• Автор: Йоханан Петровский-Штерн
• Издательство: Мосты культуры. Гешарим
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-593273-367-7

Взяв за основу историю Мошко Бланка, прадеда В.И. Ленина по материнской линии, автор книги рассуждает о том, что значит «еврейское происхождение» в дореволюционной России, в Советском Союзе и в посткоммунистической России. Зачем еврею из Староконстантинова принимать православие? Почему его правнук, В.И. Ленин, терпеть не мог, когда людей определяют по этнонациональному признаку, с какой целью он манипулировал еврейским вопросом и отчего он не переносил еврейских марксистов? Зачем было интернационалистам-большевикам скрывать еврейские корни генеалогии Ленина? Наконец, для чего российским ксенофобам и неофашистам делать из Ленина еврея, каковым он никогда не был? Автор рассматривает все эти вопросы на широком фоне новой и новейшей русской истории и приходит к неутешительному выводу о глубоких расистских предрассудках российского официоза.

---

В своем неуклюжем критиканстве еврейских верований с просветительских позиций и отрицании одного из принципов веры Маймонида Мошко не уразумел главного. Именно в это время еврейские просветители заявляли письменно и устно, что иудаизм — наряду с христианством — есть религия, а не образ жизни и что настало время заменить громоздкую еврейскую ученость прозрачной системой верований, катехизисом, — разумеется, построенным на принципах Маймонида. Что касается Мошко Бланка, он руководствовался тщеславием и самоненавистничеством, а не идеями еврейского Просвещения.

Может, Мошко был поборником религиозной реформы, подобной немецкому реформистскому иудаизму якобсоновской закваски? Начиная с Израиля Якобсона в Вестфалии, а также усилиями проповедников Франкфурта, Гамбурга и Берлина движение за еврейскую религиозную реформу изменило иудейское богослужение. Сторонники религиозных реформ — они называли себя реформистами — считали, что евреи должны радикально изменить свои обряды, подражая тем изменениям, которые произвел некогда Лютер в христианском богослужении в противовес католицизму. Еврейское реформистское движение инициировало перемены, бросающие вызов установившейся литургической традиции и раввинистическим авторитетам. Долой шофар (бараний рог), этот пастушеский религиозный атрибут с его разрывающим сердце звуком, не имеющим ничего общего с религиозной музыкой. Долой стеклянный бокал под свадебным балдахином, который жених должен разбить в память о разрушении Храма — какое кому дело до Иерусалимского Храма в прогрессивный и либеральный XIX век? Давайте забудем о Земле Израиля и выбросим упоминания о ней из ежедневного богослужения: мы, современные евреи, любим германскую землю и считаем ее своей родиной, а не местом горького изгнания. Да и от идеи возвращения из галута в Святую землю также лучше было бы отказаться: нам и здесь хорошо.

Раввины-реформисты также полагали, что евреи не нуждаются в Мессии, поскольку эпоха Просвещения и эмансипации уже сама по себе есть избавление. Бланк, как и реформисты, настаивал, что Святая земля и упоминания Мессии в иудейском богослужении свидетельствовали о еврейской нелояльности. Однако Бланк не был религиозным реформистом. В отличие от немецко-еврейских реформистских проповедников Бланк предлагал обратить евреев в христиан, а не превратить их в верноподданных Моисеева вероисповедания, слуг Его Величества. Реформисты покончили с упоминанием Мессии, Иерусалимского храма и Святой земли в богослужебной практике, но в остальном иудейская литургия осталась неизменной — и нормативной. Мошко Бланк предлагал вычеркнуть Мессию только для того, чтобы раз и навсегда покончить со всем этим иудейским религиозным трепетом.

Первый среди равных

Даже если Мошко и не был приверженцем прогрессивно-либеральных направлений в иудаизме, это еще не значит, что он был дьяволом во плоти. Мошко был не лучше и не хуже большинства других евреев-осведомителей, многие из которых строчили доносы на всю общину. Возьмем, например, более изобретательного, хотя и менее удачливого Шлему Козлинского, зажиточного купца третьей гильдии из Немирова. Козлинский пообещал, буде ему представится возможность приватно поговорить с Его Императорским Величеством, открыть тайны еврейской коммерции и разоблачить еврейских фальшивомонетчиков. В качестве скромной награды он просил всего только назначить его главой над еврейскими купцами всех гильдий.[49] Или возьмем Гершко Грималовского из местечка Жванец, известного русским властям пьяницу и шантажиста. Гершко жаловался, что каменецкий кагал утаивает еврейские души от налогов и тратит большую часть своих доходов на взятки местным чиновникам. Гершко обратился к губернатору: он просил о личной встрече и о назначении его государственным инспектором, дабы, воспользовавшись предоставленной ему властью, доказать истинность своих обвинений.[50]

Некоторые доносчики регулярно рапортовали о нелояльности и подрывной деятельности евреев. Гершко Копершмит из Староконстантинова, бывший поставщик русской армии, находясь под арестом, сообщил тайной полиции, что евреи покупают порох в Житомире и Киеве и продают его затем мятежным польским панам; что еврейские цирюльники занимаются проплаченным членовредительством и калечат евреев, занесенных в рекрутские списки; что они, эти расторопные выжиги, подрывают российские финансы.[51] Еще один печально известный осведомитель, Яков Липе, доносил на руководителей еврейской общины — дескать, они привержены предрассудочному хасидизму, игнорируют русские законы, презирают русский язык и всячески поддерживают издателей запрещенных еврейских книг.[52] Аврум Купербант просил о встрече с Николаем I, чтобы рассказать ему лично, что знаменитый Ружинский цадик (Израиль Фридман) сложил магическую молитву — для произнесения при сжигании квасного хлеба перед Пасхой и наводящую пагубу на царя и всю его семью.[53]

Многие доносчики были гораздо изобретательнее Бланка. Абрам Кнох из Белице, обвиненный в ложных доносах, сообщал из тюрьмы, что он хотел ни много ни мало спасти русский трон и императорское семейство. Если Бланк утверждал, что евреи — непатриотичны, то Кнох открыл, что евреи в своих ежедневных молитвах проклинают Россию, русский народ и русское государство. В качестве подтверждения он привел строчку из молитвы Амида (Восемнадцать благословений), которая читается трижды в день. Одну из бенедикций он тщательно транслитерировал: у-малхут ха-раша ке-рега то-вед. Приведенная строка — слезная просьба, чтобы Господь сокрушил «царство зла». Что же это за «царство зла»? Кнох решил приоткрыть завесу над главной еврейской тайной. По его мнению, слова молитвы — о «русском» царстве: он читает древнееврейское «раша» (зло, злое, злобное) как «Россия», причем не без некоторой зловещей логики. «Малхут ха-раша», в его интерпретации — это и есть царство российское. Во-вторых, он заявил, что это благословение хабад-любавичские хасиды, якобы ненавидящие русское правительство, специально — и совсем недавно! — включили в свой молитвенник. В традиционном ашкеназском молитвеннике, утверждал он, ничего подобного не было. При проверке его сведений тайная полиция установила, что данное благословение имеется во всех еврейских молитвенниках и что оно было включено в канон более 1000 лет тому назад, когда России еще и в проекте не было.[54]

Вообще власти тщательно проверяли доносы своих оплаченных и волонтерских осведомителей. Так, например, было установлено, что один доносчик уклонился от рекрутской повинности, а когда был задержан, вдруг сообщил о незаконных уловках, к которым евреи прибегают с целью обмануть рекрутское присутствие. Другой был пойман на мошенничестве и, пытаясь избежать тюрьмы, пообещал в письмах к царю разоблачить связи евреев с польскими мятежниками и декабристами. Многие осведомители весьма раздражали высшее начальство, и их доносы часто отправлялись в долгий ящик. Так, например, Яков Зандиман из Умани, находясь под арестом в Звенигородке за пьянство и нелегальную торговлю лифами, несколько раз посылал свои разоблачительные записки в Санкт-Петербург. Он до такой степени надоел, что граф Бенкендорф приказал киевским чиновникам запретить Зандиману в дальнейшем беспокоить начальство беспочвенными разоблачениями.[55]

Кто такие эти доносчики? Некоторые были обижены соседом или торговым партнером и не нашли лучшего способа, чем обратить гнев правительства на своих обидчиков. Другие пребывали в длительном конфликте с общиной и, интригуя, доносили в полицию на старейшин кагала. Многие осведомители отчаянно пытались добраться до высокого начальства, чтобы избежать тюрьмы, наказания или суда. Некоторые мечтали стать государственными чиновниками и таким образом решить свои финансовые проблемы. Но почти все они, как и большинство выкрестов, считали себя незаслуженно «униженными и оскорбленными», жаждущими, чтобы русское правительство наделило их властью и взяло их на государственное содержание.[56]

Доносчики отлично сознавали, что столичная администрация уже наделила некоторой властью отдельно взятых евреев, сделав их цензорами, советниками при губернаторах (в должности «ученых евреев»), переводчиками, городскими чиновниками нижнего уровня. Потерпев крах в торговых или хозяйственных делах, они теперь пытались прибиться к единственно ценному и с их точки зрения незыблемому в империи: к власти. Многие из них обращались к правительству с одним и тем же вопросом, который особенно красноречиво сформулировал Хаим Вормс из Острога, обрусевший французский подданный, просивший назначить его секретным агентом, подотчетным непосредственно Третьему отделению.[57] Вся эта публика мечтала об одном и том же — стать «евреями в ливреях».